Деймон Найт - Билет куда угодно
— Ладно, проехали, — прервала его Вивьен. — Только, пожалуйста, не будем об этом говорить.
— Я тоже думаю, что говорить не стоит, — вставил Гамбс. — Надо бы немного потактичнее — не так ли, Мейстер?
Принимая этот упрек, Джордж перевел внимание на труп, лежавший на гладкой поверхности монстра как раз на границе между ним и Гамбсом. Безжизненное тело прямо на глазах погружалось в студенистую плоть. А вокруг него между тем расплывалось непрозрачное облачко.
Когда хряк утонул окончательно, и саблерылая голова отсоединилась, они двинулись к следующему. На сей раз по предложению Джорджа приняли на борт сразу двоих. Постепенно раздражение улетучилось, и настроение сразу улучшилось, а Джорджу удалось наконец связно поразмыслить — так, что жизненно важные пункты их поведения не ускользали из его поля зрения.
Они шли уже на восьмой или десятый заход, а Джордж безмятежно погрузился в замысловатую цепочку размышлений относительно устройства кровеносной системы монстра, когда мисс Маккарти разорвала долгое молчание заявлением:
— Теперь я усовершенствовала метод, с помощью которого мы сможем безопасно вернуться в лагерь. И начнем мы немедленно.
Ошеломленный и встревоженный, Джордж перевел взгляд на тот квадрат монстра, что принадлежал Маккарти. А там над поверхностью выступало нечто вязкое, сочлененное, напоминавшее — да, в самом деле! — весьма гротескную, но вполне узнаваемую руку. Неуклюжие пальцы тут же нащупали клочок травы, потянули и вырвали его с корнем.
— Майор Гамбс! — заявила Маккарти. — Ваша задача — определить местоположение следующих предметов. Первое. Пригодная для письма поверхность. В качестве таковой я предлагаю крупный лист светлой окраски, сухой, но не ломкий. Или дерево, с которого легко можно содрать большой кусок коры. Второе. Краситель. Вам, без сомнения, удастся разыскать ягоды, выделяющие надлежащий сок. В крайнем случае подойдет и грязь. Третье. Прутик или тростинку, которые можно было бы использовать в качестве ручки. Когда вы укажете мне все эти существенно важные параграфы, я применю их для написания доклада, в общих чертах описывающего то затруднительное положение, в котором мы оказались. Затем вы прочтете то, что получится, и укажете на возможные ошибки, которые я незамедлительно исправлю. Когда доклад будет готов, мы возвратимся с ним в лагерь, причем ночью, и поместим его на видном месте. До восхода солнца мы удалимся, а когда доклад будет прочитан, появимся снова. Итак, приступайте, майор.
— Что ж, хорошо, — сказал Гамбс, — это должно сработать, если только… я полагаю, вы разработали какую-то систему, чтобы держать перо, мисс Маккарти?
— Дурак, — отозвалась она, — конечно, я уже сделала руку.
— A-а, ну тогда конечно, тогда обязательно. Так, посмотрим, мне кажется, мы сначала могли бы осмотреть ближайшие заросли… — Их общее тело неуверенно двинулось в указанном направлении.
Джордж потянул назад.
— Погодите минутку, — отчаянно пробормотал он. — Давайте все-таки не будем терять голову. Закончим нашу трапезу. Кто знает, когда нам удастся перекусить в следующий раз.
— Каков размер этих тварей, майор? — командирским тоном спросила Маккарти.
— Ну, я бы сказал — сантиметров шестьдесят в длину.
— И мы уже проглотили девять штук, не так ли?
— Скорее, восемь, — уточнил Джордж. — Последние две прошли только наполовину.
— Другими словами, — подытожила Маккарти, — на каждого пришлось по две. Я думаю, вполне достаточно. Вы согласны, майор?
— Ошибаетесь, мисс Маккарти, — произнес Джордж с предельной серьезностью. — Вы рассуждаете с точки зрения человеческих пищевых потребностей, тогда как наш организм имеет другую скорость обмена веществ и массу, по меньшей мере втрое превосходящую массу четырех человеческих существ. Рассудите сами — мы вчетвером обладаем массой порядка трехсот килограмм, и все же через двадцать часов после того, как данное существо нас поглотило, оно снова проголодалось. А эти животные никак не могут весить более двадцати килограммов при одном «же» — тем более, что, согласно вашему плану действий, нам придется держаться примерно до завтрашнего утра.
— А что? — поддержал его Гамбс. — Действительно, мисс Маккарти, я думаю, нам лучше бы запастись провизией, пока есть возможность. Это займет у нас не более полутора часов.
— Очень хорошо. Действуйте как можно быстрее.
Они двинулись к очередной паре жертв. Джордж лихорадочно шевелил мозгами. Спорить с Маккарти было делом крайне неблагодарным — как, впрочем, и с Гамбсом, — но он должен хотя бы попытаться. Если бы удалось убедить Гамбса, то Беллис, возможно, присоединилась бы к большинству. В этом состояла его единственная надежда.
— Гамбс, — сказал он, — а вы хоть задумывались о том, что с нами будет, когда мы вернемся?
— Ну, знаете, это не совсем мой профиль. Оставим это технарям вроде вас.
— Нет, я имею в виду другое. Допустим, вы были бы командиром нашей экспедиции — и вот четыре ваших человека упали в данный организм вместо нас…
— Что-что? Не понял.
Джордж терпеливо повторил.
— А, теперь ясно. И что…
— Какие бы вы отдали распоряжения?
— Ну, думаю, отправил бы эту штуковину в биосекцию.
А что же еще?
— Как что? А вы не думаете, что в целях безопасности, скорее всего, приказали бы ее уничтожить?
— Боже правый, думаю, да. Нет, но мы же будем предельно осторожны с нашей запиской. В ней мы непременно отметим, что представляем собой ценный образец и так далее. Обращаться с осторожностью.
— Ладно, — согласился Джордж, — ну, предположим, такой ход сработает — но что потом? Девять шансов из десяти, что биосекция классифицирует нас как возможное оружие врага. Значит, нам придется пройти все допросы в полном объеме — а вам не нужно объяснять, что это такое.
— Майор Гамбс, — проскрипела Маккарти, — при первой же возможности Мейстер будет предан полевому суду. Под угрозой аналогичного наказания вам запрещается с ним разговаривать.
— Но она не может запретить вам слушать меня, — настойчиво продолжал Джордж. — А после допросов, Гамбс, они возьмут пробы. Без анестезии. И в конце концов либо уничтожат нас, либо отошлют на ближайший контрольный пункт для дальнейшего изучения. Тогда мы станем собственностью Федерации, Гамбс, в категории высшей секретности, а поскольку никто во всей Разведслужбе не осмелится взять на себя ответственность освободить нас, то там мы и останемся. Навсегда.
И действительно, этому образцу цены нет, Гамбс, но возвращение в лагерь не принесет ничего хорошего. Что бы мы ни открыли — даже если такое знание поможет спасти миллиарды жизней, — все это также станет предметом высшей секретности и никогда не выйдет из стен Разведслужбы… Если вы по-прежнему надеетесь, что вас смогут извлечь отсюда, вы жестоко ошибаетесь. Это не пересадка органа, Гамбс — ведь все ваше тело было уничтожено — все, кроме нервной системы и глаз. Мы никогда не получим нового тела. Единственное, что нам осталось — сделать его самим. Наша судьба — в наших руках.
