Александр Казанцев - Том 3. Планета бурь. Фаэты
Диктатор Яр Юпи был перепуган сотрясением бункера. О происшедшем взрыве и ответной реакции автоматов он узнал по приборам и понял, что война распада началась раньше, чем он сам решился на это.
Яр Юпи метался по тесному убежищу. Он жаждал действий. Но все уже было сделано без него.
Он был один. Никто не мог его видеть, кроме бездумного шкафа-секретаря, неспособного понять радости и торжества диктатора. Яр Юпи, забыв собственные страхи, потирал руки, хихикал и приплясывал. Сознание того, что через короткое время города и промышленные центры Даньджаба будут уничтожены и десятки, а может быть, сотни миллионов враждебных фаэтов перестанут существовать, наполняло его сладостным волнением. Никогда не испытывал он подобного наслаждения. Раз война началась, пусть развертывается! Он достиг своей цели: повелевать жизнью и смертью (вернее, смертью!) на всей планете Фаэна! И он, перекашиваясь от нервного тика, отдернул занавес перед включившимися экранами.
С них на него смотрели вопрошающие и растерянные военачальники. Яр Юпи впился безумным взглядом в подобострастные лица и, осененный вдохновением, крикнул с пеной на губах:
– Что? Не ожидали? Все топтались на месте? Так знайте! Это сделал я! Я! Взорвал и Храм Вечности, и дворец, чтобы сработала автоматика! Что? Трусите?
Он бегал по бункеру и орал, несмотря на то, что экраны один за другим гасли. По-видимому, военачальники не слишком были согласны с владыкой и предпочитали поскорее укрыться в бункерах, подобных диктаторскому. Когда включились тайные экраны членов Совета Крови, то на них виднелись перепуганные лица сбросивших капюшоны первых владельцев древнего континента.
Ракеты варваров, пролетая над океаном, вышли за пределы атмосферы. Их приближение сразу же было замечено неусыпными автоматическими наблюдателями вдали от целей, к которым летели ракеты. И без помощи военных или правителя Добра Мара сработала сама собой система ракетной защиты. Стая защитных ракет взвилась с Даньджаба и понеслась навстречу армаде распада. Они сами были начинены зарядами распада, предназначенными для взрывов вблизи летящих им навстречу снарядов.
И в верхних слоях атмосферы, над океаном, один за другим происходили взрывы распада. Взрывные волны сбивали снаряды с курса или просто разрушали их. Изуродованные обломки, а порой и целые торпеды падали в океан, к великому ужасу моряков обоих континентов. Словно дождь метеоритов врезался в океан, поднимая к облачному небу столбы воды, походившие на лес диковинных деревьев, внезапно выросших в море.
Более восьмисот снарядов было уничтожено автоматическими стражами Даньджаба. Но более двухсот продолжало свой полет.
В эти первые мгновения войны распада в ней не принимал участия ни один фаэт, если не считать раненого Куция Мерка. Ни один из фаэтов не погиб в этом сражении машин.
Но только в первые мгновения…
Скоро Даньджаб стал содрогаться от взрывов распада в сотнях мест.
Взрыв распада!
Можно ли сравнить его с чем-нибудь?! Разве что со взрывом новых или сверхновых звезд или с загадочными процессами, которые наблюдали звездоведы на светиле Сол, когда огромные языки раскаленного вещества выбрасывались на расстояния, во многом раз превышающие диаметр светила.
Распадалось само вещество, часть его переставала быть веществом, уменьшалась его масса. Энергия внутренней связи освобождалась и, переходя по законам природы в тепловую энергию, поднимала тепловой уровень в месте распада в миллионы раз. Все окружающее вещество, оставшись само по себе веществом, тотчас превращалось в рвущийся во все стороны раскаленный газ, сметающий все на своем пути. Но еще быстрее действовало излучение, сопутствующее распаду вещества. Пронизывая живые ткани, оно смертельно поражало их. И даже спустя долгое время после взрыва эти разящие излучения должны были губить всех, кто уцелел от огненного шквала или сокрушающего урагана.
На месте каждого взрыва распада в первый миг возникал огненный шар, неизмеримо более яркий, чем светило Сол. Подобная сила света не была известна на сумеречной планете Фаэна. Этот яркий шар превращался в огненный столб, который становился белым стволом волшебно растущего, взвивающегося к небу исполинского дерева, где оно распускалось клубящимся шатром.
Добр Мар, содрогаясь, видел на экранах связи, как росли эти зловещие грибы на месте цветущих городов.
Ужас объял его. Обходя кабинет по кругу, он почувствовал, что его клонит в сторону, колени подогнулись, и он рухнул в кресло, едва успев схватиться за него.
Что же случилось? Как враг опередил его? А Куций? Что же теперь с фаэтами, которые должны были избирать его на новый срок? Ведь они мертвы, мертвы! Нет тысяч, быть может, миллионов… сотен миллионов?
Вбежавшие в его кабинет военачальники бросились помогать беспомощному старому фаэту с трясущейся головой… Он мычал и дергал левой ногой, правая нога, как и рука, стали мертвыми.
Военачальники метались по круглому кабинету, вызывая Сестру Здоровья. Пытались наливать воду и разбивали стаканы. Никто еще не мог осознать во всей глубине создавшееся положение.
Война распада, когда о ней говорили, казалась чем-то ужасным, но невозможным, вроде давней детской сказки.
И даже теперь, когда зловещие грибы виднелись почти на всех экранах бункера, а многие экраны были черны, не работали, суетящимся фаэтам все же не хотелось верить, что там, наверху, все кончено. Это было где-то там, далеко, а здесь близким и зримым были слабость правителя, хлопотавшая около него Сестра Здоровья, неприятный запах лекарств.
Подавленные военачальники не приняли никаких решений, не дали никаких команд.
Команды были даны опять-таки автоматами.
Диктатор Яр Юпи, у которого не было такой тайной связи с вражеским континентом, какая была через круглоголовых у Куция Мерка, не подозревал, что на Даньджабе действует не менее надежная автоматическая «система возмездия», чем у «высших».
Приборы, отметив в воздухе излучение распада, сотрясение почвы Даньджаба от взрывов и тепловые удары, дали стартовые команды несчетным ракетным установкам, тоже замаскированным на дне моря, в глубинных шахтах, в горных ущельях. И теперь уже к Властьмании полетела через океан армада возмездия.
Только Куций Мерк предвидел это. Он успел, едва поднялась на его глазах цветочная клумба, нырнуть в заброшенную шахту, в которой всю жизнь проработал Непт и над которой, когда она истощилась, построил свою хибарку. Куций Мерк укрылся в узком каменном колодце, спустившись по металлическим влажным скобам.
