Алексей Евтушенко - Солдаты Вечности
– Бери круче – обитаемой Вселенной, – подмигнул Влад.
– И самое смешное, что это правда. Именно обитаемой Вселенной.
– И каковыми должны быть критерии отбора? – осведомилась Оля.
– Если коротко, то нам нужны романтики, – ответил я. – Возможно, даже авантюристы. В хорошем смысле этого слова. Но не просто романтики и авантюристы, а те, в ком есть честолюбие, талант и упорство. И, конечно же, они не должны быть сребролюбцами. Тем, для кого деньги – основной стимул, делать здесь нечего.
– Это точно, – вставил Аничкин. – Синтезаторы гонят золото прямо из воздуха и бытового мусора, а тратить его негде. Чистый коммунизм. Кроме работы, никаких тебе удовольствий.
– Еще нам совершенно не нужны ксенофобы всех видов и мастей, – добавил Влад. – Какими бы красивыми лозунгами они ни прикрывались.
– С романтиками в наше прагматичное время напряженка, – сказала Оля. – А вот честолюбцев беспочвенных хоть отбавляй. Не говоря уже о ксенофобах.
– Поэтому вы и отправляетесь в Сибирь Казачью. Как, Марта, хватает в казачьем Дозоре Реальности честолюбивых и талантливых авантюристов и романтиков?
– Вся Сибирь Казачья когда-то именно такими людьми и создавалась, – усмехнулась Марта. – С замашками ксенофобов. Но это не главное. Главное – у меня есть там кое-какие знакомства, и легенду с нуля придумывать нам не надо.
– Верно, – согласился я. – Чем больше в легенде правды, тем лучше. Мол, узнала о разгроме Конторы, находясь на задании. Еле удалось ноги унести.
– А я откуда взялась? – спросила Оля.
– А ты – полевик-оперативник из Приказа, – сказал я. – По совместительству – «щупач». Не надо ничего придумывать. Была послана на Альтерру, в Москву, там вы с Мартой пересеклись, потом обеим пришлось бежать. Причем очень быстро. Сунулись в нашу Москву, а там то же самое – полный разгром старого Приказа и охота на тебя как возможную предательницу. Сыграешь как бы мою роль. Идите и начинайте разрабатывать легенду прямо сейчас, не мне вас учить. Потом прогоним ее на нестыковки, и отправитесь. Хорошо бы прямо завтра. Чем раньше мы узнаем, на что можем рассчитывать, тем лучше.
Сигнал вызова заверещал в кармане комбинезона как раз в тот момент, когда Рийм Туур подумал, что пора бы уже кому-то из обитателей Пирамиды или выйти на связь, или появиться на берегу самим.
– Рийм Туур слушает, – сказал он в «телефон», который еще вчера получил от командора Мартина вместе с инструкцией о том, как им пользоваться. Карманные переносные телефоны были известны киркхуркхам, но у этого прибора, как понял Рийм, был несколько иной принцип действия, и к тому же он обладал крайне полезной функцией автоматического перевода с человеческого языка на киркхуркхский и обратно.
– Доброе утро, Рийм. Это командор Мартин.
– Доброе утро, командор.
– Вы готовы?
– Да, ждем только вас.
– Ясно. Послушайте, Рийм. Нам нужно встретиться. Лучше всего прямо сейчас. Появилась новая информация, которая, я уверен, вас заинтересует. Когда я говорю «вас», то имею в виду всех киркхуркхов, которые ожидают сейчас отправки на далекий остров в океане.
– Небесная Глубь… Неужели открылся канал на Дрхену?
– Пока нет, увы. Но у вас есть шанс несколько изменить свой нынешний статус.
– Надеюсь, в лучшую сторону?
– Я тоже на это надеюсь.
– Так… Хорошо. Где мы встречаемся?
– Думаю, у нас. Это удобнее всего. Я пришлю за вами «летающий танк». Вам он знаком.
– Договорились. А что мне сказать остальным?
– Странный вопрос. Они кто? Пленные. Значит, пусть сидят и ждут решения о своей дальнейшей судьбе.
– Но… им вчера уже сообщили одно решение.
– Рийм, кончайте этот пустой разговор. Сказано: пусть сидят и ждут. Можете твердо им пообещать лишь одно: хуже того, что с ними уже случилось, не будет.
– И на том спасибо.
– Не за что. До встречи.
Рийм Туур спрятал «телефон» в карман и, щурясь, посмотрел на сверкающую посреди озера Пирамиду.
Величественная штука все-таки. Даже сравнить не с чем. И они ее достигли. Пусть совершенно не так, как им того хотелось, но факт остается фактом: мы находимся практически у ее подножия, и наша дальнейшая жизнь во многом, если не во всем, зависит от нее. А те, кто ею владеет (или думает, что владеет – интересная мысль, кстати!), уже неразрывно связаны с киркхуркхами. Потому что так всегда бывает, – если ты не убил врага, а взял его в плен, то между вами возникнут хоть какие-то, но отношения. Что мы и наблюдаем на примере только что состоявшегося разговора.
Что ж, новости так новости. В конце концов, главные враги солдата – это скука, уныние и долгое отсутствие горячего питания. Все остальное можно пережить.
Глава 28
Хотелось есть.
И не просто есть, а чего-нибудь жидкого и горячего. Желательно похлебки с гусиными потрохами и луком вприкуску. Но если с луком еще так-сяк, то раздобыть нынче гуся в городе и окрестностях – это все равно что выздороветь после того, как тебя коснулась Ржавая Смерть.
Стоп.
Вот оно.
Ржавая Смерть.
Я сделал это. Ввел себе под кожу высушенный гной из язв Ронвы Умелого. Но когда это было? Два дня назад? Три? Вряд ли вчера, потому что первую ночь и следующий день я помню… Ну, почти. А сейчас ночь или день? Нужно попытаться встать. Кажется, в шкафу оставался хлеб и лук. А если хватит сил разжечь печку…
Чья-то теплая и сухая ладонь легла на его лоб, и Йовен открыл глаза.
Надо же – девчонка. Ладно, пусть девушка. Только очень и очень молоденькая. Совсем юная. Девчонка, в общем. Что она здесь делает? Хотя лицо ее кажется мне знакомым…
Он уже открыл было рот, чтобы задать соответствующий вопрос, но девчонка-девушка его опередила:
– Жар спал. Слава богу. Я думала, ты умрешь. Сегодня ночью было совсем плохо. У меня дома все уже умерли.
– Ржавая Смерть не щадит, – высказал он очевидную истину и сам поразился, как слабо прозвучал его голос.
– Тебя, кажется, пощадила.
– Это не она. Это я сам.
Она засмеялась и убрала ладонь с его лба.
– Знала, что все мужчины хвастуны. Но такого хвастуна вижу впервые. Сам он! Ты сам тут трое суток в бреду и жару валялся. Хорошо я заглянула по-соседски.
По-соседски… Ну конечно! Это же дочь гончара Гонты с соседней улицы. Как же ее звать-то? Ли… Лос… Нет, не помню.
– А… зачем ты заглянула?
– Искала, есть ли кто живой, – просто ответила она. – На твоей и на моей улицах почти никого уже не осталось, наверное. Все умерли. Стража и дружинники тоже уже два дня не появляются. Мертвяков убирать некому.
Йовен с трудом приподнялся на локтях, и она быстро и ловко подсунула ему под спину подушку.
– Спасибо… Так ты, значит, за мной ухаживала?
