Майкл Коуни - Бронтомех!
Он еще долго рассусоливал и тянул время; при других обстоятельствах я бы здорово на него разозлился за это. Сюзанна оказалась смелее меня и, не думая о близкой смерти, хамила напропалую, но, конечно, ничего не добилась. Работа на студии продолжалась, и колеса Организации крутились без остановки.
Перед фальшивым Стренгом и Хейзл опустился белоснежный флиппер-антиграв; они помахали толпе и сели в него. Машина беззвучно поднялась и зависла в шести метрах над землей. Публика совершенно обезумела: ревела, скандировала, размахивала флажками и плакатами, а ее герой небрежно приветствовал народ из флиппера.
Потом камеры нырнули вниз, обшарили Дельту и обнаружили шеренгу скиттеров с воднолыжницами на буксире.
В Риверсайд вернулись ангелы.
Они оторвались от воды, совершили вираж и подлетели к флипперу. Машина с эскортом из обнаженных крылатых девушек неспешно двинулась на восток, и толпа, оглушенная красотой и символичностью шоу, умолкла.
Перед тем как они скрылись за деревьями, стало заметно, что ангелы теряют высоту. В отличие от настоящих ангелов, они подчинялись тирании гравитации, и им предстояло выше по течению, за мостом, приземлиться.
— Мортимор Баркер руководит с того света, — съерничал Кли-о-По.
— Все. Кончайте, — приказала Алтея Гант, когда камеры в нерешительности начали бродить по толпе, и в трехмерные ниши вернулась нормальная жизнь в облике плачущего ребенка, женщины, ковыряющей в носу, мужчины, пьющего пиво.
Техники оторвались от пультов и радостно зашумели, хлопая друг друга по спине и делясь слухами о новых назначениях. Потом начали выносить вещи. Ниши одна за другой погасли.
Наконец помещение опустело и снопа стало напоминать маленький театр. А я уже и забыл о его первоначальном назначении, привыкнув к тому, что здесь студия. И вот убрали аппаратуру, смотали гирлянды проводов; ушли все техники и хедерингтоновские чины. В помещении стало тихо. Нас осталось девять: Алтея Гант с четырьмя охранниками, Сюзанна, я, миссис Эрншоу и Кли-о-По. Ни техники, ни чиновники так и не проявили к нам ни малейшего интереса; мы для них были никто — все равно что мертвые.
Я заметил, что под сценой бочком крадется крошечная копия Кли. Вряд ли она могла чем-то нам помочь, но Кли хоть имел гарантию, что весь он не умрет. Между прочим, он, вполне возможно, в последние недели наводнил всю деревню своими маленькими шпионами.
— Так. Вы пойдете со мной, — приказала мисс Гант. — На улице нас ждет антиграв. Надеюсь, вы мирно, без эксцессов, сядете в него, чтобы моим людям не пришлось стрелять.
Итак, наступал конец. Нас собирались убить и бросить в каком-нибудь безлюдном месте на съедение липучкам. Я чувствовал страшную усталость, а от напитка, которым меня угостила миссис Эрншоу, разболелась голова. Я уже почти привык к мысли о смерти, только жаль было расставаться с Сюзанной.
Мы встали и пошли к двери. Но мы добрались лишь до двери.
В этот момент засигналил видеотелефон.
Алтея Гант посмотрела на него — он висел на стене далеко от входа, пожала плечами, велела стражникам подождать и пошла к нему.
На экране возникло мужское лицо; слов я не мог разобрать, но разговор явно был серьезный. В какой-то момент мисс Гант обернулась и посмотрела в нашу сторону; похоже, речь зашла о нас. Наконец она дала отбой, вернулась и сказала стражникам:
— Можете их отпустить.
— Что? — воскликнул я.
— Вы свободны, мистер Монкриф. Можете идти домой, пить скотч, заниматься любовью и строить скиттеры. Вы вольны делать что угодно, черт бы вас побрал. Понятно? Таковы указания. Все мы зависим от указаний свыше.
— Только не я, — бросила Сюзанна.
— А вы в этом уверены, мисс Линкольн? — Вдруг, к нашему удивлению, Алтея Гант заплакала. Не знаю, что это было — отчаяние, облегчение или еще что-то. На одно мгновение, когда она посмотрела на Сюзанну, ее тонкие губы задрожали, а в глазах заблестели слезы. Затем она сказала: — Я бы хотела встретиться с представителями поселка в Премьер-сити в пятницу в час дня. Наш временный офис — в космопорту.
— За каким чертом? — спросил я.
— Нужно подписать кое-какие документы и определить размеры компенсации. Вы пожелаете выдвинуть иск против Организации, а мы захотим получить от вас определенные гарантии. Есть проблема жалованья, возмещения ущерба, нанесенного ферме мистера Кли-о-По, пока она находилась во временном владении Организации. Организация всегда действует честно. Успешный бизнес не может строиться на секретных махинациях.
— Но почему в пятницу? — спросила миссис Эрншоу. — Раньше вы говорили о пяти годах.
— Потому что Организация, начиная со следующей недели, отказывается от Аркадии.
19
На улице танцевали.
Потомки пионеров образовали живописную группу у входа в «Клуб». Верной Трейл изо всех сил пиликал на скрипке. Уилл Джексон и Мариэтта в обнимку с Элси Коттер, размахивая бутылками, отплясывали под ураган музыки, лившейся из окон. Вся улица до самого причала была запружена кружащимся, орущим и пьющим народом — а за Дельтой, на дальнем склоне, огромная масса тесной толпой двигалась к мосту, намереваясь присоединиться к празднеству.
В первый момент я удивился. Неужели они уже все узнали?
Затем я вспомнил, что празднуется возвращение Стренга.
Даже риверсайдцы, захваченные массовым энтузиазмом, забыли о Стренге-человеке и прославляли его копию.
Я обратился к Алтее Гант:
— Что вы собираетесь делать с Хейзл Стренг? Она теперь обуза для Организации?
Мне пришлось кричать — толпа шумела все так же оглушительно.
Алтея Гант нахмурилась.
— О ней позаботятся.
— Как о Морте Баркере?
— Послушайте, мистер Монкриф. Бывает, что для победы добра приходится делать неприятные вещи. Например, с Баркером, да и с вами. Но что касается миссис Стренг — ее ждет вполне счастливое мирное будущее на какой-нибудь тихой планете вместе с избранником…
Я почувствовал дурноту и увел Сюзанну к дому Суиндонов. Срочно требовалось выпить.
Неожиданно перед нами вырос его преподобие. Я попытался пройти мимо не хотелось с ним разговаривать.
Бателли взял меня за руку.
— Ты, наверно, думаешь, что я вас продал.
Бателли ловил мой взгляд. Похоже, он здорово переживал.
— Ты создал мне прекрасную рекламу, Бателли. А теперь сними к черту свою скользкую руку, пока я не врезал тебе по роже.
Я высвободился и устремился прочь, таща за собой Сюзанну.
— Подожди, Кев! — крикнул он вдогонку, пробиваясь сквозь толпу, окружавшую нас, и опять возник впереди, суровый, как овчарка, отрезающая путь овцам. — Слушай, я знал, что Организация уходит. Не имело смысла портить рекламу. Она в будущем пригодится Аркадии.
