Роберт Шекли - Кн. 3. Координаты чудес. Цивилизация статуса. Хождение Джоэниса
— Я, так сказать, новоиспеченный, — объяснил Баррент. — Даже форму не успел купить.
— Поторопитесь, — наставительно сказал мужчина. — Как иначе граждане могут определить ваш статус?
— Это просто пробная проверка. Благодарю за помощь, сэр. Возможно, в ближайшем будущем мне представится случай проинтервьюировать вас еще раз.
— Когда захотите, — сказал мужчина, вежливо поклонился и ушел.
Баррент решил, что Опросчик — наиболее подходящая для него профессия. Она дает право встречаться с людьми, задавать вопросы, узнавать, как живет Земля. Конечно, надо быть осторожным и не проявлять своего невежества. Но, работая осмотрительно, он сможет получить общее представление об этой цивилизации за считанные дни.
Теперь важно купить одежду Опросчика. Беда в том, что у него нет денег. Группа была не в состоянии воспроизвести земные деньги; она даже не могла вспомнить, как они выглядят. Но снабдила определенными средствами для преодоления и такого препятствия. И Баррент вошел в ближайший магазин.
Владелец, маленький человечек с васильковыми глазами, с услужливой улыбкой приветствовал Баррента.
— Мне нужна форма Опросчика. Я только что закончил курс.
— Пожалуйста, сэр. И хорошо, что вы пришли ко мне. В большинстве этих магазинчиков вы найдете одежду только для… распространенных профессий. Но здесь, у Джулия Уондерсона, мы предлагаем форму для всех пятисот двадцати основных специальностей, перечисленных в Альманахе Гражданского Статуса. Я — Джулий Уондерсон.
— Очень приятно, — сказал Баррент. — У вас есть одежда моего размера?
— Безусловно, есть! — воскликнул Уондерсон. — Вам нужна обычная или особая?
— Обычная подойдет.
— Большинство новых Опросчиков предпочитает особую. Небольшие дополнительные штрихи и детали, имитирующие ручную работу, повышают уважение публики.
— В таком случае я возьму особую.
— Да, сэр. Хотя, если бы вы могли подождать… Через пару дней мы получим новую ткань — имитацию домашнего тканья, с натуральными сбоями в переплетении нитей. Это для разборчивых клиентов. Очень престижная вещь.
— Я, пожалуй, зайду за ней, — решил Баррент. — А пока я хотел бы купить то, что есть.
— Конечно, сэр, — произнес Уондерсон. Он был явно разочарован, хотя мужественно скрывал это. — Будьте любезны.
После нескольких примерок Баррент подобрал себе черный деловой костюм с белым узким кантом на лацканах. Его неопытному глазу он казался таким же, как и другие костюмы, которые красовались на витрине и предназначались для банкиров, биржевых маклеров, бакалейщиков, бухгалтеров и так далее. Но для Уондерсона, рассуждавшего о банкирных лацканах и окантовках у страховых агентов, разница была столь же очевидной, как броские различия между символами статуса на Омеге. В конце концов, это вопрос привычки, решил Баррент.
— Пожалуйста, сэр! Прекрасно сидит, с гарантийным сроком. И всего тридцать девять девяносто пять.
— Превосходно, — сказал Баррент. — Теперь насчет денег.
— Да, сэр.
Баррент нырнул с головой в омут:
— У меня их нет.
— В самом деле, сэр? Это весьма необычно.
— Да, — согласился Баррент. — Тем не менее у меня есть некоторые ценности. — Он извлек из кармана три кольца с бриллиантами, которыми его снабдила Группа. — Это настоящие бриллианты, что подтвердит любой ювелир. Если бы вы взяли одно из них, пока я не достану денег для уплаты…
— Но, сэр, — удивился Уондерсон, — бриллианты больше не имеют самостоятельной ценности. С двадцать третьего года, когда Вон Блон написал основополагающую работу, в которой разнес в пух и прах концепцию «ценности в силу редкости».
— Да, конечно, — промямлил Баррент, не зная, что ответить.
Уондерсон посмотрел на кольца.
— Они, наверное, дороги вам как память?
— Безусловно, передаются в нашей семье из поколения в поколение…
— В таком случае, — сказал Уондерсон, — я не позволю себе лишить их вас. Пожалуйста, не спорьте, сэр! Я не смогу спать по ночам, если отниму вашу семейную реликвию.
— Но остается вопрос оплаты.
— Заплатите, когда вам будет удобно.
— Вы хотите сказать, что поверите мне, даже не зная меня?
— Конечно, — Уондерсон лукаво улыбнулся. — Испытываете свои методы, Опросчик? Даже ребенку известно, что наша цивилизация основывается на доверии. К незнакомцу следует относиться как к честному человеку, пока он полностью и бесповоротно не доказал обратного. Это аксиома.
— Вас никогда не обманывали?
— О нет. Преступлений в наши дни не бывает.
— А как же Омега?
— Простите?
— Омега, планета заключенных. Вы, должно быть, слышали о ней?
— Возможно, — осторожно проговорил Уондерсон. — Ну, точнее было бы сказать, что преступлений почти не бывает. Наверное, всегда найдется горстка прирожденных злодеев, но не больше десяти-двенадцати в год из населения в два миллиарда. — Он широко улыбнулся. — Вероятность, что я нарвусь на преступника, очень мала.
Баррент подумал о кораблях, регулярно курсирующих между Землей и Омегой, выбрасывая свой живой груз и возвращаясь за новым. Интересно, откуда Уондерсон взял такие цифры? И, между прочим, интересно, где же полиция? Он не видел человека в форме с тех пор, как покинул корабль.
— Очень вам благодарен, — произнес Баррент. — Я заплачу как можно быстрее.
— Конечно, конечно, — согласился Уондерсон, с чувством тряся руку Баррента. — Когда вам будет угодно, сэр. Не стоит торопиться.
Баррент снова поблагодарил его и вышел из магазина. Теперь у него была профессия. И неограниченный кредит. Он оказался на планете, которая с первого взгляда походила на рай. Но, как всякая утопия, она несла в себе некоторые противоречия. Он надеялся узнать о них больше в ближайшие дни.
Кварталом дальше Баррент нашел отель под названием «Поживи чуток» и снял комнату на неделю в кредит.
Глава 26
Утром Баррент отправился в библиотеку. Ему надо было ознакомиться с историей развития земной цивилизации, чтобы иметь представление, что искать и чего ожидать.
Форма Опросчика позволила пройти к закрытым для доступа полкам, где хранились книги по истории. Но сами книги его разочаровали — в большинстве своем они охватывали период лишь до начала атомного века. Баррент просматривал их, и к нему возвращались смутные воспоминания. Он перепрыгивал от Греции Перикла к Римской империи, Карлу Великому и средневековью, от завоеваний норманнов к Тридцатилетней войне и краткому обозрению наполеоновских войн. О мировых войнах он прочитал более внимательно. Книга кончалась взрывом первых атомных бомб. Остальные книги на полке представляли собой просто расширенное изложение разных этапов истории, которые он нашел в первой книге.
