Александр Казанцев - Том (6). Пылающий остров
– Я. Содержание письма придется передать по радио.
– А что случилось? Катастрофа? Где наш лохматый? Жив ли он?
– Профессор Бернштейн принес себя в жертву человечеству и погиб вместе со всеми запасами фиолетового газа, теперь не доступными никому. Я проклинаю себя за то, что не предотвратил этого.
На палубе толпились испуганные матросы.
Повинуясь полученному приказу, они впопыхах напяливали на себя брезентовые и асбестовые костюмы, поливали друг друга водой из брандспойтов. Была включена вся противопожарная система. Искусственный дождь обрушился на палубу.
С мостика слышался хриплый голос дяди Эда:
– Якорь мне в глотку! Вперед до полного! Право на борт! Из геенны огненной – в океан на всех парусах! Эх-ха! Эгей! Пираты – к брандспойтам! Маски снова надеть, когда будем проходить через щель. Все больше шансов, что в аду вас примут за своих! В топоры! Якорь всем в глотку, если не хотите живыми жариться в аду!
Яхта приближалась к узкому ущелью. Оно, подобно пропилу, разделяло каменное кольцо острова.
Ошеломленные люди смотрели, как судно подходит к жуткой щели. Стены ущелья были в огне. Казалось, яхта должна «прыгнуть» сквозь огненный обруч.
Негр-кок, закрыв лицо руками, дико завыл. Ему стали вторить и другие моряки.
– Эгей! – гаркнул с мостика дядя Эд. – Пусть проглочу я гребной винт, если есть на свете большие трусы!
– Эй, отродье свиней и сусликов! Кому не нравится огонь, может прыгать в воду! – заревел Ганс Шютте.
– Заворачивайтесь в мокрые плащи, прикрывайтесь брезентами, поливайте друг друга струями воды! – командовал Тросс.
Яхта нырнула в огонь.
И задымилась.
От каждой фигуры, завернутой в плащ, в мокрые брезенты, шел не то дым, не то пар. Вновь надетые противогазы помогали людям не задохнуться.
Языки пламени отделялись от стен и тянулись к дымящейся яхте, словно кто-то протягивал горящие факелы, чтобы поджечь ее.
Несколько минут, пока яхта ныряла сквозь огонь, оказалось достаточно, чтобы на судне вспыхнул пожар. Не помогли все заранее принятые меры. Горели мачты, сделанные в доброе старое время из лучшей древесины, доставленной еще Вельту-старшему, горели палубные надстройки. Лопалась белая краска, покрывалась темными разводами.
Черный дым валил из иллюминаторов.
Только мокрая дымящаяся одежда и маски противогазов спасали людей, позволяя им бороться с огнем.
И все-таки яхта вырвалась из объятий пылающего острова. Океанская волна высоко подбрасывала ее, разбивалась о борт, шипящим потоком прокатывалась по палубе, туша там и тут очаги пожара.
Море помогло людям.
Дядя Эд намеренно ставил яхту боком к волне, чтобы гребни окатывали бы судно через верх. Даже до мостика долетали брызги.
Конверт, который держал Ганс Шютте в руках, промок.
– Р-рваные покрышки! – ругался он. – Я так и не успел прочесть, что написал этот полоумный ученый. Ну-ка, мистер Тросс. У вас глаза помоложе. Что там нацарапано?
Тросс взял из рук Шютте письмо и прочитал:
– «Будь проклят капитализм!»
– Но-но! – повысил голос Ганс. – Без коммунистической пропаганды!
– Здесь так написано, – невозмутимо продолжал Тросс и прочитал все письмо.
– Ну и дурак! – решил Шютте. – Кому от этого плохо? Ему. Изжарил сам себя на вертеле.
– Не скажите, мистер Шютте. Плохо будет не только ему одному.
– Думаете, нам с вами?
– Не только. Всем людям. Даже мистеру Вельту.
– Это почему еще?
– Придется задохнуться.
– А противогазы на что?
– Они не помогут. Люди задохнутся без воздуха, который сгорит весь, сколько его есть на земле, вот на этом самом костре над пылающим островом Аренида. Я должен был это учесть… должен!
Ганс Шютте замер с открытым ртом. Дядя Эд нахмурился и прошептал одно из своих проклятий.
– Так что ж, он и впрямь дурак, что ли? Не сообразил? – возмутился наконец Ганс.
– Увы, но даже очень дальновидные ученые порой оказываются непостижимо близорукими. Но я, я-то чем лучше их?..
– Тогда скажите, парень, как долго будет гореть этот небесный костер? Может, на наш век хватит воздуха-то, а?
– Пока ничего не могу сказать. Специалисты подсчитают, какова эта опасность. Жаль, что ученые слишком часто играют с огнем, не понимая последствий этой игры для человечества.
Яхта все еще дымилась, хотя пожар салона и наиболее богатых кают (хозяйских кают) удалось потушить. Теперь люди сняли противогазы и сбросили местами обгоревшие робы.
– Но как они чуют, как чуют! – воскликнул негр-кок, заглядывая через реллинги. – Будто знали, что от огня люди в воду будут прыгать.
Матросы тоже посмотрели за борт. Там и тут ее бороздили острые плавники.
– Акулы! – воскликнул кто-то.
– Пусть кошка научится плавать, если это не самые подлые морские твари, – подтвердил дядя Эд.
Действительно, целая стая акул крутилась вокруг, казалось бы, обреченного судна.
Не распорядись мистер Тросс вовремя включить всю противопожарную систему, этим хищницам было бы чем поживиться.
Мистер Тросс и дядя Эд спустились на палубу. К ним подошел радист и доложил, что пожар вывел из строя всю радиосистему корабля.
– Как так? – затопал ногами Ганс. – Мне срочно нужно передать содержание письма этого зажаренного идиота мистеру Вельту.
– Никак невозможно, сэр, – пояснил радист. – Радиорубка вспыхнула первой. Старая постройка. Теперь строят по-иному.
– Черт бы подрал эту старую галошу! – рычал Ганс. – Нет ли поблизости какого-нибудь корабля, с которого можно было бы послать радиограмму? – И он стал обводить морским биноклем горизонт.
Дядя Эд тоже вооружился биноклем. Его морской глаз позволил ему заметить корабль первым.
– Вот и прекрасно, – выдохнул воздух Ганс. – Чей это корабль? Сейчас снарядим на него наш катер с подводными крыльями.
Мистер Тросс взял у дяди Эда бинокль и стал смотреть на горизонт.
– Боюсь, что это не тот корабль, на который вам хотелось бы попасть, Ганс.
– Ну, что там еще?
– Я прочитал название судна – «Академик Королев».
– Что! Русский корабль? Только его здесь и не хватало. Всё увидят!
– Тысяча три морских черта! Его вполне молено было здесь ожидать. Это корабль космической службы, – заметил дядя Эд. – Академик Королев – это и есть тот самый конструктор, который позволил людям шагнуть в космос. Сперва своим парням, Гагарину и другим, и уж только потом нашим ребятам, американцам.
– К черту космос! К черту советский корабль! Мы горим, горим! – вдруг закричал мистер Тросс.
