Владимир Кузьменко - Гонки с дьяволом
Алексей внезапно рассмеялся.
— Ты что?
— Как тебе пришло в голову послать Виктора на танке?
— Я искал нестандартное решение. Виктор должен был убедить бандитов в необходимости иметь тяжелое вооружение и начать добросовестно учить их с ним обращаться. Это рассеяло всякие подозрения. Он должен был оказаться им крайне полезным человеком. Сначала я хотел дать ему вертолет, но потом решил, что танк более внушителен.
— Как ты думаешь, сколько таких банд есть еще?
— Наверное, много! Это самый примитивный способ организации. Видишь ли, такие банды со временем превратились бы в племена и даже в подобие государств. Так оно, наверное, и будет. В биологическом отношении они для человечества играют положительную роль, так как объединяют мелкие изоляты в более крупные. Тем самым снижается вероятность генетической катастрофы. Их отрицательная роль заключается в том, что такие объединения не могут сохранить научно-техническую информацию и культурные ценности предшествующей цивилизации. Я уже не говорю о насилии, господствующем в их организации.
— Ты сейчас говоришь о них совершенно без ненависти!
— Причем тут ненависть! Я ненавижу насильников и бандитов. Но нельзя не отдавать дань объективности. Банда — это тоже организация. Если хочешь знать, то дружины Ромула или Рюрика были теми же бандами, с теми же нравами и с той же социальной организацией, что и банда Можиевского. Проходит время, методы забываются, но помнится результат и бывшие бандиты становятся историческими героями. Со временем банда приобретает респектабельный вид, потомки бандитов становятся сенаторами, князьями, герцогами, создается аристократия, классы, государство. Это проторенный путь. Банды начинают воевать друг с другом. Об этих войнах пишут исторические исследования, слагают поэмы. Потом все это изучается в школах.
Ради чего велись эти войны? Ради захвата рабов. Потом, когда место явного раба заменил наемный раб, войны велись ради денег для покупки наемного раба. У нас всю нашу историю сохранялось рабство, пусть замаскированное, но все-таки рабство. Главным рабовладельцем выступало государство. Оно присвоило себе все бывшие права рабовладельцев и, главное — право распоряжаться жизнью раба-гражданина. Посылать его на войну, заточать в тюрьму и т. д. Ну и, само-собой разумеющееся, право присвоения себе труда раба. Таким образом, основой нашей цивилизации послужили бандитские шайки Ромула и Хлодвига, Рюрика и Темучина. Суть одна и та же. От обычных уголовников они отличались лишь своими масштабами.
— Но они со временем трансформируются в правовые государства!
— Одни больше, другие меньше. Но основа остается — завоеванное право государства, как преемника банды, для осуществления насилия над населением. Это насилие теперь носит название управления. Более респектабельно, но суть прежняя.
— Но ведь управление является непременным условием любой организации.
— Самоуправление! Не управление, а самоуправление! И между прочим, этот путь, путь самоуправления был заложен с самого начала, в виде народных собраний, но потом, естественно, заменен на управление.
— Почему «естественно»?
— Ни один народ не может сохранить свою свободу, если будет угнетать другие. При низкой производительности труда и рабстве самоуправление неизбежно заканчивается захватом власти бандой и установлением диктатуры. Между демократией и диктатурой всю историю человечества происходит борьба. Но иногда силы демократического движения использует очередная банда для захвата власти. Что практически у нас и случилось. Во многих странах СНГ перед эпидемией. И история не послужила уроком. Помнишь, ведь Юлий Цезарь был сторонником Гая Мария и стоял во главе демократической партии. Гитлер тоже называл себя социалистом, национальным социалистом, и стоял во главе партии, которая носила название рабочей партии: национал-социалистическая рабочая партия. Лисистрат тоже родился в одежде демократа. Его дружина, вооруженная дубинами, чем-то напоминала штурмовиков Гитлера. Таких примеров в истории слишком много. Таким образом, замена самоуправления на управление всегда осуществляется при помощи вооруженной банды, а какое название она носит — не столь уж важно! Из уважения к предкам мы вежливо называем эти банды дружинами. В общем, как я говорил, это проторенный путь развития цивилизации, основанной на насилии.
Внезапно нашу беседу прервал дикий вопль.
— Что это такое?
Алексей вздрогнул и хрипло произнес:
— Это вопят несостоявшиеся предки сенаторов и князей. Их тут неподалеку прибили к забору.
Я заметил идущего по двору Кандыбу и подозвал его:
— Сколько они уже висят?
— Да часа два!
— Вы удовлетворены?
— Вполне!
— Тогда кончайте! Пошлите кого-нибудь прикончить. Так на чем мы остановились? Ах, да! Я говорил, что это проторенный путь. Так вот, после такой катастрофы неизбежна глубочайшая дезорганизация общества и бандитские шайки являются отражением процесса начала восстановления организации. Наша же задача состоит в том, чтобы не опускаться до истоков организации, а идти от достигнутого, хотя бы в социально-демократическом отношении. Если нас будет много, то мы сможем победить в этом соревновании. Поэтому в будущем мы будем выявлять такие шайки, освобождать рабов и уничтожать хозяев. Иначе мы потерпим неудачу.
— Итак, террор против террора.
— А разве это не оказалось эффективным в отношении собак? Когда мы перешли от защиты к нападению.
— Но это не собаки!
— Но и не люди! Я не считаю людьми тех, кто пользуется такими методами, как наш знакомый Можиевский. Пойми, Алексей, мира с насильниками не может быть. Если ты видишь насилие и не препятствуешь ему, ты сам становишься его участником. Поэтому террор против террора должен быть еще более беспощадным.
— Как это «еще более»?
— Мы преследуем разные цели. Если террор бандитов преследует цель запугать население и тем самым подчинить его, то наш террор преследует одну-единственную цель — физическое уничтожение банд.
— И ты не испытываешь ни малейшего сострадания?
— Не больше, чем сострадание к вирусу при введении пенициллина больному.
Наш разговор прервала длинная автоматная очередь. Алексей снова вздрогнул.
— А тебе не кажется, что сейчас мы уничтожили людей, которые, если твоя теория верна, могли быть полезными для общества. Именно они способны, пусть жестоким способом, не спорю, но повести за собой человеческое стадо из пропасти дезорганизации.
— Вот-вот! Стадо! Но сначала они должны будут сделать из людей стадо. А я как раз этому хочу помешать. Пусть люди останутся людьми. Тогда им не нужны будут такие пастыри. Пусть будущая цивилизация будет состоять из гордых, независимых и неуниженных людей.
