Артем Колчанов - Путь к Золотистой
Мы воспользовались советом Вена - дождались рассвета. Всего лишь через полчаса горизонт на востоке начал светлеть, разгораясь бледновато-розовой утренней зарёй. И уже скоро, в центре этой зари, над горизонтом постепенно поднялся большой, но тусклый, диск Солнца, укутанный невидимой отсюда сетью меркурианского отражающего экрана. К началу дня мы, совместными усилиями, уже смогли более-менее точно определить наше местонахождение на Меркурии и разработать предварительный план похода. Поход обещал быть нелёгким. Вен высадил нас в необитаемом и пустынном месте, со всех сторон окружённом горами и практически лишённом воды.
Очень уж подробно описывать наше путешествие по Меркурию я не буду. Сложностей и трудностей в нём хватило на всех нас, и даже немного сверх того. Пришлось становиться самой настоящей командой, в которой каждый отвечает за каждого, как за самого себя, каждый помогает каждому и думает о других больше, чем о себе. И это совместное путешествие намного сильнее сдружило нас, чем все те дни, что мы знали друг друга до этого. Первые восемь дней мы шли по пустыне, лишённой каких бы то ни было заметных признаков жизни. За день эта пустыня раскалялась под лучами солнца так, что было практически невозможно терпеть, ночью же температура падала ниже нуля. В пустыне нас серьёзно выручили скафандры, которые мы поначалу посчитали ненужными, они не давали жаре проникнуть внутрь и удерживали ту влагу, что мы непременно потеряли бы, окажись здесь без скафандров. Но когда мы приблизились к горам, скафандры уже практически полностью лишились энергии. На то, чтобы перевалить через горы, у нас ушла ещё неделя. Перевал, который из пустыни казался невысоким и удобным, на самом деле оказался труднопроходимым без специального снаряжения. Но мы всё же его прошли, с большим трудом, ценой ссадин, ушибов и ещё многих других неприятностей, но, к счастью, обошлось без серьёзных травм. Наибольшую неприятность нам доставили осыпи, по нескольким из них нам пришлось буквально скатиться. Припасы, которых поначалу казалось очень много, и которые мы даже подумывали частично бросить, закончились тогда, когда мы спускались с гор, и нас начали мучить голод и жажда. Но они не только мучили, но и подгоняли нас вперед, впереди мы уже видели живую местность. Но усталость постепенно давала выход, когда мы увидели перед собой небольшую речушку, уже буквально едва ползли. В речке росли водоросли и в большом количестве водилась мелкая рыбёшка. Два дня мы приходили в себя - отмокали в речке, ловили и ели рыбу. Когда же более-менее оклемались, двинулись дальше, вниз по речке. Шли ещё неделю, прежде чем вышли на границу осваиваемой человеком территории.
Первым человеком, встреченным нами на Меркурии, оказался почти дочерна загоревший парень, выглядевший нашим одногодкой. Он, усердно работая большим двухлопастным веслом, плыл на байдарке вверх по реке. Увидев нас, он тут же причалил к берегу, вытащил лодку из воды, широко улыбнулся и спросил:
– Откуда вы тут такие взялись?
– Оттуда, - я указал пальцем в сторону гор.
– Там же никто не живет, там пустыня, совершенно не орошённая. Вы что, туристы что ли? Или может быть потерпевшие кораблекрушение?
– Что-то вроде того… хотя и поневоле, - сказал Женька.
– Нет, скорее по собственному желанию, хотя мы и не собирались конкретно сюда, - сказал Мишка.
– Вы, ребята, какие-то немного странные… нет, даже не немного.
– Поневоле станешь странным, если три недели по пустыне идти, - сказал я и тут же объяснил, - мы кандидаты в курсанты Первого Звёздного Училища. В качестве последнего экзамена, нас высадили на Меркурий и приказали вернуться на Землю собственными силами.
– Вы и через горы переходили?
– Пришлось, там они были со всех сторон. А сейчас нам нужно попасть на космодром, и чем быстрее, тем лучше.
– Здесь, на реке, десятью километрами ниже, стоит наша станция, есть дисколёт. Брат отвезет вас, не откажется, я его попрошу. Давайте сюда ваши рюкзаки.
Он сложил наши, ставшие полупустыми, но всё ещё нелёгкие рюкзаки в свою байдарку и, пустив её вниз по реке, объяснил, что дальше станции ей никак не уплыть. А пока мы сами шли до этой станции, он говорил почти что беспрерывно. Звали его Сашкой Вектовым. Здесь, на Меркурии, он отдыхал у своего брата, который работал на биостанции. А так он землянин, заканчивает средний этап обучения, намерен продолжить его и стать космобиологом. Он немного позавидовал нам, в том отношении, что мы уже закончили средний этап. Биостанция представляла собой несколько небольших, разбросанных среди молодых лесопосадок, домиков. Дисколёт, по виду очень похожий на лунные, стоял на выровненной каменистой площадке возле реки. Сашкина лодка с нашими рюкзаками была тут же, её остановила протянутая над самой водой верёвочная сеть.
– Это я сам придумал и сделал, - сказал Сашка, указывая на сеть. - Проплыву по реке, назад возвращаюсь пешком, а лодку отпускаю, и она сама сюда плывёт. - Он вытащил байдарку на берег вместе с нашими рюкзаками и тут же спросил. - Ребята, вы наверно есть хотите? А то я вас одними только разговорами и потчую.
– Не откажемся. А то на рыбу нам уже смотреть не хочется, - сказал Рэй.
– И особенно в сыром виде, - добавил я.
Несмотря на то, что до космодрома было ещё далеко, мы уже чувствовали, что наше путешествие по Меркурию, пятому человеческому миру Солнечной Системы, заканчивается. Поэтому, несмотря на усталость и голод, настроение у нас установилось самое что ни на есть прекрасное. Такое же прекрасное, как безоблачное голубое небо над нашими головами. Сашка провел нас в один из домиков биостанции, который оказался столовой, и мы наелись там до такой степени, что даже стало немного сводить животы. Сашка же, оставив нас в столовой, отправился искать брата, который, по его словам, должен шастать где-то неподалеку от станции. Но, тем не менее, пока он искал, мы успели и пообедать, и расположились загорать возле речки и дисколёта. Солнце на Меркурии, большей частью прикрытое невидимой с планеты сетью экрана, было большим и тускло-жёлтым. Но, всё же, не такая высокая и плотная, как у Земли, атмосфера, пропускала значительно больше ультрафиолета. И я только сейчас понял, что за это наше путешествие мы загорели наверно только немногим меньше Сашки.
Сашка вернулся часа через полтора. С собою он вёл высоченного парня, ростом ему даже я был ниже плеча, лет двадцати пяти на вид, сложенного как античный бог, и загоревшего ещё сильнее Сашки, хотя, казалось бы, куда ещё сильнее.
– Так значит, вы и есть те самые путешественники? - спросил он, улыбаясь настолько добродушной улыбкой, на какую способны только такие вот большие и сильные люди.
