Алексей Калугин - Переговорщик
О‑Фару вспомнилась дочь. Сколько он с ней не виделся? Три или четыре года? Последнее время они общались только через биом. Все потому, что глава ОСБФ был неизменно занят. О‑Фар неожиданно поймал себя на том, что даже лицо Лилаулы он представляет себе так, как оно запечатлелось на обложках журналов. На самом же деле Лилаула выглядит совсем не так. Лицо с обложки – всего лишь маска, которую она надевает перед тем, как начать игру…
– Фортуан командующий, – негромко позвал его Бо. – Вы слишком глубоко задумались.
– Возможно.
Моргнув пару раз, О‑Фар вернулся в реальность.
У-Нея рядом не было. Капитан обсуждал что-то с вахтенным офицером систем наблюдения и контроля.
– Могу я спросить, о чем вы думали, фортуан командующий?
– Так, ни о чем, – отмахнулся О‑Фар. – Офицер связи! – окликнул он вахтенного. – Есть что-нибудь от переговорщиков?
– Нет, фортуан командующий, – ответил вахтенный. – Никаких сигналов с орбитального подъемника.
– У нас разве не прямая связь с харвестером?
– Никак нет, фортуан командующий. Харвестеры используют лазерную связь, настроенную на декодер орбитального погрузчика. Вся связь с Три-Два-Пять, даже переговоры между харвестерами, идет через него.
– Как только появится информация, какая угодно, немедленно сообщите мне. Чем бы я в этот момент ни занимался.
– Так точно, фортуан командующий.
– Я бы мог взять ситуацию под контроль, – предложил Бо.
– Не стоит, – мотнул головой командующий. – Вахтенный и сам справится.
Бо недовольно зажужжал.
– Ну, что еще?
– Мне только кажется или вы действительно не доверяете мне, фортуан командующий?
– Я доверяю тебе, Бо, но пока в твоей помощи нет необходимости.
– Я чувствую себя никчемным куском железа, – уныло произнес Бо.
– Ну что ты! – Наклонившись, О‑Фар легонько постучал кончиками пальцев по куполу робота-уборщика. – Ты очень нужен мне. Поэтому я не хочу, чтобы ты разменивался на мелкие поручения. Мне не хотелось бы, чтобы в тот момент, когда мне действительно понадобится твоя помощь, тебя не оказалось рядом.
– Мы могли бы держать связь через корабельный биюл.
– Ну, с этим не все так просто.
– Почему?
– Не люблю я все эти новомодные штучки. Биюлы, биомы… Мне больше по нраву старая добрая электронная почта. Ну, или система мгновенных обменов сообщениями… Когда-то, очень давно, люди вообще писали письма на бумаге.
– Интересное, должно быть, было время.
– Не знаю. Но я не отказался бы в нем пожить. Ну, так, чтобы не насовсем, а на какое-то время. Чтобы можно было сравнить.
– Фортуан командующий! – вскинул руку над головой капитан У-Ней. – Прибыл командир абордажной команды «Кастана-Три» У-Кар!
– Пусть заходит! – распорядился О‑Фар. – Кстати, кто-нибудь догадался сменить охрану у дверей командирского мостика? Или там все те же двое недоумков, которых вырубил доктор?
Ответом ему было молчание.
– Ладно, с этим разберемся потом, – тихо произнес О‑Фар. Посмотрев вниз, он указал пальцем на Бо: – Не встревай в разговор. Ты меня слышишь, Бо?
– Я буду рядом, когда понадоблюсь вам, фортуан командующий, – ответил робот и забрался под стул.
– Похоже, робот обиделся, – сообщил О‑Фар капитану.
– Роботы не могут обижаться, – ответил У-Ней.
Командующий и сам так полагал.
До того, как встретился с Бо.
Глава 26
Войдя на капитанский мостик, командир абордажной команды У-Кар браво отсалютовал всем присутствующим.
Это был высокий широкоплечий мужчина тридцати трех лет от роду. Его физическая комплекция не оставляла сомнений в роде его занятий. Если тренировки профессиональных спортсменов направлены на развитие нескольких строго определенных навыков и отдельных групп мышц, в зависимости от выбранного вида спорта, то для У-Кара не было ничего лишнего. Его тело было тренировано таким образом, чтобы оставаться дееспособным в самых сложных ситуациях. Со своим телом У-Кар мог сделать все: подпрыгнуть на кажущуюся немыслимой высоту, забраться в отверстие, куда, казалось бы, и кошка не пролезет, проскользнуть между лопастями вращающегося вентилятора, не задев их, пройти по лезвию бритвы. Ну, или почти все. То, что не мог У-Кар, не смог бы сделать никто другой. Защитную амуницию он уже снял, но переодеться еще не успел. На нем были узкие серые штаны, заправленные в тяжелые десантные башмаки с пружинными крепежами для герметичной фиксации на облегченном скафандре, и такой же серый, плотно облегающий тело свитер с малиновой полосой, тянущейся через левое плечо. Глаза У-Кара возбужденно сверкали, а губы не могли сдержать довольную улыбку. У-Кар был доволен собой и тем делом, которым он занимался, потому что знал, что в своем деле он лучший.
После короткого обмена приветствиями и поздравлениями пришла пора перейти к делу. У-Кар вручил капитану карту памяти, которую тот кинул вахтенному офицеру по информации. На одном из обзорных экранов появилось множество небольших иконок, плотно прилегающих друг к другу, а кое-где и наползающих одна на другую. Это были сведенные вместе записи со всех камер наблюдения, начиная с тех, что установлены внутри десантного корабля, и заканчивая встроенными в шлемы космодесантников.
– Задача оказалась проще, чем можно было ожидать, – начал свой рассказ офицер У-Кар. – Навигатор вывел нас из гиперспейса очень точно – в трех минутах и одиннадцати секундах от станции «Ветор-Ти».
У-Кар выдернул одну из иконок и растянул ее во весь экран.
– Это запись с внешней фронтальной камеры обзора «Кастана-Три». Вот это, – указал он на крошечную, едва заметно светящуюся точку в правом верхнем углу экрана, – и есть наш объект. На крейсерской скорости мы добрались до него за двадцать две минуты.
У-Кар включил режим ускоренного воспроизведения записи.
Точка, на которую он указал, стала быстро приближаться. Вскоре она переместилась в центр экрана. Стало видно, что это не точка, а тор. Вернее, объект, похожий на колесо, к внутренней втулке которого от очень широкого внешнего обода тянутся восемь спиц.
– На подходе мы включили режим невидимости. А покидая станцию, дали рассеянный ионный залп, который уничтожил все внешние системы наблюдения. По ходу операции внутри станции были также уничтожены все контрольные системы, которые могли нас зафиксировать. Мы не оставили никаких следов, по которым нас можно было бы вычислить.
Изображение приблизилось настолько, что можно было уже отчетливо рассмотреть клепки и сварные швы на внешней обшивке станции. Десантный корабль приближался к объекту с выключенными огнями, но света маячков, расставленных по всему внешнему периметру кольца, было вполне достаточно. Особенно ярко были освещены большие ворота, ведущие в доки, служащие последним пристанищем космическим посудинам, которым предстояло превратиться в металлолом.
