Александр Щеголев - Инъекция страха
Хохма.
Лишь поздним вечером, вернувшись домой, Андрей услышал поразительную новость. Украденная коллекция нашлась! Но самым поразительным было не это. Монеты вместе с витринами аккуратнейшим образом лежали у Шлемы в машине — в багажнике. А машина стояла на сигнализации, которая в течение дня ни разу не срабатывала, то есть подложить коллекцию явно не могли. Однако, несмотря на очевидность того факта, что он оказался в дерьме, Ефим Маркович неудержимо радовался, кричал, мол, «эти жулики все отдали, как мы и договаривались!» Монеты обнаружил проницательный частный сыщик Виноградов, а оперуполномоченный Ларин благополучно написал отказ в возбуждении уголовного дела. И каждый из непосредственных участников получил глубокое удовлетворение от результата.
Андрей ликовал. Крючок шантажа был им больше не нужен! Что означало только одно — эксперимент прошел гладко, получены интересные научные результаты. Руководству будет доложено, особо отличившихся ждут награды и иные поощрения. История действительно закончилась!
И Зоя была счастлива. Тем же вечером (впрочем, уже ночью) Андрей стал наконец прежним, подарил жене полтора часа настоящей семейной жизни. Прожектора посторонних взглядов больше не светили сквозь стеклянные потолок и стены, не обжигали бледно-розовые тела — это также было вне сомнений.
Конец безумию…
Начался новый этап.
Во-первых, девочка Алиса посещала занятия логопеда, как и прежде. Никаких выяснений отношений между молодыми родителями и Ефимом Марковичем не состоялось, никаких скользких разговоров, развивающих его недавний телефонный монолог. Он повел себя так, словно ничего не произошло. Только уважения со стороны знаменитого педагога явно добавилось, по крайней мере, внешнего. Как всякий умный и порядочный человек, он признавал чужую силу в качестве решающего аргумента.
Монета продолжала храниться в земле, у могилы бабули.
Во-вторых, Андрею приспичило возобновить поиски справедливости. Но теперь он решил пойти обычной тропой — тропой цивилизованных людей. А именно: обратиться в соответствующие инстанции с жалобой. В конце концов, он гражданин, имеющий права! И какие бы обожравшиеся свиньи ни устроили себе лежбище в конфискованных у коммунистической партии дворцах, есть же на свете вещи, ради которых они обязаны поднять туши и пошевелить копытами!
Смешно… Было очень смешно — всем, кроме жертвы преступных экспериментов. Особенно смеялись в прокуратуре, в Главном управлении внутренних дел и в дежурной части службы безопасности. Впрочем, заявления у Андрея принимали — а куда товарищам было деться? Обещали разобраться и примерно наказать виновных, стараясь ржать не в лицо посетителю, а лишь когда он выйдет и закроет за собой дверь.
Андрей написал письмо в думскую Комиссию по безопасности, но ответа не дождался до сих пор. Сходил в Городское собрание — в комиссию по правам человека, но там активно готовились к грядущим выборам, хотя, надо признать, были очень, очень внимательны. Дошла очередь до общественных организаций. В Красном Кресте ему предложили бесплатную психиатрическую и наркологическую экспертизу, в «Международной амнистии» сочувственно сообщили, что этот случай не по их профилю, в Доме прав человека с энтузиазмом записали все его паспортные данные, заверили, что правительству будет заявлен решительный протест, и заявили, что давно пора положить конец бесконтрольному применению спецслужбами психо-фармакалогических веществ. В общем, Андрея либо не понимали (эндорфины, энкефалины, управление эндокринной системой — не каждый правозащитник с ходу вникнет), а чаще всего попросту не верили. Штаб-квартир организаций «Хельсинки уотч» и «Врачи без границ» он так и не нашел. В посольствах ему заученно объясняли, что прием заявлений на выезд временно прекращен. На радио и телевидении ему грубили. Правда, в одной из телепередач заинтересовались было, даже стали выспрашивать, какую фирму он представляет и зачем ему понадобилась столь необычная рекламная акция, но быстро разобрались, что человек рассуждает о психотронном оружии всерьез и надолго…
Конечно, как тут было поверить? Людей, подобных Андрею, которые ходят по инстанциям и жалуются, будто их психикой управляют, оказалось невероятно много! Причем, не менее половины ходоков утверждали, что они являются жертвами испытаний именно психотронного оружия. И все без исключения были агрессивными, шумными, сверхвозбужденными. Спецслужбы, оказывается, сверлят дырочки в стенах и каждую ночь пускают секретный газ, заставляющий мужей испытывать непреодолимую ненависть к женам. Иногда дырочку высверливают уже в голове, помещают внутрь микрофончик, заделывают обратно и подслушивают мысли. «Пострадавших» — немеряно. Попадались и более редкие варианты: шею одного бедолаги обвязали невидимым лучевым шнуром и водили, как на веревочке, заставляя передвигаться только по четным сторонам улиц. Кому смех, кому горе… Дело вовсе не в том, что было мало приятного попасть в компанию явно сдвинутых людей, одурманенных тем же телевизором и радио с их истеричными разоблачениями бывшего КГБ, а в том, что ситуация принципиально не позволяла добиться хоть какого-то результата. Бороться по-настоящему — значило стать одним из многочисленных психов.
Интересно, кстати, кто направляет в обществе кампанию по идиотизации наших представлений о спецслужбах? Не сами ли спецслужбы — чтобы воспитать армию шизофреников, способных дискредитировать любой реальный протест?
Тем не менее, нашелся журналист из некой газеты, который выслушал бредовую историю Андрея (без лишних подробностей, касающихся жены, мамы и папы) и даже захотел разобраться. Начал с того, что пришел в гости на пару со специалистом по поиску подслушивающей аппаратуры. Специалист принес с собой прибор, похожий на приемник из спортивной игры «охота на лис». Собственно, как объяснили Андрею, это и был приемник-индикатор, улавливающий излучение от элементов питания. К счастью или сожалению, засечь «пуговицы», «булавки» и прочую галантерею не удалось. На том помощь и закончилась: газетчик сказал, что при полном отсутствии каких-либо доказательств сделать ничего невозможно. Но отношений почему-то не прервал. Лишь когда Андрею шепнули (во время второго визита в редакцию), чтобы тот был поосторожнее, выяснились причины странной заинтересованности журналиста. Они со своим приятелем-специалистом на самом деле одержимы поисками тайников, оставшихся с царских времен, вот и пользуются любым предлогом для обследования квартир старого фонда, прощупывают стены квартир с помощью ультразвукового локатора, мечтая обнаружить скрытые пустоты… В результате Андрей стал скрываться и от этого психа, панически испугавшись раскрутки нового бреда.
