Алексей Корепанов - Тени Марса
Стоявшая внизу промолчала.
Собственные слова тут же обернулись цепочкой ассоциаций, и он не удержался от вопроса, ответ на который, конечно же, отлично знал.
— Ты помнишь, вчера вечером, когда мы возвращались к «банке», — сказал он, —говорили о звездопаде. Роберт Фрост... Как там у него? Когда я, сгорбившись, шел под звездопадом... Как там дальше, Фло? Напомни.
Она вновь подняла голову, и уже не бирюзовые, а агатовые ее глаза были неподвижны.
— Не знаю, о чем ты говоришь. Ты не хочешь спускаться ко мне и не пускаешь меня к себе. Пусть будет так. Ты сгоришь... Ты спрашиваешь о чем-то, а я не знаю ответа.
Это было странно. Он, Алекс Батлер, не помнил дословно тех строк Фроста, но в глубинной-то его памяти они должны были отложиться! Или тут что-то другое?..
— Я не знаю ответа, но я знаю иное, — продолжала Флоренс. — Здесь, внизу, целый подземный город» но он пуст. Многие ушли, а некоторые остались... Но не тут... И стали не такими, как раньше... Ты спросишь, кем был тот, под чьим ликом ты сейчас находишься?
— Да, спрошу. — Алексу Батлеру было интересно узнать, какой ответ приготовило ему подсознание. — Кем же он был?
— Это Лик того, кто когда-то привел предков сюда.
— В Сидонию? — уточнил ареолог. — Или на Марс?
— В этот мир, — не совсем понятно ответила Флоренс.
— И как же звали этого космического Моисея?
— У него много имен, но все они — не истинные. А истинное откроется не здесь и не сейчас. И не тебе. Твое время уже истекает.
От этих слов Алекс Батлер вновь, как перед пирамидальным залом, ощутил невольный озноб — и это при том, что он продолжал оставаться совершенно мокрым от пота.
— Ты не хочешь идти ко мне и не пускаешь меня к себе, — опять прозвучал в тишине голос Флоренс. — Я ухожу...
Она медленно повернулась и сделала шаг... другой... Еще чуть-чуть — и фигура в красном с маской в руке исчезнет за краем проема. Алекс Батлер молча провожал ее взглядом.
Звук босых ног становился тише... тише... Потом до слуха ареолога донеслось что-то, похожее на легкий всплеск, — и все. Вокруг вновь царило подземное безмолвие.
Он подумал, что если сейчас начнет копаться во всех этих видениях, то, скорее всего, кончит очень плохо. Лучше попробовать дать нагрузку мышцам, а не мозгам.
Но как? Раскачаться на этом батуте?
«Представь, что прыгаешь...»
И он представил. Он мысленно сел на корточки на упругой прозрачной пленке и мысленно же прыгнул Чуть вперед и вниз — как с крыши.
И эта мысленная картинка воплотилась в реальности. Алекс Батлер действительно полетел вниз, только не из положения сидя, а из положения лежа ничком. Выручила реакция — он успел опустить ноги и более-менее приблизить свое тело к вертикали, поэтому не отбил себе живот. Подошвы ботинок смягчили соприкосновение с полом, он выставил перед собой руки и упал на колени — и все-таки ощутимо приложился ладонями к белой поверхности, по твердости ничуть не уступавшей кафелю.
Решив приберечь удивление и все другие эмоции до лучших времен, ареолог, продолжая стоять на четвереньках, поднял голову и обнаружил, что находится возле одной из стен традиционно уже пустого прямоугольного помещения размером, пожалуй, с баскетбольную площадку. У помещения были две характерные особенности: во-первых, отсутствие хоть какого-то намека на дверь, ворота или калитку, а во-вторых, повсеместное присутствие подобия белого кафеля — и пол, и стены, и потолок сплошь были выложены квадратными плитками. Без всяких сиррушей. Совершенно непонятно было, почему в этом белом зале светло, как в операционной, но Алекс Батлер не собирался погружаться в размышления по данному поводу: даже найди он источник освещения — что изменится в его положении?
Проем в потолке темнел довольно высоко над головой астронавта, и теперь туда можно было добраться, разве что совершив прыжок с шестом.
Но шестов нигде не наблюдалось, и Алекс Батлер обреченно подумал, что очутился именно в морге. В морге, рассчитанном на единственное тело. Его, Алекса Батлера, тело. Точнее — труп...
Он подул на ушибленные ладони и медленно встал. И увидел то, чего не было видно ему из положения на четвереньках. В дальнем от него конце зала, в углу, темнел на полу квадрат, и у самого края горельефом выступало из него бледное лицо Флоренс с прилипшими ко лбу светлыми волосами, а чуть дальше — оранжевое пятнышко...
Уже не раздумывая, иллюзия это или нет, Алекс Батлер бросился через зал, и стук его ботинок многократным эхом отскакивал от белых плоскостей. Квадрат оказался бассейном, наполненным темной, казавшейся маслянистой, жидкостью, неподвижно отражающей белый потолок.
Он вытащил Флоренс на кафельный пол и опустился на колени возле нее. Это была именно нанотехнолог Флоренс Рок — в оранжевом комбинезоне, а не в красном подобии древнегреческого хитона или пеплоса. И без маски в руке. Темная субстанция, которую он принял за жидкость, при ближайшем рассмотрении оказалась похожей на коллоид — она скатывалась с совершенно сухого комбинезона Флоренс, не оставляя следов, и лужицами застывала на белом полу. Лужицы почти мгновенно тускнели и превращались в серый порошок.
Вспомнив про недавний всплеск, ареолог бросил взгляд на бассейн — но ничего и никого больше не было видно на его глади. Лезть туда он не стал и посмотрел на руки Флоренс: знакомо алели на ее ногтях пятнышки лака. Снимать с Флоренс ботинки, чтобы посмотреть на ее ступни, Алекс Батлер тоже не стал. Остро ощутив дежа вю, он расстегнул комбинезон Флоренс, пальцем нащупал пульс... Состояние дежа вю продолжалось — веки ее затрепетали, как недавно у Свена Торнссона, и она открыла глаза, словно только и ждала этого прикосновения. Было тут что-то от истории про Белоснежку...
Взгляд Флоренс поблуждал по потолку — туманный, рассеянный взгляд... Скользнул по лицу ареолога... Вновь устремился в потолок... И замер. И померк - словно внутри ее глаз кто-то выключил освещение.
— Фло... — срывающимся голосом позвал Алекс Батлер.
Флоренс чуть повернула голову и смотрела теперь куда-то мимо ареолога. Лицо ее было застывшим... словно маска...
— Фло! — повторил Алекс Батлер, холодея от недоброго предчувствия. — Ты меня слышишь, Фло?!
Что-то на мгновение дрогнуло в ее глазах, по-прежнему бирюзовых, но погасших. Дрогнуло — и вновь растворилось в тумане.
— Что с тобой, Фло? — спросил он с отчаянием, вызванным пониманием собственного бессилия. — Где ты была?
И вновь какой-то отблеск мелькнул в бирюзовых глазах — и исчез. Губы Флоренс шевельнулись, слегка растянулись в слабом подобии улыбки, и ее глуховатый надтреснутый голос, так непохожий на прежний голос Флоренс Рок, болезненно отозвался в сердце Алекса Батлера.
