В чертогах марсианских королей - Варли Джон Герберт (Херберт)

Вскоре Джо вернул себе лидирующие позиции в опросах, а избиратели ознакомились с окончательным составом кандидатов. Многие сочли, что это будут самые ужасные выборы за последние годы.

В день праймериз жители штата Нью-Гэмпшир, невзирая на снежную бурю, явились на избирательные участки и отдали Харди 38 процентов своих голосов. На десять процентов больше, чем его главному конкуренту.

Основным конкурентом Джо стал сенатор Питер Пекем. Увидев данные экзитпола, Пекем стукнул кулаком по столу и заорал на сотрудников своего предвыборного штаба:

– С меня довольно этого дерьма! Вы все уволены!

Не успел последний из несчастных стремглав выскочить за дверь, как он уже набирал номер на телефоне.

В течение часа он переговорил с представителями компаний «Филипс Петролиум», «Дженерал Моторс», «Матсусита», «Доу Кемикал», «Макдоннелл-Дуглас» и «Тошиба», а теперь пытался связаться с «Форчун-500». Смысл его обращений был одним и тем же: «Мне нужна куча денег. Немедленно. Пришлите их, и я ваш навеки». Это напоминало чем-то выброс на биржу своих акций. К полуночи Пекем превратился в стопроцентно дочернюю компанию, и денежные ручейки потекли в офшорные прачечные от Багамских до Каймановых островов.

Ближе к ночи, перед тем как лечь спать, Пекем нанял нового руководителя избирательного штаба. Им стал некто по фамилии Ермаков, прославившийся тем, что добился переизбрания восьмидесятидвухлетнего сенатора из южного штата после того, как этот достойный муж был осужден за изнасилование несовершеннолетней.

Ермаков нанял рекламное агентство «Майерд и Шайскопф», пиар-агентство «Превосходный Филантроп», известного социолога, специалиста по составлению речей и политического психолога. К тому времени, когда солнце село над руинами Нью-Гэмпшира, возрожденная избирательная кампания Пекема танцующей походкой выплыла из того угла, в который ее едва не загнали.

– Позволь тебе кое-что показать, – сказал Ник, нажимая кнопку на пульте видеомагнитофона. Изображение было черно-белым и нечетким. Японские торпедоносцы пикировали на Перл-Харбор. Линкор «Аризона» взорвался и затонул. Тысячи солдат вскидывали вверх флаги с восходящим солнцем и кричали: «Банзай!» А глубоко встревоженный голос вещал: «Компания «Митсусита» поддерживает сенатора Пекема. «Сони» тоже поддерживает его, как и «Тошиба». В противном случае они не стали бы финансировать его избирательную кампанию с помощью своих жирных котов-лоббистов и агитационно-пропагандистских комитетов. Джо Харди выступает за американских рабочих. Кого же выберете вы? Джо Харди или сенатора от «Тойоты»?»

– Ты с ума сошел? – воскликнул Харди, вскакивая со своего стула.

– Я подумал, что это стоит обсудить с тобой.

– Что же ты не показал, как бомба падает на Хиросиму? Я мог бы и это приписать себе в заслуги.

– Ну вообще-то этому посвящен следующий рекламный ролик… – Ник взял еще одну видеокассету и в задумчивости постучал ею себе по подбородку.

– Нет, никогда! Мы же договорились – никаких нападок на конкурентов.

– Я бы не стал называть это нападками, – елейным тоном проговорил Ник. – Мы знаем, что японское финансирование – это правда. Пекем продался им со всеми потрохами…

– Это его проблема. Когда я стану президентом, то никому ничего не буду должен, и я не опущусь до того, чтобы… – Он заметил странное выражение лица Ника. – В чем дело? Что-то не так?

– Не так? Да нет, все так. – Ник глубоко вздохнул. – Мне просто не нравятся новые цифры из Флориды. Вот и все.

