Глен Кук - Обрекающая
– А это им знать не обязательно, – возразила Брайдик. – Что, сказать, чтобы они сюда не спешили?
Снаружи грохнул взрыв. Марика повернулась к Грауэл и Барлог:
– И снова помощь опоздает, да?
Барлог посмотрела на нее как-то странно – с оттенком почтения и страха.
– Может быть. А может быть, Всесущий знает свой путь.
Озадаченная Марика повернулась к Грауэл и встретила такой же взгляд. Что они имеют в виду?
– Еще еды, – попросила она. – Я есть хочу. Подыхаю с голоду. Пока не поем, ничего не смогу. – Тело ощущало себя как после многодневного поста. – А то мне уже вон те щенята кажутся аппетитными.
Ей принесли еды. Это были сухие рационы, которые готовили для летней охоты на кочевников. Жесткие, как шкура. И сейчас – неимоверно вкусные.
Снаружи продолжался грохот осады. Багнель с товарищем, казалось, вот-вот свалятся. Но сейчас они были единственной линией обороны.
Марика снова прошла между призраками – последний раз в Акарде. Их было мало, но не так мало, как когда у дикарей было больше силт. И большой черный убийца все еще парил в высоте, будто ждал, чтобы его позвали и накормили. Марика позвала его вниз.
Она носилась среди осаждающих, подстегнутая злостью, и страхом, и неутолимой жаждой мести за Дегнанов. Она вывела из темноты все так долго подавляемые тени и отпустила узду.
Но Марика была единственной оставшейся силтой, а кочевники научились избегать атак силт, прячась под защитной мантией, простертой их дикими силтами и верленами, которые были уже в крепости. Кровь лилась обильно, но, как не без оснований опасалась Марика, недостаточно. Дикари продолжали ломиться в последний бастион.
Время шло, и, несмотря на все усилия Марики, осада крепла. Одна за другой падали ее последние подруги под поливавшим два окна огнем. От рикошетов не укрыться. Дикари пытались забросить в окна взрывчатку, и, хотя Марика все время этому мешала, это отвлекало ее от главной цели – перебить диких силт.
Поражение было близко. Марика знала, что больше не продержится, что у ее воли есть пределы. И наедине с собой – решительной, отчаянной и не отступающей – понимала, что жалеет в прошлом только об одном: Дегнаны останутся неоплаканными. И в будущем – только об одном: она не поедет в Макше, не сделает этого шага на пути к звездам.
Грохот оружия обезумел. Багнель не осмеливался отстреливаться – в окна летел непрерывный рой жужжащего металла. Пули превратили все приборы Брайдик в осколки стекла и металла.
Огонь стих. Багнель подпрыгнул и выглянул. Брайдик захныкала:
– Это они идут!
Марика кивнула. И сделала то, что никогда до тех пор не делала. Она обняла Грауэл и Барлог.
Щенки Верхнего Поната обнимают только своих матерей, да и то в первые годы жизни.
Охотницы были тронуты.
Редкий огонь оружия кочевников явно предназначался для того, чтобы не дать Багнелю выстрелить из окна.
Грауэл подошла к торговцу. Она хотела узнать, как пользоваться винтовкой, – его товарищ уже не мог поднять свою.
Марика, готовая безвольно осесть вниз, вдруг сильно напряглась. Челюсть ее отвисла:
– Постойте! Там что-то…
К ней над долиной Хайнлина устремилось что-то мощное, что-то ужасное в своей силе. На секунду ее парализовал страх перед этой невообразимой тенью. Потом она метнулась к окну, глядя вниз по реке.
Вдоль русла, по следам разрушений, оставленных потоком от рухнувших дамб, летели три креста, похожие на кинжалы. Они вибрировали в зубах ветра, как летящие хищники на высоте пятьдесят футов, идущие нерушимым треугольным строем.
– Что это? – шепнула Грауэл под боком у Марики.
– Не знаю.
– На них, что ли, меты сидят? – тихо спросила Грауэл с другой стороны.
– Не знаю, – повторила Марика. Ее начало трясти всем телом. Впереди крестов летела какая-то тень, излучая невообразимую свирепость, и перед ней вскипал волной безумный ужас.
За спиной грохнул тяжелый взрыв. Его сила бросила всех троих на камень стены. Марика задохнулась от удара. Грауэл повернулась, поднимая винтовку. И та заговорила, вторя винтовке Багнеля, который уже стрелял.
В проломе взорванной стены появились фигуры кочевников.
Марика вцепилась в окно и выглянула.
Три стремительных креста с визгом поднялись в небо, удаляясь.
