Андрей Ливадный - Запрещенный контакт
Мрак опять разорвали выстрелы. Диспейсер успел сориентироваться. Трое пришельцев окружили храмовника. Тот прильнул к покрытой наледью поверхности скал, не собираясь сдаваться.
Никита прицелился, выжал спуск. Пули, сбивая наледь, высекая искры, рубанули по скале над головой храмовника, визгливо ушли в рикошет, даже не задев пришельца.
«Бестолочь!» – мысленно выругал себя диспейсер. От досады на миг окатило ватным, мерзким бессилием. Храмовник, попав под «дружественный огонь», совершил неловкое движение, потерял точку опоры, сорвался, и его тут же поглотила тьма.
Казимир, задыхаясь и кашляя, повалился на бок. Искандер перехватил веревку, от напряжения на его шее вздулись жилы, он продолжал тянуть, пока Яна не вцепилась содранными в кровь пальцами за край площадки. Еще одно усилие, и девушка выкарабкалась из пропасти.
– Никита, сюда! – заорал Искандер, отцепив карабин страховки от пояса Казимира. – Надо вытаскивать остальных…
Он не завершил фразы. Яна вдруг подсекла его ударом ноги, выхватила пистолет и дважды выстрелила в грудь, затем контрольным – в голову.
Искандера отбросило ко входу в тоннель, он мешковато упал и больше не шевелился. Растапливая корку льда, из-под его обмякшего тела показалась быстро растущая лужица крови.
Никита оцепенел, а в следующий миг удар в висок швырнул его на землю. Перед глазами всколыхнулась багряная тьма, но сознания он не потерял, лишь на какое-то время утратил способность двигаться.
Казимир уже стоял на ногах. Ледяной ветер трепал его седые космы. В прищуре глаз читалась ненависть. На узкую площадку выбрался храмовник, протянул руку, помог вскарабкаться серокожему бойцу! Следом показался еще один пришелец.
Рифленая подошва прижала горло Никиты. Он инстинктивно вскинул руки, вцепился в голенище, но Яна резко перенесла вес своего тела, давление усилилось, дыхание диспейсера перешло в хрип.
– Этого не тронь! – сплюнув, обронил Казимир. – Допросить его надо. – Он обернулся.
Пришелец кивнул, словно отлично понимал человеческую речь.
Двое храмовников схватили Никиту, словно куль, поволокли его в тоннель. Искандер так и остался лежать у входа в луже крови. На него никто не обращал внимания.
* * *– Ну ты и тварь! – Диспейсер с трудом привстал, преодолевая резкое головокружение и подступающую к горлу тошноту, но беспощадный удар швырнул его назад.
Казимир присел на корточки, зловонно выдохнул ему в лицо:
– Что ты можешь знать о тварях, слизняк?
Солоноватый вкус крови на разбитых губах придал решимости.
– Вам всем – не жить! – выкрикнул Никита.
– Ну, ну, – усмехнулся Казимир. – Ты, щенок, еще настоящего горя не видел, и жизни-то толком не знаешь. Если кто и «твари», так это боевые мнемоники, уж поверь старику. Ну что глаза выпучил? На флот уповаешь? Зря. Нет им больше пути сюда. Этот мир наш, понял?! – Он скосил взгляд в сторону пришельцев и тихо добавил: – Придет время, и с ними поквитаюсь. А теперь говори, – Казимир повысил голос, – сколько вас?
– Двое, – ответил Никита.
– Да неужто? – не поверил старик. – Вдвоем дорогу удержали? Ты в упор-то попасть не можешь, а работал снайпер!
– Вы его убили.
– Не зли меня! Видимость – ноль! В такую непогоду снайпер должен работать с опытным напарником, владеющим навыками воинов Храма!
– Нас было двое! – уперся Никита.
– Ну, как знаешь. Сам нарвался. – Казимир отошел в сторону.
Из сумрака выдавило силуэт пришельца.
Никита понимал, что сейчас произойдет. Было очень страшно. Он отвернулся, чтобы не видеть, как вокруг серокожего безликого существа змеится знакомое марево.
Урман объяснил, как можно защититься от атаки микромашин. Процесс аналогичен формированию матрицы зонда. Надо сосредоточиться и представить сигнатуру бронескафандра, плотно облегающего тело.
«Нет сил. Нет опыта, навыков. Я не смогу».
Взгляд блуждал, цепляясь за образы людей, предавших его глупую, инстинктивную веру в них.
Яна уселась поодаль. Ее взгляд потух, девушка сжалась, обхватила плечи руками. Ее била дрожь. Трое других бойцов из отряда Казимира вели себя иначе, демонстрируя полное безразличие к происходящему. Их больше заботили собственные раны. Герман, – так вроде бы звали парня, сорвавшегося в пропасть после неудачной автоматной очереди диспейсера, – отделался ушибами. Его спасла страховка, двое других удержали товарища, – Никита отвернулся.
Внутри разрастался ледяной ком.
«Наверное, это все», – он заставил себя поднять взгляд.
Пришелец присел напротив. На его сером неживом лице медленно проступили черты. Миндалевидные глаза, расплющенный нос, тонкие, сжатые в прямую линию губы. Огромные зрачки казались бездонно-черными. Кожистые складки век дрябло подрагивали. Никита хотел отвести взгляд, но не смог. Его парализовало. Мысли и ощущения спутались. Исчезло чувство холода, пришло блаженное тепло. Затем окружающее утратило четкость деталей, взгляд пришельца стирал все привычные для человека проявления реальности – отдалились и угасли звуки, истаяли запахи, мысли потеряли эмоциональную окраску.
Никита еще сопротивлялся. У диспейсера был скромный опыт в части противодействия ментальным атакам, но сейчас он усомнился, – происходит ли воздействие вообще?
«Происходит, – шептал внутренний голос. – Не верь ощущениям. Они лгут. Ты сейчас насмерть замерзаешь в продуваемом ледяным ветром тоннеле, так откуда взялось блаженное тепло? Волю хотят сломить, и ты поддался…»
Глаза в обрамлении дряблых морщинистых век заполнили все поле зрения. Кроме пугающего, проницательного взгляда, в мире не осталось ничего.
«Сколько вас?»
– Двое… – Никита еще держался. В отличие от ментального воздействия коллективного разума Семьи, серокожая тварь не пыталась внушить ему острые, мучительные, непереносимые чувства. Инсекты обычно манипулировали такими понятиями как безысходность, доводили до полнейшего отчаяния, а затем начинали вплетать в дезориентированный, раздавленный человеческий рассудок свои понятия благополучия, счастья, надежности.
Пришелец действовал иначе. Он уничтожал барьеры, возведенные в сознании человека. Стирал условности, этические нормы, нивелировал понятия добра и зла, как никуда не годные, не имеющие смысла критерии.
«Вселенная равнодушна, – тихий шепот вкрался в мысли Никитин. – Она не приемлет законов, придуманных живыми существами, – вот что говорил его взгляд. – Забудь обо всем. Мы исполним любые, самые сокровенные твои желания. Встань вровень с нами, в тени Сильнейших Существ. Ответь: сколько вас?»
Никита закрыл глаза.
Он смог. Смог совершить невероятно трудное мысленное усилие, вынырнуть из черного омута, шагнуть из фантомных ощущений тепла в обжигающий холод, почувствовать, как ледяной ветер ерошит волосы, как мурашками стягивает кожу, как немеет затылок, а ресницы тяжелеют и смерзаются.
