Орсон Скотт Кард - Эндер в изгнании
– Словно здесь умер великан, – объяснил Абра, – и трава покрыла останки.
Абра услышал резкий вдох Эндера, по которому понял, что теперь тот увидел.
Эндер осмотрелся и, не говоря ни слова, указал на холмы поменьше, покрытые ползучими растениями. Он вытащил бинокль и долго их рассматривал.
– Этого не может быть, – пробормотал он.
– Что? Что это такое?
Эндер не ответил. Вместо этого он прошел по всей длине гряды к «голове». Абра спустился на «шею» и взобрался на «подбородок».
– Кто-то должен был все это построить, – сказал Абра. – Он поскреб белую поверхность. – Взгляни на этот череп. Это не камень, смотри. Это бетон.
– Я знаю, – сказал Эндер. – Они построили это для меня.
– Что?
– Абра, я знаю это место. Жукеры построили его для меня.
– Они все умерли еще до того, как дедушка с бабушкой сюда добрались, – заметил Абра.
– Ты прав, это невозможно. Но я знаю, что вижу, – сказал Эндер и положил руку ему на плечо. – Абра, я не должен брать тебя с собой.
– Куда?
– Туда, – указал Эндер. – Это может оказаться опасным. И если жукеры знали меня достаточно хорошо, чтобы построить это место, они могли спланировать…
– Месть, – сказал Абра.
– За то, что я их уничтожил.
– Эндер, не ходи туда. Если они хотели, чтобы ты это сделал, – не делай этого.
– Абра, если они хотят отомстить, я не против. Но может быть, дело обстоит совсем иначе. Может быть, это самая близкая возможность общения. Они оставили мне записку.
– У них не было письменности, – сказал Абра.
Жукеры не имели даже понятия о чтении и письме – так говорил отец. Так откуда им знать о записках, которые надо оставлять?
– Может быть, незадолго до смерти они научились, – предположил Эндер.
– Ну я уж точно не собираюсь здесь торчать, если ты куда-то уходишь. Я иду с тобой.
При слове «торчать» Эндер удивленно посмотрел на Абру, покачал головой и улыбнулся:
– Нет. Ты слишком молод, чтобы рисковать…
– Да ну тебя! – с отвращением воскликнул Абра. – Ты Эндер Виггин. Не говори мне о том, что могут одиннадцатилетние пацаны!
Так что они поехали на экраноплане вместе, пока не добрались до первого ряда строений. Эндер остановил машину, и они оба спустились на землю. Форму сооружениям придавали металлические каркасы под ползучими растениями, поддерживающие их. Теперь Абра сообразил, что это качели и горки – точно такие же, как в городском парке Миранды, хотя в Миранде они были меньше, потому что предназначались для малышей. Но не было никаких сомнений в том, что это такое.
У жукеров же не было детей, у них были личинки. Вряд ли червям требуются качели и горки.
– Они делали штуковины для людей, – сказал Абра.
Эндер лишь кивнул.
– Жукеры действительно черпали знания из твоей головы.
– Это единственное объяснение, – сказал Эндер.
Затем они сели на экраноплан и поехали дальше. Казалось, Эндер знает дорогу.
Они подъехали к самому дальнему сооружению. Это была толстая башня, заросшая плющом. В верхней части башни имелось окно.
– Ты знал, что она здесь будет, – сказал Абра.
– Это был мой кошмар, – признался Эндер. – Мои воспоминания о «Свободной игре».
Абра понятия не имел о том, что такое «Свободная игра», но понял, что это место представляло одно из воспоминаний, которые жукеры вынули из Эндера, когда препарировали его в том кошмаре.
Эндер слез с экраноплана.
– За мной не ходи, – сказал он. – Если не вернусь через час, это будет означать, что там опасно, – и ты должен будешь сразу же вернуться домой и рассказать все остальным.
– Выкуси, Эндер! Я иду с тобой.
Эндер холодно посмотрел на него:
– Сам выкуси, Абра, – или я действительно набью твой рот грязью.
Слова его были шутливыми, и тон голоса тоже. Но глаза не шутили, и Абра понял: Эндер говорит серьезно.
Так что Абра остался у экраноплана и смотрел, как Эндер вприпрыжку бежит к замку – ибо это и был замок. А потом Эндер взобрался по внешней стороне башни и проник в окно.
Абра долго оставался там, глядя на башню. Время от времени он сверялся с часами экраноплана. В конце концов внимание его стало ослабевать. Он смотрел на птиц и насекомых, на мелких животных в траве, несущиеся по небу облака.
Потому-то не сразу заметил, что Эндер выбрался из башни. Увидел его, только когда тот направлялся к экраноплану, с курткой под мышкой.
В куртку было что-то завернуто. Но Абра не стал спрашивать Эндера о находке: захочет – сам расскажет.
– Мы не будем закладывать здесь новую колонию, – сказал Эндер.
– Ладно, – кивнул Абра.
– Возвращаемся и сворачиваем лагерь.
