Андрей Николаев - Русский экзорцист (Отчитывающий)
- А тебе было с кем играть?
- Нет.
Волохов услышал, как заскворчало масло, и вернулся в кухню.
Отбив ножом два куска свинины, он бросил ее на сковороду.
- А что ты скажешь насчет вот этой картины, - спросил он, вернувшись к Ивану и указывая на репродукцию "Поцелуй вампира".
На полотне в страстных объятиях зеленого крылатого чудовища со змеиным телом застыла обнаженная женщина. Из-под когтей, впившихся в ягодицы, сочилась кровь.
- Это - гибель, - сказал Иван, качая головой. - Она губит себя, но ничего не может поделать. Плоть правит ее сознанием, а разум спит или умер.
- А то, что она голая, тебя не смущает?
- Нагота здесь вторична. Гораздо печальнее, что она вручает ему не только тело свое, но и душу.
Волохов крякнул. Мальчишка, однако, был не так прост.
Мясо покрылось аппетитной корочкой. Волохов поперчил, посолил и перевернул его. Попробовал ножом булькающую в кастрюле картошку. Почти готово.
- Ну, Иван, мой руки и прошу к столу, - крикнул он.
Крупно нарезав самый красивый помидор, он разложил мясо и картофель по тарелкам и посыпал нарезанной зеленью. Вывалив квашеную капусту в керамическую миску, покропил ее подсолнечным маслом и, нарезав хлеб, уселся за стол. Иван встал на пороге, смущенно улыбаясь.
- Давай, давай, не стесняйся, - Волохов набил рот мясом, картошкой, добавил капусты и, энергично пережевывая, указал на табурет напротив себя.
- Павел ..., простите, не знаю вашего отчества...
- Ничего, ничего, сойдет и Павел.
- Я не могу это есть.
- Это почему?
- Так ведь пост, - удивленно всплеснул руками Иван, - Апостольский пост нынче.
Волохов перестал чавкать и медленно оторвал взгляд от тарелки.
- Что ж ты не сказал? Я бы рыбу пожарил.
- И рыбу сегодня не могу - среда.
- Ваня, ты худой, как велосипед. Хоть чего-то можешь съесть?
- Могу есть хлеб, могу капусту, овощи, фрукты, орехи. Могу воду пить.
- Эх, - горько вздохнул Волохов, - а может, давай, а? Хоть немного?
- Не могу, - виновато пожал плечами Иван.
Волохов отложил вилку и тяжело вздохнул. Потом помыл яблоки, клубнику и поставил перед Иваном.
- На, страстотерпец, насыщайся.
Аппетит пропал. Поковырявшись в тарелке, Волохов отодвинул ее. Иван ел капусту с черным хлебом. На десерт были фрукты. Клубника показалась Волохову пресной и водянистой.
Постелив Ивану на кровати, Волохов разложил на полу матрас для себя, погасил свет и улегся. Парнишка аккуратно сложил одежду в кресло-качалку, укрылся одеялом и затих. Волохов поворочался на жестком ложе.
- Иван, - позвал он.
- Да, - с готовностью отозвался тот.
- Где ты учился?
- Меня учит наш игумен.
- Угу. И чему же он тебя выучил? Он что, все знает?
- Он знает все, - не задумываясь, с гордостью сказал Иван, - он служил в православной церкви в Италии, потом в Сербии. Когда случилась война, храм разрушили, начались гонения на веру, и прихожане ушли кто куда. Он вернулся в Россию.
- А что же он сам сюда не приехал? Если он тебя учит, значит, знает больше, чем ты. Не хочу тебя пугать, но дела у нас здесь хреновые.
- Он старенький уже. Он благословил меня, а монастырская братия всю ночь вчера молилась за нашу с вами победу.
- Ну, тогда я спокоен. Дело, считай, сделано, - пробурчал Волохов.
- Павел, а это ваша квартира?
- Нет, одной моей знакомой.
- А она где?
Волохов сел на матрасе и, обхватив колени, уставился в открытое окно. Ночь была ясная, звездная. Огни в доме напротив уже погасли, и он казался огромным надгробием какому-то древнему божеству.
- Ее похитили.
- Демон?
Иван спокойно произнес слово, которое в современном мире почему-то утратило свой страшный смысл, но в темной комнате прозвучало пугающе и зловеще. Волохов повторил его, словно проверяя свои ощущения.
- Демон... да.
- Мы освободим ее, - уверенно сказал Иван.
- Мне бы твою уверенность, - вздохнул Волохов, - все, давай спать.
Мальчишка завозился, устраиваясь поудобнее и, скоро засопел.
Сна не было. Волохов встал и, стараясь не шуметь, вышел на кухню и съел кусок мяса с хлебом. Выпив холодного чаю, он побродил по темной квартире, открыл шкаф и долго смотрел на Светкины платья и блузки, развешанные на плечиках. Потом подошел к картине "Поцелуй вампира". Темнота почти скрыла темно-зеленое тело чудовища, только проступали мускулистые руки с узловатыми венами, ласкавшие обнаженное тело женщины.
- Не поддавайся ему, девочка, - прошептал Волохов.
Он проснулся с ощущением, будто кто-то наблюдает за ним. Пахло чем-то вкусным. Приоткрыв глаза, он осмотрелся. Иван сидел на краешке кресла, сложив руки на коленях, и как всегда доброжелательно смотрел на него. Он был умыт, причесан и от этого казался совсем ребенком.
- Доброе утро.
- Привет, - пробурчал Волохов, поднимаясь, - тебе не говорили, что неприлично смотреть на спящего?
- Извините.
- Ох, бока отлежал, - Волохов потянулся. - Чего не разбудил?
- Я рано встал. Сотворил молитву, сделал вам завтрак.
- Постный, поди?
- Нет, скоромный.
- И на том спасибо.
Волохов прошлепал в ванную, постоял под холодным душем, пока не замерз.
В кухне его ждала яичница, гренки из белого хлеба на молоке и яйцах и кружка молока.
Иван присел напротив и смотрел, как он ест.
- Ты сам-то поел? - спросил Волохов, уплетая яичницу.
- Поел.
- Могу представить, что, - скептически заметил Волохов и вдруг замер от пришедшей в голову мысли. - Иван, а ведь во время боевых действий пост не соблюдается. А мы с тобой, считай, на войне!
Иван задумался.
- Вы знаете, Павел, я не уверен, хотя что-то об этом слышал. Если бы можно было связаться с наставником, я бы попросил совета.
- А совет Александра Ярославовича тебя не устроит?
- Не знаю, - задумчиво сказал Иван, - игумен его уважает, я видел. Но насколько он сведущ в канонах православной церкви...
У Волохова кусок яичницы встал поперек горла. Он закашлялся и, схватив кружку, сделал большой глоток молока. Его разобрал такой смех, что он согнулся, хватаясь за живот, чуть не попав лицом в тарелку.
- Ох, я не могу. Ой, ну ты меня уморишь. Нет, я должен ему это сказать!
Иван спокойно смотрел на него, улыбаясь и Волохов постепенно успокоился.
- Я что-то не то сказал?
- Нет, ты сказал, что надо. Просто классно сказал. Я обязательно передам Александру Ярославовичу твои сомнения. Ты знаешь, - Волохов наклонился и, понизив голос, подмигнул пареньку, - они меня тоже иногда посещают.
Позавтракав, Волохов убрал постель. Иван вымыл посуду и присел у стола, разложив перед собой книги отца Василия.
