Андрей Изюмов - 13-47, Клин
— Ты можешь сдохнуть здесь, а можешь попытаться выползти наверх с поднятыми руками с надеждой, что останешься в живых! — рявкнул я. — Мне насрать!
Хотя, на самом деле решетка могла доставить немало проблем и мне самому. Я огляделся вокруг и увидел нечто, что прибавило мне оптимизма.
— Это что? Боевое снаряжение для первого объекта?
Парень побледнел и кивнул.
— Но с его мощностью при выстреле в помещении от нас мало что останется… — выдавил из себя он. — Стену не проломить, не отбросив ноги самим…
— О стене никто и не говорит, — отрезал я.
***Решетка, открывающая путь в шахту воздухообмена, валялась на полу. За моей спиной висел рюкзак, до отказа заполненный сыворотками и катализаторами. Вокруг пояса был закреплен страховочный трос, подобный тому, с помощью которого я бежал с корабля республиканцев. Другой его конец был закреплен на намертво зафиксированной в полу криогенной камере, в которой держали Вируса, а сам я, сжимая в руках ручной гранатомет из его экипировки, свесился в шахту и прицелился вверх. Метрах в ста надо мной, а, может, даже и выше, светился небольшой прямоугольничек неба. Решетки, закрывающая выход на поверхность, отсюда видно не была, но уж в ее-то существовании я не сомневался ни на секунду. Все вокруг я видел в зеленом свете прибора ночного видения, взятого мной все из той же экипировки «Объекта N1».
— Какова вероятность того, что ракета взорвется о решетку? — дрожащим голосом спросил паренек.
— Я верю в то, что она просто выбьет ее, среагирует на удар на бешеной скорости, а потом взорвется уже где-то в воздухе, — ответил я. — Свое слово я держу. После того, как я спущусь вниз, у тебя будет не слишком много времени, чтоб убраться как можно дальше.
Я посмотрел на стену шахты. Вдоль нее шла техническая лестница, по которой можно было выбраться наверх, используя лишь собственные силы. Это был явно не мой вариант.
«Не убиться бы об эту хрень», — подумалось мне.
— Ладно, я пошел, — сказал я скорее даже сам себе и спрыгнул в шахту.
Несколько десятков метров я пролетел, даже не заметив их, после чего меня резко дернуло, и падение остановилось.
Тело раскалывалось от адской боли. Голова шла кругом. В успех плана я уже особо не верил. Но отступать было просто некуда. Метрах в тридцати подо мной была еще одна решетка, под которой лениво вращался громадный кулер двухметрового диаметра.
Мой билет отсюда. Меня обдувало слабеньким потоком воздуха, который я планировал усилить как минимум в сотню раз. Трос кончился, дальше приходилось действовать без страховки.
Раскачавшись за несколько движений, я оттолкнулся от одной из окружавших меня стенок шахты, подлетел к другой и зацепился подошвой ботинка за перекладину лестницы, кое-как зафиксировавшись. Засунув ногу поглубже между лестницей и стеной, я приобрел немного больше уверенности в том, что не соскользну и не разобьюсь. Накинув на плечо ремень и забросив, напоследок, гранатомет за спину, я вцепился одной рукой в лестницу и отсоединил трос. Он остался болтаться вдоль шахты, и я вдруг отчетливо представил картину, как на обратном пути он случайно цепляется за мою шею, затягивается в узле и отрывает голову…
Меня передернуло. Я схватился за трос, натянул его на себя как можно сильнее и закрепил на одной из перекладин лестницы, зафиксировав его вдоль стенки шахты.
Вот теперь можно было продолжать путь.
Спустившись вниз и став ногами на решетку, под лопастями я увидел еще одну, через которую, как мне показалось, я разглядел какую-то часть реактора.
Вбок от меня уходил коридорчик длиною всего метров пять. Скорее всего он был предусмотрен для техников, которые влезли бы сюда при возможной поломки кулера. Я прошел до конца этого коридора и уперся в очередную решетку. Ударил по ней ногой изо всех сил. Ничего не произошло, я только испытал новую порцию боли. Достав из кармана штанов небольшой лазерный резак, позаимствованный там же, где и гранатомет, я аккуратно вырезал решетку точно так же, как мы сделали это сотней метров выше, чтоб попасть в шахту.
Через образовавшуюся дыру я увидел пожарный мостик, подвешенный над потолком энергоблока. В общем, примерно на такое я и рассчитывал.
Вернувшись назад в шахту, я снял со спины гранатомет и прицелился в светлую точку, отсюда казавшуюся еще меньше. Включил автоприцеливание, задал ракете курс, чтоб точно не промазать, и нажал на спусковую кнопку.
Со свистом, режущим уши в тесном пространстве шахты, снаряд устремился вверх, а я, тут же бросив пустой гранатомет на решетку, на всякий случай, скрылся в боковом коридоре.
Взрыва не произошло. Я оказался прав, и ракета просто вынесла решетку. Теперь оставался только последний штрих моего плана.
Я подошел к самому краю и увидел коротенькую лестницу, ведущую на пожарный мост. Слез по ней и побрел дальше по мостику. Сполз вниз по еще одной вмонтированной в стену лестнице и осмотрелся. Картинка вокруг слепила, очертания предметов размывались. С освещением внизу, в отличие от шахты и мостика под потолком реактора, был полный порядок, поэтому я снял с головы прибор ночного видения и бросил его на пол.
Реактор был заключен в огромный стальной саркофаг со всех сторон. Из него лишь отходило в разные стороны множество труб, скрывавшихся в стенах и потолке. Еще здесь имелся единственный центр управления в виде компьютерного блока с множеством совершенно непонятных мне таблиц, программ и диалоговых окон на пяти мониторах.
Я подошел к створкам лифта и попытался их открыть. Сенсорная панель была неактивна, створки заблокировались. Этого, в принципе, и следовало ожидать после того, что тут учудили с шахтой, чтобы сжечь меня. Хотя, в данном случае, теперь все было хорошо. Попасть в энергоблок впредь можно было только через ту же дыру в потолке, откуда я вылез.
Я не хотел обрекать на гибель тысячи людей, однако только массовая паника и эвакуация могли помочь мне выбраться отсюда живым.
Уничтожить базу можно было только одним способом. Во всяком случае, я не знал других вариантов. Нужно было отключить систему охлаждения реактора и поднять его производительность до максимума. Спустя несколько минут, от бешеного перегрева реактор просто обязан был рвануть.
Порывшись в течение следующих пары минут в компьютере, я обнаружил, что ни на что, кроме скорости вращения кулеров, без специального допуска я повлиять просто не мог. Воздухообмен был самой примитивной функцией, отвечать за которую могли даже самые младшие техники.
То есть способ отхода был у меня в руках. Вот только попробуй я вырваться на свободу прямо сейчас…
