Андрей Бочаров - Я и Я (сборник)
Кого отбираем-то для участия в этой Программе? Молодых – негуманно: вот ему сейчас двадцать лет, через десять лет на свободу выйдет – еще молодой, жизнь впереди. Пожилых – тоже негуманно: просто зверей кормить на виду у честной публики. Значит, получается, около тридцати пяти – сорока лет – самый тот возраст. Желательно из бывших спортсменов, чтобы хоть какой-то шанс был. Мы ж цивилизованная страна, а не Гондурас там какой.
Кроме того, приговор должен быть вынесен совсем недавно, чтобы часть срока не отсидел уже. Вот по всем этим критериям я и прошел. Почему согласился? А что это такое – десять лет в колонии строгого режима, – вы представляете? В нашей российской колонии строгого режима. Учитывая, что каким-то боком они тоже относятся к Министерству национальной безопасности. Хотя у нас все в стране относится каким-то боком к Министерству национальной безопасности. За исключением того, что уж совсем никому нафиг не нужно. Словом, вы меня поняли. А это был шанс побыстрее со всем покончить.
А еще почему согласился – хотел, чтобы люди лишний раз Марину вспомнили. Ведь некоторые знали эту историю, все-таки Интернет тогда еще не совсем задушили. Думал, мой первый бой будет нашими общими поминками. Но не совсем так все сложилось…
На первых же тестах выяснилось, что у меня просто удивительная реакция, очень быстрые руки и умение предвидеть ситуацию. И в стрессовой ситуации организм адреналин в таких дозах вырабатывает, что могу прыгнуть и выше собственной головы. С приличным запасом. А сразу ласты склеивать я как-то с детства не привык. Вышел на арену – значит, пусть будет бой. Вот уже девять их у меня было. Всего один остался.
Пока еще Андрей…Я приоткрываю глаза. Вот мы и приехали. Привезли меня во Дворец спорта. Как всегда, за два часа до боя. Через подземный тоннель, есть там такой. А то наверху, наверное, уже толпа беснуется у входов. Толпа фанатов Диких Боев, а еще небольшая кучка гринписовцев напротив. А между ними – конная милиция. Эскадрон ментов летучий. Хотя какой там эскадрон… Конный полк. В полном составе. Последний бой Зверобоя. Хит сезона, полный аншлаг.
Охранники – двое моих обычных и двое местных – сопровождают меня в мои апартаменты. Или конвоируют в раздевалку. Да хоть груздем назови…
Вся моя команда уже ждет – Алексей, массажист, секундант. Секундант имеет право остановить бой, выкинув белое полотенце. Только это не бокс – бой так сразу не остановишь. Хищник-то на сигнал гонга не реагирует, только выстрел снотворного. Почему Алексей не секундант? Слишком хорошо ко мне относится, может попытаться остановить бой, когда у меня еще есть шанс. А тогда – повторный бой. Так что Алексей на эту роль не самая подходящая кандидатура будет.
– Алексей, помоги куртку снять, – по лицу Алексея пробегает едва заметное удивление.
«У нищих слуг нет» – моя же любимая пословица. Тем не менее, он подходит ко мне.
Я сам вынимаю левую руку из рукава:
– А теперь, очень аккуратно, помоги снять дальше. Только очень аккуратно, не задень плечо!
Алексей очень аккуратно и деликатно снимает куртку. Немая сцена. Куртку я надел на голое тело, потому, что даже футболку я надеть не смог.
– Что у тебя с плечом? – все-таки решается спросить Алексей.
– Полный писец у меня с плечом. Такой славный, милый пушной зверек – полный писец.
– Пальцами пошевелить можешь?
– Могу. Пошевелить – могу. Но вот больше ничего не могу. А одного шевеления пальцами маловато будет, мне почему-то так кажется.
Вежливый стук в дверь. Кого еще нелегкая несет? А, это же Док. Самый главный боевой спортивный доктор. Входит. Сразу видит и все понимает. Строго говоря, он должен не допустить меня до Боя. Именно он. Но полный Дворец спорта. Но миллионы долларов за рекламу в ходе телетрансляции Боя. Но сотни миллионов долларов ставок на кону. Если он сейчас своей властью не допускает меня до Боя, то до завтра он точно не доживет. Мне вот так почему-то кажется. Просто масса желающих найдется предъявить ему претензию. Окончательную, бесповоротную и обжалованию не подлежащую.
Док смотрит на меня, я смотрю на него. Тут надо учесть, что он – один из немногих, кто знает меня в лицо, точнее, кто знает Зверобоя в лицо. Поскольку я до сих пор мыслю – в смысле существую, – то свою главную профессиональную обязанность он выполняет. Молчит как рыба об лед. Сами понимаете, не все ставят на человека, кто-то ставит и на зверя. А проигрывать всегда обидно бывает. Особенно проигрывать большие деньги.
– Док, как видите, вполне здоров. В прекрасной форме. К бою готов. Как юный пионер.
* * *Док уходит. Я ложусь на кушетку, беру мобильник и звоню Алексею:
– Я минут двадцать отдохну. Можете с ребятами в буфет пока сходить. Потом начнем одеваться. Массажист, я так думаю, сегодня мне вообще не понадобится.
Я закрываю глаза, пытаюсь поймать нужный ритм дыхания, и начинаю постепенно расслаблять мышцы, стараясь не пропустить ни один внутренний зажим, ни одну напряженную мышцу. Затем, уже в состоянии полного мышечного расслабления, подключаю мою словесную формулу:
– Мне тепло, мне легко, мне свободно…
Почти уже Зверобой…Стук в дверь выводит меня из состояния полузабытья. Входит Алексей.
– Начнем одеваться? – спрашивает он.
– Да. Пора. Только с рукой поосторожнее. Давай попробуем эластичный бинт. Пусть небольшая потеря подвижности руки, но есть шанс, что я смогу хоть что-нибудь ею сделать.
Итак, приступим. Сначала очень легкий спортивный костюм, чистый хлопок, я не переношу ничего синтетического на голое тело. Затем специальный защитный воротник: горло у человека – самое незащищенное место, а хищники обычно нацелены именно на него. Легкая накладка на плечи и толстый набрюшник (вам никогда живот не распарывали, ну так – чтобы кишки наружу?). А дальше уже идет сам защитный комбинезон – толстая синтетическая шкура, внутри которой есть что-то вроде легкой пластиковой кольчужки. От скользящего удара лапой защищает, но не больше.
Осталось только одно движение молнии, чтобы застегнуть комбинезон. Алексей смотрит на колечко, которое висит у меня на шее. Я отрицательно покачиваю головой. И Алексей застегивает мне молнию до подбородка. Эта сцена повторяется уже десятый раз за последние два года. Запрещено, нельзя, опасно. Опасно для меня. Кстати, на груди у меня шрам. В форме маленького колечка. На том месте, куда это колечко в первом же бою мне вмял страшный удар звериной лапы. Но я его никогда не снимаю. А кто знает, что было бы, если бы я его снял…
Теперь самое главное. Алексей осторожно, чтобы не порезаться, достает из сумки и начинает аккуратно надевать мне на руки боевые перчатки с закрепленными лезвиями-когтями. Затем, так же аккуратно, – специальные кроссовки с сильно изогнутыми, чтобы не мешались при ходьбе, лезвиями. Зашнуровать – особое искусство. Сидеть все должно как влитое. Как мое собственное. А может, это уже и есть – мое собственное?!
