Клайв Касслер - Гнев майя
– Пока?
– Отец Гомес и доктор Уэрта сказали много хорошего про вас, а люди к ним прислушиваются. Думаю, после полудня мы все вновь соберемся, и вы сможете продолжить свой путь дальше.
– Приятно слышать, – ответил Сэм. – И я даже рад, что нас не отпускают без завтрака. Все пахнет так вкусно…
– Да, правда, – подтвердила Реми. – Вы очень добры к нам.
Сеньора Веласкес сунула поднос под решетку, и Сэм поставил его на деревянный щит, служивший ему постелью.
– Жаль, у нас здесь нет стульев и прочего. Это место не предназначалось для таких постояльцев.
– Вы и так много для нас сделали, спасибо вам.
Однако когда старуха исчезла за дверью, снаружи отчетливо послышался звук запираемого засова.
Завтрак подходил к концу, когда мирную тишину утра нарушил шум грузовика, через силу взбиравшегося на длинный подъем, ведущий к главной улице. Жалобно завывала трансмиссия, мотор гудел на максимальных оборотах, преодолевая последний, самый крутой отрезок пути. Наконец двигатель перешел на холостой ход – машина остановилась перед церковью. Через секунду послышался окрик. Из кузова на мостовую спрыгнуло множество ног и помчалось в разных направлениях.
Супруги посмотрели друг на друга. Сэм шагнул к крохотному оконцу под самым потолком, согнул колени и сплел ладони, чтобы Реми могла на них встать, потом поднял ее повыше. Ухватившись за прутья, она выглянула наружу.
Мужчины в камуфляже, одежде защитного цвета или просто джинсах и футболках, рассыпавшись по улице, врывались в дома и кричали, чтобы все выходили.
– Людей сгоняют на площадь, – проговорила Реми.
Обеспокоенные взрослые и дети, не понимая, что происходит, присоединялись к друзьям и соседям, уже стоявшим снаружи. Толпа росла. Неизвестные с оружием шныряли по боковым улочкам, собирая остальных.
– Скоро весь поселок будет здесь.
Дверцы кабины открылись, из грузовика вылезли еще двое.
– Это они! – выдохнула Реми.
– Кто?
– Те, которые пытались нас убить по приказанию Сары и следили за нами в Испании. Одного из них ты еще покрасил.
– И как он сейчас выглядит?
– Лицо обгорело на солнце, но синева все равно проступает, как у мертвеца.
– Жду не дождусь, когда сам увижу.
Главари взобрались в кузов грузовика, используя его как импровизированный помост. Рассел вытащил толстую пачку бумаг и передал Руису, потом достал мегафон.
– Проба.
Громкий звук раскатился по площади, отражаясь эхом от холмов. Мегафон тоже перешел в руки второго из бандитов, который начал зачитывать на испанском.
– Жители Санта-Мария-де-лос-Монтаньяс! Ваш поселок оказался на территории, которой присвоен статус археологического заповедника. В течение пяти дней вас переместят на новое место неподалеку отсюда. В обмен на понимание и сотрудничество вам предоставят жилища и работу.
Из толпы выступил старик в плохо сидящей синей спортивной куртке и старых штанах цвета хаки. Встав рядом с грузовиком, он громко проговорил:
– Я Карлос Падилья, алькальд Санта-Марии. – Он повернулся к согражданам. – Эти люди хотят перевезти нас на Эстансия-Герреро. Работа, которую они обещают, – выращивать и собирать марихуану, а жить мы будем в бараках, которые построили несколько лет назад, когда здесь объявились бандиты. Вычитать с нас будут больше, чем платить, так что мы никогда не выберемся из кабалы и не сможем даже уйти. Земля, на которой мы стоим, была нашей двадцать веков – не променяйте же ее на рабство!
Руис невозмутимо продолжал читать:
– Вы все подпишете согласие на переезд, вселение в новое жилье и прием на работу. Тем самым вы откажетесь от всех прав на землю в пределах или вокруг поселка Санта-Мария-де-лос-Монтаньяс.
Рассел спрыгнул с грузовика, подошел к Карлосу Падилье с листком и вынул ручку из кармана.
– Вот, подай-ка пример, старик.
– Они пытаются заставить алькальда подписать, – прошептала Реми.
– Я скорее умру! – крикнул тот.
Один из вооруженных людей махнул рукой, и четверо других бросились к строптивцу. Они затянули петлю у него под мышками, перебросили другой конец через толстую ветку росшего при дороге дерева, вздернули повыше и привязали к стволу.
– Нет! Нет!
– Что там происходит? – спросил Сэм.
Отдавший команду достал пистолет и выстрелил старику в голову. Все, включая Реми, испустили стон ужаса.
– Что случилось?
– Алькальда убили.
Руис произнес в мегафон:
– Пусть тело никто не трогает. Мы вернемся через пять дней, и если его здесь не окажется, повесим на том же месте еще пятерых. Если все до одного не подпишут бумагу, мы выберем десять человек, кто этого не сделал, и приведем сюда – посмотрим, что они скажут.
– Ты слышал? – шепнула Реми мужу.
– К сожалению, да.
Рассел шагнул к ближайшему зданию – церкви – и приколол бумагу на дверь, потом вместе с остальными забрался в грузовик. Развернувшись, тот поехал вниз по длинному спуску в направлении Эстансия-Герреро, провожаемый плачем и воплями женщин, которые достигли и окна камеры.
– Убрались, – сказала Реми и спрыгнула на пол.
Полчаса спустя снаружи послышались шаги. Деревянная дверь отворилась, впуская сеньору Веласкес, отца Гомеса, доктора Уэрту, механика Пепе, владельца харчевни сеньора Альвареса и двоих фермеров, которые вызвались рыть могилы для супругов.
– Вы уже знаете, что случилось? – спросил священник.
– Да, – ответила Реми.
Сеньора Веласкес отперла камеру, и через переднее помещение, где Фарго увидели свои рюкзаки, все вышли на улицу. Доктор Уэрта исчез за своей дверью в двух домах отсюда и вернулся с каталкой, которую подвез к висящему телу алькальда. Вдвоем с Сэмом они держали веревку, а один из фермеров перерезал ее принесенным ножом. Труп старика опустили, прикрыли одеялом и доставили в приемный покой. Часть жителей города, провожавших печальную процессию, вошла следом.
– Вам есть к кому обратиться? – спросила Реми уже внутри. – К местным властям, например?
– У них нет оружия, – ответил отец Гомес.
– А полиция?
– Вы сами их видели в прошлый раз, – напомнил доктор Уэрта. – Они пытались арестовать вас за контрабанду наркотиков после того, как вы вступили в схватку с бандитами.
– Тогда – федеральное управление, в столице, – предложил Сэм.
– Я только что звонил им по спутниковому телефону. Они сказали, что пришлют инспектора, чтобы проверить наше заявление в течение месяца, максимум двух.
– Одного человека?
– Да.
– А, кстати, – проговорил отец Гомес. – Я принес вам кое-что.