Одной Флоридой дело не ограничилось. Накануне праймериз и кокусов [40] супервторника поддержка Харди начала ослабевать в Массачусетсе, Теннесси, Делавэре… да и, в общем-то, по всей стране. На начальном этапе он удерживал сильные позиции в Мэне и Южной Дакоте, но незадолго до супервторника потерял в среднем по три пункта в восьми штатах. Пекема, которого еще в феврале многие политические обозреватели уже списывали со счетов, теперь называли сильным игроком, способным держать удар, не боявшимся засучив рукава вступить в решающую схватку и вырваться вперед.

Подобные события не происходят спонтанно. Избирателей в двенадцати штатах, принимавших участие в голосовании супервторника, донимали дотошными опросами, забрасывали информационными листовками, их агитировали по телефону, призывали к участию в фокус-группах и подвергали массированной рекламе намного сильнее, чем во всех предыдущих выборах. По всему Югу в конференц-залах и театрах их пульс, сердцебиение, потоотделение и частота дыхания тщательнейшим образом измерялись, пока они слушали пробные выступления или обсуждали различные проблемы. Компьютеры направляли лазерные лучи, которые отскакивали от глазных яблок испытуемых, смотревших новые рекламные ролики. Специалисты по семантике и программисты разрабатывали универсальные речи, которые в течение двух секунд могли перекраиваться с учетом интересов не только каждого избирательного округа в отдельно взятом штате, но даже людей, имеющих общий почтовый индекс. В девять утра Пекем мог давать одни обещания членам масонской ложи, а в десять – абсолютно другие – в противоположной части города.

Были выявлены самые наболевшие вопросы избирателей и составлены графики с самыми главными слабостями Харди в каждой категории. Однажды он сказал, что молитва в школе может задеть чувства исламских и буддистских учеников. После того как «Майерд и Шайскопф» разобрались с этим вопросом, Харди выставили закоренелым атеистом. Как-то раз Джо высказал мнение, что Первая поправка к Конституции дает право на сожжение флага. Агентство «Превосходный филантроп» вскоре заявило, что он использует государственный флаг вместо туалетной бумаги. Но самой лучшей находкой Ермакова стал нанятый им составитель речей. Он придумал слоган, который многие признали лучшим после знаменитого высказывания Джорджа Буша: «Читайте по губам: никаких новых налогов». Эта фраза быстро стала использоваться вместо кричалки на митингах, которые собирали сторонники Пекема, а общественность с удовольствием подхватила ее. И звучала эта фраза следующим образом:

«К черту!»

Вы хотите в президенты человека, которые выступает за повышение налогов и проявляет снисхождение к преступникам?

К черту!

Человека, который поведет великую страну по пути посредственности? Который будет отправлять ваши налоги за границу, туда, куда скажут ему его либеральные друзья? Человека, которому плевать на работающих мужчин и женщин Америки?

К черту!

Человека, который хочет закрыть военную базу в этом прекрасном городе, закрыть лесопильные предприятия, ликвидировать военно-промышленные комплексы, либезит перед японцами, заискивает перед арабами, отказывает вам в праве на молитву… человека, который утверждает, что меня нельзя избирать, а сам заключил сделку с дьяволом?

К черту! К черту! К ЧЕРТУ!

Избирательная кампания Пекема стоила в пятьдесят раз дороже кампании Харди, но решающий удар был еще впереди.

– Во всем виновата харизма, – хныкал Джо, когда история всплыла на поверхность.

– Харизма в мой раздвоенный хвост! – возмущался Ник, расхаживая по комнате. – Харизма в мои злосчастные рога! Нет, это ты не сумел держать свои штаны застегнутыми!

Ник был немного несправедлив. Одна из опасностей использования харизмы, и в этом уже могли убедиться многие политики до Джо Харди, заключалась в таком факторе, как красивые женщины. Красотки слетались на нее, словно пчелы на мед, и в первые дни опьяненный успехом Джо не смог устоять перед чарами некоторых из них.

– Некоторых? Ха! – пыхтел Ник.

– Ну ладно, ладно. Скажем так… нескольких десятков.

Из этого числа люди Пекема отыскали четырех, согласившихся поделиться своими историями. Хуже того, у двух из них были неоспоримые доказательства.

А еще хуже было то, что миссис Харди совершила немыслимое. После короткого и тяжелого разговора с Джо она подала на развод и улетела на Багамы.