Михаил Тырин - Контрабандист
Итак, во-первых, почему здесь в воздухе такое напряжение, что дымится наша аппаратура? По логике, это стоило бы связать с разросшимися «кишками». Но почему они разрослись именно на пути волновода – там, где для них вообще должна быть, по нашей теории, мертвая зона? И чего они тут вспухли, как какой-то чертов синяк на ровном месте?!
Синяк…
А не такая уж плохая версия. Я подумал: почему у человека на месте ушиба вздувается синяк? И простой порез тоже распухает? Потому, что организм борется с травмой. Это было то же самое! «Кишки» боролись с излучением волновода, поэтому и наросли здесь такой огромной массой. И электрическая напряженность в воздухе – противодействие энергии волновода. Которое происходит, скорее всего, постоянно.
Иными словами, я зря испугался, что здесь сейчас начнется что-то невообразимое. Оно не начнется, оно здесь всегда.
И что из этого следует? Во-первых, без паники! Но это – само собой. Никуда бежать не надо.
…Интересно, как оценил бы мои умственные потуги академик Ступич? Наверно, покрутил бы пальцем у виска. Плевать. Ступича тут нет, и других теоретиков тоже нет, оценивать мой интеллект некому. Зато есть несколько бойцов во главе с перепуганным старшим офицером, и все они глядят на меня преданными глазами, полными надежды.
– У кого-нибудь есть какая-нибудь электроника, которую не жалко? – спросил я. – Какая-то игрушка, виртуальная девушка, например?..
– У меня есть брелок с играми, – решился какой-то боец.
– Давай!
Я положил маленькую коробочку на ладонь вытянутой руки и двинулся вперед – в направлении «гнилых кишок». Не прошел я и десяти шагов, как в коробочке затрещало. Через секунду пошел легкий дымок. Я остановился.
Не знаю, показалось ли мне или вправду, но в голове как-то зашумело. Голова, насколько я знал, – это тоже своего рода электронная коробочка… Но возникло чувство, что туда кто-то заглянул – быстро и ненавязчиво, чуть осмотрелся – да и ушел восвояси.
– Все нормально, – сказал я бойцам, вернувшись. – Мы всего лишь сунулись в неудачное место. Надо обойти.
– Обойти? – раздался голос Сологуба. – Мы, кажется, идем по маршруту. Обойти – значит, уйти от волноводов.
– Я в курсе. Может, поставим на голосование? Как решим – подставиться под этот выжигатель мозгов или обойти опасную зону, хотя тоже на свой страх и риск?
– В армии не голосуют, – насмешливо напомнил Сологуб. – В армии принимают решения.
– Да? И кто его примет?
Сологуб тут же прикрыл варежку. Он в подобной ситуации уже принял одно «мудрое» решение, из-за которого погиб его человек. Не далее как вчера.
– И что ты предлагаешь? – спросил наконец он.
Вот тут настала моя очередь задуматься. И было, над чем. Идти в обход и удаляться от спасительного волновода не хотел никто – я это прекрасно видел. Вчерашнее приключение чему-то научило нас. Идти напролом, через зону, где горит вся электротехника, вроде бы проще. Во-первых, зона риска невелика, во-вторых, люди – это не техника. У них проводов, кремниевых плат и батареей нету. Хотя, конечно, все относительно…
Наконец я принял решение.
– У нас же есть взрывчатка?
– Есть, и что? Предлагаешь поднять «кишки» в воздух?
– Проще. Предлагаю пробиться вниз, к волноводу. Аккуратно поставить заряд и сделать отверстие, мы ведь это можем? И дальше идти по технологическому тоннелю. Там нас точно ничто не потревожит.
– Это, по-твоему, проще? – расхохотался Сологуб.
– А что тут сложного? Заложить заряд, нажать кнопку… А на поверхность выйдем через ближайший люк на той стороне. Что сложного?
– Да? А машина?
– А машину, дело ясно, оставим, – развел руками я. – Хорошенького понемножку.
Нет, похоже, я переоценил простоту решения. Кажется, никто не согласился, что рвать дорогу и уходить под землю просто. И их можно понять. Следующий квартал, где никаких «кишок» нет, – совсем рядом. Буквально пятьдесят метров. А там и возвращение на безопасный маршрут, под защиту волновода.
– Разрешите, я проверю? – сказал вдруг «двенадцатый».
– Что? – удивились мы с Сологубом на пару.
«Двенадцатый» указал на путь между домами.
– Дорогу. Тут совсем рядом. Туда и обратно.
– Э-э… я бы не стал… – неуверенно заблеял я, но боец был настроен решительно.
– Я бегом. Если что не так, сразу обратно.
– Ну, иди, – осторожно кивнул полковник.
– Парень, не ходи! – предостерег было я. Но Сологуб был тут все-таки главнее.
– Аппаратуру хоть выключил? – напомнил я напоследок.
Он пошел, быстро ускоряя шаг. Он двигался, пригнувшись, видимо, по привычке. В самом деле пригибаться тут было пока не от кого.
Пройдя шагов тридцать, оглянулся на нас и вроде как пожал плечами, словно давал понять, что у него все в порядке.
Он прошел уже больше половины пути, когда я увидел, что вокруг него что-то начинает происходить. Все это увидели. Сначала как-то заколыхался и потемнел воздух. «Двенадцатый» и сам что-то заметил, сбавил шаг и еще больше пригнулся.
– Давай назад! – крикнул Сологуб. – Быстро, быстро!
Парень и сам был рад «назад», но, похоже, у него это не очень получалось. Он словно завяз на месте, казалось, его ноги внезапно отяжелели. Между тем воздух все больше становился похож на мутный кисель. Более того, пыль, камешки, щепки и прочий мелкий мусор – все это вдруг начало «всплывать» над землей на площади в пару десятков квадратных метров. Причем как-то сразу, словно там отключили гравитацию. Сопровождалось это каким-то шелестом, потрескиванием, похрустыванием.
– Его надо вытаскивать! – крикнул кто-то из бойцов.
Трое тут же дернулись в сторону «двенадцатого», но тут же притормозили, услышав грозный окрик Сологуба:
– Стоять всем на местах!
Он перехватил мой взгляд.
– Что делать, Грач?! Может, на машине подскочить, выдернуть его?
– Боюсь, нечего уже выдергивать, – ответил я.
Полковник резко обернулся и увидел то же, что и я.
– Матерь божья!..
«Двенадцатый» превращался в нечто вроде разварившейся сардельки. Его скрутило, сплющило и порвало вдоль туловища. Слышалось, как трещат кости и рвутся ткани. При этом автомат, ранец, кровь и внутренности – все оказалось перемешано. Удивительно, но он еще стоял на ногах.
Впрочем, стоял недолго. Ноги отделились от тротуара, и тело повисло в воздухе вместе с уличным мусором, так же колыхаясь и покачиваясь.
Сологуб что-то прошептал – то ли молитву, то ли проклятие. Бойцы молчали, только невольно пятились маленькими шажками.
– Уходим, – сказал я.
– Только куда? – фыркнул полковник.
– Все равно. Подальше отсюда. Возвращаемся назад, на ту улицу. Там спокойно обсудим. Здесь оставаться, думаю… да что за черт?!
