Вячеслав Шторм - Глори и Ко
Утром, только я встал с постели и оделся, в дверь постучали, и вошел Сударь. Он назвал меня по имени и сказал, что пригласивший меня сюда ждет в столовой. Вот так я познакомился с хозяйкой Спящих Дубрав.
- Хозяйкой? - оживились все, даже гном.
- Ну, прежний Лесничий был... э-э... не совсем мужчиной...
- Не совсем мужчиной? - девушка озорно подмигнула отцу. Лейпольдт окончательно смутился.
- Правильнее будет сказать: совсем не мужчиной. Меня встретила самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел. Она представилась как Элейн, Верховный Лесничий Спящих Дубрав.
Надо ли говорить, что я был почти в шоке. О Дубравах в нашем мире ходили самые невероятные и противоречивые слухи, я сам в последний год очень ими интересовался, а тут...
Френгис вздохнул и спросил Глори:
- Кстати, а почему все-таки тебе пришло в голову искать меня именно здесь?
- Ну, папочка, это как раз очень просто. Я прочитала твой рабочий дневник, а там Дубравы - чуть не на каждой странице. Вот я и подумала...
- Подожди-ка! На мой дневник были наложены Чары Нечитаемости, - перебил ее отец. - Это же первое правило любого уважающего себя мага. Всякому, кто не знает слово-ключ, все написанное там покажется бессмысленной тарабарщиной.
- Не будь таким наивным. В любом городе есть люди, которые зарабатывают на жизнь именно взломом защитных заклинаний. Я обратилась к такому вот... кхм... специалисту, и он за неделю устранил эту проблему. Кстати, ты, как всегда, отвлекся.
Лесничий несколько раз рассеянно щелкнул пальцами и продолжил свой рассказ.
- Да, и вот я оказался в таинственных Спящих Дубравах.
- Наедине с прекрасной незнакомкой, - ехидно уточнил Бон.
- Незнакомкой?.. Ах, да... - вновь смутился Лейпольдт и даже, как мне показалось, слегка покраснел.
- Как оказалось, Элейн уже очень давно занимает пост Лесничего. Впрочем, как и когда она сюда попала, она мне никогда не рассказывала. С ее слов я понял, что Дубравы - совершенно уникальное место. Взять хотя бы царящую здесь вечно тишину.
- Это точно, - не мог не поддакнуть я. - Очень непривычно, а поначалу так даже жутко. Как вы все это выдерживаете?
- Никак, - с улыбкой пожал плечами Лейпольдт. - Поскольку для нас - я имею в виду живущих тут - никакой тишины не существует. Просто вы, как и любой другой пришелец из Большого Мира, под влиянием слухов, легенд и чисто человеческих эмоций не признаете Дубравы своим домом, или, если хотите, частью этого самого мира. Они же просто улавливают исходящее от вас настроение и платят вам той же монетой. А для нас с Сударем, например, это просто прекрасный первозданный лес, наполненный волшебством, с которым мы живем в мире и гармонии...
- Послушать тебя, папочка, так получится, что этот твой лес - живой, фыркнула Глори.
- Вот типичные слова человека, испорченного цивилизацией, - вздохнул ее отец. - Доченька, любой лес - живой, а Дубравы... Дубравы отличаются от простого леса примерно так же, как человек - от дерева. Сказать, что они просто разумны - значит не сказать почти ничего. Да и словами все это трудно объяснить. Если они позволят - когда-нибудь поймете сами. А я пока скажу лишь, что Дубравы и их обитатели (я имею ввиду людей и, прежде всего, Лесничего) существуют в теснейшем симбиозе. Более того, по словам Элейн Дубравы существуют лишь до тех пор, пока у них есть Лесничий, даруя ему в ответ вечную молодость, крайне долгую жизнь, но главное - невиданный всплеск магических способностей.
- А если нет? - вновь влез в разговор неугомонный Бон (чтоб мой кошелек наполнялся хотя бы в половину так же быстро, как мелькал его язык!). - Если Лесничего вдруг не станет?
- Не могу вам сказать, юноша, я и сам до сих пор многого не понимаю, развел руками Лейпольдт. - У меня сложилось такое ощущение, что Лесничий был всегда. Но только вот в чем штука: раз став им, человек не может покинуть Дубравы до тех пор, пока кто-то другой добровольно не захочет его заменить.
Теперь уже не выдержал я:
- Что значит "не может"?
- Именно то, что я сказал, - кивнул наш хозяин, словно объясняя обыденные вещи, и с извиняющейся улыбкой развел руками: - О подобном даже думать не получается.
- И что, любой, вот скажем, я, может стать Лесничим? - подняла брови Глори.
- Это навряд ли. Лесничихой - уж куда ни шло.
Конечно, это опять был Бон.
- Все не так уж просто, моя милая, - успокаивающе погладил девушку по плечу отец. - Лесничим... - тут он засмеялся и добавил, - или Лесничихой, может стать только человек, наделенный магическими способностями. Хотя бы крошечной искоркой таланта. Само присутствие этого человека здесь раздует эту искорку до невиданной величины, и чем дальше - тем больше.
- Значит эта самая Элейн...
- Совершенно верно, прежний хозяин Дубрав был не только прекрасной женщиной, но и самым сильным магом из всех, о которых я слышал. Я-то сам считал себя довольно сносным практиком, не Магистром, конечно, но все-таки, а тут... Сударь, впервые попавший в Дубравы совсем зеленым учеником и живущий здесь четырнадцать лет, сейчас превосходит меня раз в десять, а Элейн его - примерно во столько же!
После того, как мы переварили все сказанное, я рискнул предположить:
- Так значит, эта великая магесса предложила вам помощь в расчете на то, что вы ее смените на этом... хм, посту?
Наш рассказчик немного замялся:
- Ну, скажем так, не совсем...
- Не совсем?
- Поверьте, это не столь уж важно... Одним словом, однажды Элейн исчезла неизвестно куда, а я стал Френгисом, Верховным Лесничим Спящих Дубрав. И нисколько об этом не жалею. Разве что Гройдейл... хотя я и постарался решить эту проблему...
Ясно было, что экс-король что-то не договаривает, что еще больше подстегивало наше любопытство.
- А что, папа, Френгис - это тоже часть титула Лесничего?
- Нет, милая, это мое детское прозвище, - улыбнулся Лейпольдт (как мне показалось - с некоторым облегчением, поскольку явно ожидал другого вопроса). - Ты, конечно, знаешь, что Лейпольдт - родовое имя правителей Гройдейла. Мне оно никогда не нравилось, как, впрочем, и твоей бабушке, урожденной принцессе Райвэллской, поэтому она в неофициальной обстановке называла меня "Френгис" - "Любопытный"...
- А куда исчезла эта Элейн? - Бон явно решил, что пауза несколько затянулась.
Лесничий развел руками:
- Это и мне очень интересно. Я с удовольствием сказал бы ей кое-что...
- Так-так, и что бы, например?
Глава XIX
В которой рассказывается о том, как мы с Глори без конца ругались и
мирились,
а также о том, как важно следить за своим языком в обществе женщин и
волшебников
- Элейн?!
- Элейн?!
- Элейн?!
Три возгласа прозвучали почти одновременно. Первый принадлежал Лейпольдту, второй - вошедшему в тот момент в комнату Сударю, а третий (общий) - нашей компании.
