Дэвид Вебер - Прекрасная дружба
– Добрый день, доктор Больгео, – сказала она, вежливо протягивая руку.
– И вам добрый день, мисс Харрингтон, – слегка склонился он над ее рукой, лучезарно ей улыбаясь. – И, пожалуйста, зовите меня «Тен», – стала еще шире его улыбка. – Я, честно говоря, всегда думал, что «Теннесси» довольно глупое имя, что бы ни думали мои родители, и меня называли так с тех пор, как я себя помню.
– Не знаю, будет ли мне удобно вас так называть, доктор Больгео, – все так же вежливо сказала она. Потом чего она и сама улыбнулась. – Может быть, позже.
– Ну, я уж точно надеюсь, что вам будет удобнее, – сказал он ей. – Знаете, вы здесь совершили нечто весьма заметное. Еще одна разумная раса? И намного меньше, чем мы когда-либо встречали ранее! – восхищенно покачал он головой. – Я проверил литературу, прежде чем направиться сюда на Мантикору, и, насколько я могу судить, вы также самая молодая из тех, кто когда-либо обнаруживал еще один разумный вид. Это войдет в книги по истории, юная леди. Вам стоит весьма гордиться своим достижением.
Львиное Сердце зашевелился у нее на плече, и она услышала от него звук, который она никогда раньше не слышала. Он был почти слишком низким, чтобы услышать – фактически, она не была уверена, что на самом деле вообще услышала его ушами – и, как ей показалось, он звучал не очень счастливо.
– Доктор Больгео прибыл с самыми высокими рекомендациями, Стефани, – сказала доктор Хоббард. – Гранты Полка трудно получить, и то, что он смог так быстро добиться одного из них, является свидетельством его положения в этой области.
В тоне доктора Хоббард тоже было что-то немного странное, подумала Стефани.
– Не смущайте меня! – рассмеялся доктор Больгео. – Доктор Хоббард, вы так же хорошо как и я знаете, что когда дело доходит до получения грантов, то, кого вы знаете, так же важно как то, что вы знаете, – скромно пожал он плечами. – Не буду отрицать, что на следующей чаттанугской антропологической конференции я буду горд быть единственным человеком, кто сумел встретиться с новейшим разумным видом галактики. И признаю, что гранты Полка совсем не куча центекредитов. Но суть в том, что все мы просто следуем по стопам этой юной леди.
Стефани улыбнулась так вежливо, как только могла, и доктор Больгео снова сияюще ей улыбнулся.
– То, что я хотела бы попросить тебя сделать, Стефани, – сказала доктор Хоббард через мгновение, – самой повторить доктору Больгео то, что ты уже рассказала мне. Он хотел бы получить… скажем так, общее впечатление о ситуации, прежде чем задуматься о собственной полевой работе.
– Конечно, доктор Хоббард, – сказала Стефани, хотя, если бы правда была известна, это последнее, что она хотела бы сделать. – С чего мне лучше начать?
* * *– Ну, Стеф, что ты думаешь о докторе Больгео?
– Честно, мам? – оторвала Стефани взгляд от картофеля, что она чистила. – Мне не кажется, что он так уж мне нравится. Как и Львиному Сердце. Если на то пошло, я даже не уверена, что он нравится доктору Хоббард.
– Правда? – Марджори Харрингтон посмотрела через плечо на дочь, пресс для чеснока застыл в воздухе, и приподняла бровь. – Почему же?
– Почему он мне не нравится? – спросила Стефани и пожала плечами, когда ее мать кивнула.
– Не могу точно сказать, – медленно сказала она. – Частично, я думаю, потому, что он ведет себя как тот, кто думает, что я всего лишь ребенок, но он пытается обращаться ко мне как к взрослому. Или может быть так, как он думает, ребенок бы ожидал, как будут обращаться со взрослым.
– Не хочется этого говорить, Стеф, – сказала Марджори, вставив еще один очищенный зубчик чеснока в пресс, – но, как правило, порой ты оказываешь на людей такой эффект.
– Эффект? Какой еще «эффект»?
– Ну, – сжала пресс Марджори, раздавливая чеснок в приготавливаемую заправку для салата, – мы с твоим папой не хотели бы, чтобы ты много о себе возомнила, но некоторые люди – особенно взрослые – не уверены, как реагировать на кого-то сразу столь умного и молодого, как ты. Они чересчур стараются, и они начинают выглядеть, ну, фальшивыми.
– Полагаю, отчасти может быть и так, – медленно сказала Стефани, с задумчивым видом снова принимаясь чистить. Теперь, когда ее мать упомянула об этом, она видела реагирующих таким образом на нее взрослых, особенно, после того как встретила Львиное Сердце. И это тоже всегда ее раздражало. Но она не считала, что ей так уж не нравятся те, кто так делает.
– Но не думаю, что дело полностью в этом, – вслух продолжила она. – И я не думаю, что именно поэтому он не понравился Львиному Сердцу.
– Нет, но вполне возможно, что, если он не нравится тебе, то он не понравится и Львиному Сердцу, – отметила Марджори, отмеряя в заправку оливковое масло и уксус. – Мы до сих пор не до конца понимаем, как работает его эмпатия. Точнее, давай просто честно признаем, что мы все еще пытаемся угадать, как работает его эмпатия. Я уверена, ты права в том, что он может читать эмоции – общие, по крайней мере – людей, которых он встречает. Хотя с другой стороны я не сомневаюсь, что он может читать твои эмоции. Так что думаешь, возможно ли, что он заметил, что тебе неуютно с этим Больгео, и решил, что из-за этого Больгео ему и не нравится?
– Может быть. Во всяком случае, это возможно, – уступила Стефани. Но она все равно не думала, что все дело в этом. Она полагала, что все гораздо глубже. И если она не ошиблась в том, что он не нравится Хоббард, это может быть дополнительным свидетельством. В конце концов, у доктора Хоббард не было никакого «эмпатического чувства», которое бы вводило ее в заблуждение!
– Ну, если он не нравится тебе – и если Львиному Сердце он тоже не нравится, неважно по какой причине – не вижу никаких причин тебе иметь с ним что-то общее, – пожав плечами, сказала ее мать. – Ты уже рассказала ему практически все, что рассказывала доктору Хоббард, так что, пока он сам что-то не найдет и не захочет обсудить это с тобой, думаю, мы с твоим отцом можем немного поскупиться насчет доступного для него твоего времени.
– Спасибо, мам! – благодарно улыбнулась Стефани, и Марджори пожала плечами.
– Эй, для этого и существуют родители. И еще чтобы напоминать тебе бросать грязные носки в корзину для белья.
* * *Доктор Теннесси Больгео сидел в своем гостиничном номере и размышлял.
Эта Харрингтон была умнее, чем он предполагал, а он уже предполагал довольно умную маленькую особу, учитывая, чего она достигла. К сожалению, у него не было больше времени – или, по крайней мере, больше информации – для изучения, прежде чем поймать лайнер до Мантикоры. Конечно, философски признавал он, в случае девчонки это могло и не помочь. Не так просто было иметь дело с людьми, которые настойчиво вели себя умнее, чем считалось приемлемым. А кроме того был этот проклятый древесный кот.
