Андрей Мартьянов - Бич Божий
– Вам-то зачем?
– Пригодится на будущее. Так, Коленьку мы сегодня не добудимся, уже поздний вечер… Располагайтесь в спальне на втором этаже, я сейчас поеду домой. Здесь безопасно, за коттеджем приглядывают мои хорошие друзья.
– Так и не разорвали связи с мафией квартала Майен?
– Да какая это мафия… Говоря по-русски, gopniki. Но gopniki надежные. Кстати, мадам Елене Коменж стукнуло восемьдесят три года, – Луи ухмыльнулся. – А ее опийная курильня процветает.
– Вот стукну на вас в Управление по борьбе с наркооборотом, будете знать.
– Доктор, это курильня Елены, а не моя. Людовик Аркур теперь добропорядочный гражданин, управляющий квебекским филиалом Гермесской Транспортной Корпорации, уважаемый семьянин… Постарайтесь никуда не отлучаться, заеду за вами утром.
С тем Луи отбыл. Устав после долгого перелета, я решил, что сейчас лучше всего закончить ужин и как следует выспаться. Подошел к Коленьке, над которым зеленело облако винных испарений, и из детского любопытства слегка потыкал его ладонью в плечо – убедился, что Крылов настоящий. Впрочем, от галлюцинаций не смердит сивухой.
* * *
Сон долго не шел, считать овец и бегемотиков надоело. Сквозь щели в ставнях пробивался желтоватый свет одной из гермесских лун, в старом доме что-то потрескивало, на улице верещали сверчки, которых неизвестный умник полстолетия тому назад завез на планету с Земли. Постель оказалась слишком мягкой, подушка – чересчур высокой – словом, все раздражало! Зато было время как следует подумать над словами Луи.
Удав когда-то сказал мне, что найти его будет относительно нетрудно, ИР «Франца-Иосифа» укажет, где искать след. Можно забрать корабль, отправиться к одной из Дорог и искать точку перехода, ведущую в систему Альнитак, где Борис Валентинович хотел устроить временную базу. Вариант второй: решиться на две инъекции и, подобно Крылову, получить возможность бродить по глубинным уровням Лабиринта сингулярности самостоятельно, не используя технику. Как выразился бы капитан Казаков, «сейчас все пацаны так делают».
В первом случае я буду всегда зависеть от «Франца», во втором – вольному воля, все дороги передо мной открыты (Дороги? Изящная метафора получилась). Я знаю, что в Лабиринте можно заблудиться, навсегда сгинуть в бесконечных ходах пространства-времени, но Коленька ведь научился выбирать правильные тропки! Чужаки его не выгнали, не пристрелили и не упекли в кутузку за отсутствие виз, документов и преднамеренную контрабанду! Можно попробовать, – если Луи Аркур прав и «Птолемей» действительно начал распутывать сплетенный нами узел, то я предпочту сбежать. При одной мысли о кортикальных разъемах, нейрошунтах, сканировании памяти и прочих прелестях допроса с полным интерфейсом меня начинает потряхивать: такую процедуру пережить можно, но в самом лучшем случае ты останешься непроходимым дебилом.
Я пошарил на прикроватном столике, взял ПМК и вызвал Юргу – на соседнем материке середина дня, майор Панов должен ответить. Связь, конечно, отвратительная – сплошные помехи, звезда Вольф-360 не утеряла свой беспокойный норов, и электромагнитные бури не ослабевают. Краткий разговор с моим старым приятелем, однако, состоялся. Майор отвечает за внешнюю безопасность, он должен знать о любых контактах с Сириусом – корабли оттуда прилетают очень редко, нарушать режим изоляции могут только военные или Имперская Безопасность.
Панов только усугубил мое беспокойство. Никаких официально зарегистрированных андроидов на Гермесе быть не должно, последних эвакуировали незадолго до установления блокады системы. Подозрительные студенты? Почему – подозрительные? Ах, вам так кажется, доктор?.. Хорошо, проверю, если это успокоит ваши расшатанные нервы. Что еще? Фотографии? Отсканируйте, пришлите. И вообще, откуда вы знаете, вдруг этот андроид погиб на Земле сто лет назад, снимки фальшивые, а вас просто разыгрывают? Буду на связи. До свидания.
Полезной информации – ноль. Майор наверняка решил, что я пьян или спятил.
Едем дальше. Гипотезу о происхождении Чужаков я разработал сразу после Катастрофы, еще адмирал Бибирев был жив. Удав Каа, с которым я поделился новыми соображениями относительно природы гермесских загадок, тогда лишь руками разводил и посмеивался: человеку, мол, не под силу перевернуть мир, даже если у него есть точка опоры. Потом, правда, осознал, проникся и забыл о скепсисе.
Ранее мы предполагали, что homo sapiens’ы могут являться единственной вершиной биологической углеродной эволюции. Теория сомнительная прежде всего потому, что она подразумевала следующий основополагающий тезис: конечным результатом развития углеродной жизни в любом из миров, где она существует, является человек. Означенный человек может развиваться и дальше, вплоть до уровня сверхцивилизации, когда организм становится идеальным, обретает «совершенство Адама», – тут не обошлось без мистическо-умозрительных рассуждений о первых днях творения, грехопадении, изгнании из Рая и прочей христианской мифологии.
Гипотетический «Адам», первочеловек, был создан по образу и подобию Божию, то есть обладал божественным совершенством тела и души. О душе я умолчу, это антинаучная метафизика, а вот совершенное тело в нашем распоряжении имелось: господин Крылов с неизвестным синдромом его же имени.
Четкая картина всего произошедшего сложилась в моем мозгу зимой 2283/84 года, когда план «Аттила» был реализован и я провел некоторые исследования на станции «Голиаф», где отбывали карантин военные, эвакуированные из зон чрезвычайного командования. Всем была сделана вакцина, но строжайшие меры безопасности не допустили их контакта с распыленным на планете боевым штаммом. Нанобот размножился, мутировал и остался в человеческих организмах навсегда, не вызвав никаких последствий.
Мне не давало покоя одно странное совпадение: ASH-119 и механовирус создают девятьсот двадцать мутировавших подвидов, у Крылова – девятьсот двадцать хромосом. Почему именно столько, не больше и не меньше? В общем, я взял культуру клонированных нервных клеток, предназначенных для создания компьютерных бионакопителей, заперся в лаборатории и инфицировал их вначале «Аттилой-плюс», а затем и боевым вирусом.
Результат оказался вполне ожидаем: нейроны начали изменять РНК-ДНК и белки, число хромосом вначале удвоилось, затем удесятерилось, а в финале я получил искомое число: девятьсот двадцать. Тем же вечером я едва не застрелился. Оказывается, «Адама» можно создать химическим путем – скажи я такое моему отдаленному пращуру, житомирскому раввину, меня с удовольствием закидали бы камнями. Никого Господа Бога, чистая биохимия!
