Александр Крафт - Полигон: простые желания
Мы снова начали смеяться, а Макс опять побагровел.
— Я не думал, что у вас так развиты национальные предрассудки! Видимо, я воспользуюсь возможностью и уеду.
— Минуточку, Макс, — Кирим остановил вставшего повара, — а ты в курсе, кто по национальности Олег?
— Кто?
— Хохол, — отец Люды продолжал улыбаться. — А Андрей — кацап. И только что они смеялись до коликов в животе над своим "национализмом". Кстати, на сами прозвища они тоже не обижаются.
— А чего на них обижаться? Я же не обижаюсь, когда меня называют грузином? — парировал Макс, но все же сел.
— Хохол — это не национальность. Так русские издевались над прическами украинских козаков в виде единственной пряди волос на бритой голове.
— А что значит кацап?
— Ответное издевательство. Происходит от украинского "як цап", как козел. Тут имеется в виду пристрастие русских к бородам, которых украинцы не носили.
— И они после таких шуток хотят работать вместе? — не поверил Макс.
— Не только хотим, но и будем, — сказал я и посмотрел на Андрея. — Он пока единственный, кто согласился войти в новую фирму.
— У-у-у, хитрющий хохол! — Андрей зверски улыбнулся. — Может, я только и ждал момента. Недаром в народе говорят: когда москаль родился, хохол заплакал.
— Не москаль. Не надо перевирать народную мудрость, — подмигнул я Андрею.
— Знаю-знаю. Согласен. Это был жи... — вдруг он настороженно поглядел на Луизу:
— А ты часом не еврейка?
Отставная Мадам до сих пор не принимала участия в нашем веселье. Видимо, наши национальные разногласия были ей до фени. Она смотрела на нас, как мать смотрит на расшалившихся детей.
— И эти люди называют слишком горячее обсуждение "итальянским кварталом". Вы так орете, смеетесь и ссоритесь одновременно, и так при этом размахиваете руками, что мои соотечественники могут начинать тихонько пилить вены от зависти. Что? Ах, да. Не беспокойтесь, я не еврейка. Я итальянка. Правда, у меня цыганские корни, но, по сути, это ничего не... Что с вами?
Мы опять лежали на полу в конвульсиях. Ну как ей объяснить, что смешного во фразе: "Не волнуйтесь, я не еврейка, а цыганка"?
— А если я тебе ручку позолочу, погадаешь? — выдавил Андрей.
— Психи. Теперь точно уйду, — проговорил, ни к кому не обращаясь, Макс и удобнее уселся в кресле. Он начинал получать удовольствие.
Разговор продолжился только после обеда. За это время мы поплавали в океане, повалялись на песке и стали проникаться любовью к этому клочку суши, который теперь был нашей собственностью.
Наш повар отдыхал вместе с нами, поэтому на обед нам достались бутерброды и какое-то холодное пойло с плавающими кубиками овощей и мяса. Я решил, что это окрошка, но очередной кубик при опробовании его отдельно оказался ананасом. Кусочки, выглядевшие мясом, расползались при малейшем прикосновении и оставляли фасольный вкус, а то, что пахло мясом, выглядело... я решил не спрашивать Макса, что это такое. Повар наверняка нас угостил каким-то местным деликатесом. Тут я вспомнил, что китайцы, например, едят кузнечиков в сахаре... и что здесь много китайцев...
Потом мы вернулись в "комнату для заседаний".
— Итак, ты хочешь создать фирму, но фирма предполагает директора, начал Кирим. — Кроме того, у нас наметилось несколько направлений деятельности. Тот, кто возглавит направление, будет его руководителем или твоим замом? И последнее: как будет распределяться финансирование направлений? Централизованно, долево или квотово?
— Кирим, — остановил я его, — я не понял и половины твоих вопросов. Какое это имеет значение? Вот ты, насколько я понял, хочешь заниматься биржами. Так занимайся, в чем проблемы?
— Я хочу понять степень своей свободы. Мне нужно три миллиона на рискованную операцию. Кто мне их даст, на каких условиях и почему этот "кто-то", занимаясь другим направлением, будет решать: давать мне деньги или нет? Все это я и хотел узнать, когда спрашивал, фирма ли это?
— Давай я тебе просто расскажу, что я хочу, а ты мне сам скажешь, как это называется. Идет?
Кирим кивнул, а все с интересом повернулись ко мне.
— Сейчас есть обкатанный нами с Андреем способ зарабатывать деньги. Мы все работаем по этой схеме. Тут "директор" Андрей, и он отдает приказы.
— Фирма, — сказал Кирим и налил себе чаю. Я не успел заметить, откуда он успел взять кипяток.
— Вскоре ты, Кирим, придумываешь работу с биржами. Андрей тебе дает деньги для старта, а если их мало, мы все работаем, пока не заработаем, сколько нужно. Тогда ты начинаешь заниматься своим "Доу-Джонсом", а Люда, к примеру, открывает туристическое агентство.
— Постой, — прервал меня Кирим. — А что я плачу Андрею за то, что он дал мне деньги? И когда я их ему верну?
— Ничего и никогда. Мы же одна фирма. Ты же не уходишь из нее.
— А что я тогда делаю со своими доходами?
— Кладешь в тумбочку, — злорадно улыбнулся я.
— А он? — Кирим ткнул пальцем в Андрея.
— Тоже в тумбочку. Причем в ту же.
— Тогда у нас получается картель, — с умным видом произнес отец Люды. А ты распределяешь, кому давать из тумбочки. Я правильно понимаю? При этом ты не вмешиваешься в ход работы.
— Берет каждый столько, сколько ему нужно, — поправил я. — Разумеется, сначала вы покрываете расходы, а уже потом кладете в тумбочку.
— Тогда это напоминает синдикат. Вот только что мы будем делать, когда в тумбочке не хватит на всех денег?
— Хватит, — остановил я Кирима. — Это моя часть работы. Еще не придумали такую структуру, какую мы тут устроим.
— Почему? — он удивленно обвел глазами присутствующих.
— Потому что все различия состоят в том, как правильно делить имеющееся. А у нас в основе лежат неограниченные ресурсы. Наша задача не заработать больше, а хорошо жить. Интересная работа — часть хорошей жизни. Вот и работайте. Главное, не пытаться завоевать мир, или, например, стать монополистом мировой нефти. Короче, все наполеоновские планы сразу выбрасывайте в мусорку. Вот для этого, и только для этого, будет собираться наше собрание.
— Господа экономисты, может быть, мы немного поработаем? — зевнул Андрей. — Мне, например, нужно набирать новую охрану. Кроме того, это строение, конечно, великолепно, но немного не доделано.
— А чего тебе еще не хватает? — удивилась Люда. — Вроде тут есть все. Любая автоматика, пресная вода любой температуры, телевизоры чуть ли не в каждой комнате, своя электростанция и спутниковое телевидение. О телефонизации и компьютеризации я вообще молчу. Когда подрядчик увидел наши требования, его чуть удар не хватил. По-моему, он до сих пор уверен, что это новый корпус Пентагона. Причем более современный, чем старый. У нас даже небольшой аэродром есть. Скоро прибудут наши вертолеты, как и заказывали: тяжелый грузовоз и спортивная двухместка.