Поиски заняли еще пять дней – искали к юго-востоку от первоначально намеченного места, пока не наткнулись на бывшее крупное поселение жукеров, с куда более обширными полями и, по всем признакам, с куда более щедрой нормой осадков.
– Подходящее место, – сказал Эндер. – Климат получше. Теплее. Хорошая, плодородная почва.
Неделю они провели, размечая новое место.
Потом настала пора возвращаться. В последнюю ночь перед отъездом домой, когда они лежали под открытым небом, поскольку в палатке было слишком жарко, Абра наконец задал вопрос. Нет, не о том, что Эндер нашел в той башне, такой вопрос он никогда не стал бы задавать. Он спросил о другом:
– Эндер, а что они хотели этим сказать? Когда строили это для тебя?
Эндер помолчал, прежде чем ответить.
– Абра, я не скажу тебе всю правду. Потому что не хочу, чтобы кто-то об этом знал. Я даже не хочу, чтобы люди узнали, что мы там что-то нашли. Надеюсь, к тому времени, когда люди туда дойдут, там все сгниет и разрушится. Но даже если останется, кроме меня, никто не поймет этого послания. А в далеком будущем никто и не поверит, что это построили жукеры. Будут думать, это сделали колонисты.
– Ты не обязан рассказывать мне все, – сказал Абра. – А я никому не скажу, что мы нашли.
– Знаю, – сказал Эндер. И снова помолчал. – Я не хочу тебе лгать. Поэтому я скажу тебе правду. Абра, я нашел ответ.
– На что?
– На свой вопрос.
– И что тебе ответили?
– От всей души надеюсь, ты никогда не узнаешь ответ.
– Но сообщение действительно предназначалось тебе?
– Да, Абра. Они оставили послание, в котором сказали мне, почему погибли.
– И почему?
– Нет, Абра. Это моя ноша, честно, и только моя, – сказал Эндер. Он протянул руку и крепко сжал запястье мальчика. – Не хочу, чтобы пошли слухи о том, чтó Эндер Виггин нашел в том месте.
– Слухов не будет, никогда, – сказал Абра.
– Хочешь сказать, что в одиннадцатилетнем возрасте ты готов хранить секрет до последнего дня жизни?
– Да, – без колебаний сказал Абра. – Но надеюсь, этот день настанет не очень скоро.
Эндер засмеялся:
– Я тоже на это надеюсь. Надеюсь, у тебя будет долгая-долгая жизнь.
– Буду хранить секрет всю жизнь. Даже не понимая толком, в чем он состоит.
Эндер вернулся домой, когда Валентина работала над своим предпоследним томом истории жукерских войн. Эндер положил свой компьютер на стол напротив нее. Она подняла глаза. Он улыбнулся – забавной, утрированной улыбкой – и принялся набирать текст.
Валентина не повелась. Улыбка была наигранной, но счастье, которое за ней пряталось, было неподдельным.
Эндер действительно был счастлив.
Что произошло в этой его поездке, во время поисков места для поселения?
Он не сказал. Она не спросила. Ей было достаточно того, что он счастлив.
19
Кому: jpwiggin% [email protected], twiggin% [email protected]
От: Gov% [email protected]
Тема: Третий
Дорогие мама и папа,
есть вещи, которые не изменить. Для вас прошло сорок семь лет, и все это время ваш третий, младший ребенок молчал. Для меня минуло только шесть лет в Боевой школе, которые я провел, живя одной целью – уничтожить жукеров. Еще один год после победы, в течение которого я узнал, что совершил два убийства и подчистую истребил разумную расу существ, которых, полагаю, так никогда и не смог понять. Узнал, что каждая допущенная мной ошибка оборачивалась человеческими жертвами в световых годах от меня. Еще были два года в межзвездном перелете, в течение которого у меня не было ни мгновения на то, чтобы свободно говорить или проявлять истинные чувства в отношении чего бы то ни было.
И в течение всего этого времени я пытался разобраться, чем для меня является тот факт, что вы дали мне жизнь. Родить ребенка по контракту, согласно которому вы должны были отдать свое дитя по первому требованию правительства, – чем это не история про Румпельштильцхена? В сказке кому-то посчастливилось подслушать тайное имя, которое освободило родителей от клятвы отдать ребенка карлику. В нашем случае Вселенная не подыграла, и, когда появился Румпельштильцхен, вы отдали своего мальчика. Меня.
Выбор я сделал самостоятельно, хотя сложно представить, что́ я, шестилетка, тогда понимал. Я считал себя сложившимся человеком; не осознавая каких-либо изъянов в такой оценке. Но теперь, оглядываясь назад, я задаюсь вопросом: почему сделал такой выбор? Отчасти это было желанием сбежать от угроз и гнета со стороны Питера: ведь Валентина не могла его по-настоящему остановить, а вы двое не имели понятия о том, что между нами, детьми, происходит. Отчасти это было желанием спасти тех, кого я знал, главным образом мою защитницу, Валентину, от истребления жукерами.
