Яков Левант - Космический ключ
Совершенно машинально маленький гражданин занимает кресло в одном из первых рядов. Рядом с ним на свободные места опускаются два суетливых репортера.
– Этот конференц-зал занимает целиком внутреннюю часть здания, – по-французски говорит один из них. – Все служебные помещения, как я слышал, внизу, под землей.
– Размах! – присвистнув, отзывается другой. – Подготовили целый форум – ничего не скажешь.
– Что ж, они имеют на это право. После всего, что мы повидали здесь...
Случайно обернувшись, репортер встречается взглядом с маленьким гражданином:
– Мсье Какаду?!
Маленький гражданин с непонимающим видом пожимает плечами. Минуту француз обалдело смотрит на него.
– Поразительное сходство, – бормочет он своему товарищу. – Ничего не понимаю.
Внезапно в конференц-зале воцаряется напряженнейшая тишина. Все взгляды устремляются к трибуне, рядом с которой внезапно открылась небольшая дверца.
– Я говорил, говорил, – жестикулирует француз. – У них все внизу. Абсолютная секретность. Бетонные бункера. Электронная охрана. Ток высокого напряжения.
В дверном проеме появляется человеческая фигура.
– Боровик? – восклицает всезнающий француз. – Да, да, Боровик, собственной персоной! Сенсационно! Говорили ж – уклоняется от выступления. Ведь он скомпрометирован, безнадежно скомпрометирован!
– Боровик... профессор Боровик... – шелестит по трибунам. Вспыхивают аплодисменты и тут же гаснут. Ведь руки заняты – надо торопиться запечатлеть первое появление этого чародея!
– Колдун... Суровый гном из таинственного подземелья... – упоенно шепчет француз, покрывая лист блокнота стенографическими крючками. – Русский Челленджер!..
Маленький гражданин с жадным любопытством разглядывает ученого. Нет, не колдун. Простое, очень простое лицо. Пышная, совершенно седая шевелюра, черные густые брови и такая же черная, без сединки, борода – это, видимо, и придает некоторую суровость облику ученого. Суровость? Да, пожалуй. А быть может, это просто сосредоточенность?
Профессор поднимается на трибуну, обводит ряды амфитеатра внимательным, строгим взглядом.
– Друзья, – говорит он, и негромкий его голос отчетливо звучит в притихшем зале.
– Друзья! Позвольте именно так обращаться к вам. Ведь с каждым новым открытием, с каждым шагом вперед мы все яснее ощущаем узы, столь тесно связывающие нас, жителей одной планеты. Сейчас в этом зале начнется демонстрация документального фильма. В нем запечатлены все стадии создания первого на земле искусственного пахотного слоя в песках. Затем мы пригласим вас вниз, в подземные лаборатории, где перед вами раскроются все двери. Завтра желающие смогут присоединиться к своеобразной экспедиции: наши киноработники отправятся снимать первую намеченную к ликвидации пустыню. Тем, кто не успел еще осмотреть наш опытный участок, будет предоставлена и эта возможность. А сейчас мне хотелось бы рассказать вам вкратце о наших поисках и о наших мечтах.
Он умолкает на минуту, собираясь с мыслями. Лицо вновь делается сосредоточенным и строгим.
– Идея пришла давно, – неторопливо начинает Боровик. – В те годы многие энтомологи бились над разгадкой тайны пустынной саранчи-шистоцерки...
Маленький гражданин слушает рассеянно. Пытается собраться с мыслями. Любопытно, знает ли этот русский чародей, какую мину подвели под него на Западе? «Преступный триумвират... Боровик – Эверетт – Трехпалый Бен... Чудовищная авантюра красного профессора...» Видимо, о чем-то все же догадывается, не зря хотел отказаться от выступления... И хорошо, что не отказался, хорошо, что пришел сюда. Трудно, чертовски трудно будет изображать его теперь злодеем. И все-таки, шеф не откажется от своей попытки. Не откажется, нет. Как бы ни была безнадежна. Уж кто-кто, а он знает шефа. И превосходно знает, какая гнусная роль предназначена лично ему, Гарри Гопсу...
– Итак, друзья, – заключает между тем профессор. – Нам еще не удалось полностью нейтрализовать вредное действие гамма-излучений. Как я уже сказал, оно резко возрастало. В результате мы получали растения-уроды, растения-дегенераты, лишенные каких-либо ценных наследственных качеств. Правда, нам удавалось достичь подлинных взрывов жизнедеятельности, но они носили совершенно хаотичный, беспорядочный характер и распространялись исключительно на дикорастущие, наиболее древние формы. Попытки непосредственным воздействием «Космического ключа» решить насущные для человечества вопросы повышения урожайности успеха первоначально не имели. Здесь предстоят еще многолетние исследования. А пока мы разработали проект «Зеленый смерч».
В зале возникает оживление, и профессор не без смущения разводит руками:
– В нашей группе очень много молодежи, – с улыбкой поясняет он. – Иногда они берут верх. Признаться, мы, старики, не сразу привыкли к этому... несколько динамичному наименованию. Наши юные энтузиасты мечтают о потоках растительности, с быстротою смерча покоряющих пустыни земного шара. Впрочем...
– Сдается мне, этот белогривый чародей по части энтузиазма не уступит и самому юному из своих учеников, – шепчет по-французски сосед маленького гражданина.
– ...Впрочем, предоставим слово им самим. Мне кажется, в качестве названия кинофильма «Зеленый смерч» во всяком случае не вызовет ваших возражений.
Шумное одобрение служит ответом Боровику.
– Итак, друзья, демонстрируем вам фильм, снятый нашими молодыми кинолюбителями.
Голос профессора смолкает, и в тот же миг свет в зале гаснет.
Во всю ширину дугового, внезапно ожившего перед зрителями экрана – беспорядочное сплетение каких-то фантастических растений. Заметно, как колышутся огромные листья гигантских папоротников, изгибаются под ветром гибкие ветви странных деревьев.
– Старый хитрец укрылся от оваций, – замечает сосед-француз. – Говорят, он застенчив, как девушка.
– А вы утверждали – Челленджер, – возражает невидимый собеседник. – Что общего со спесивым англосаксом? Борода?
– И дерзость.
Лес трогается, набегает на зал... Нет, это кто-то невидимый, подхватив всех здесь сидящих, несет их в глубь сумрачной чащобы. Рушатся, освобождая дорогу, чешуйчатые стволы, чавкают по болоту гусеницы невидимого вездехода, испуганно мечутся в стороны еле различимые в полумраке твари.
В центре экрана возникают рубиновые буквы: «Зеленый смерч».
И одновременно вступает диктор. Молодой, задорный голос наполняет зал:
– Так выглядела Земля двести пятьдесят миллионов лет назад. С началом палеозоя пышная растительность покрыла нашу планету. В лесах кишели мириады насекомых, зарождались рептилии колоссальнейших размеров... Чем же вызван был этот мощный, непревзойденный в истории Земли взрыв жизнедеятельности? Наука говорит о глобальном потеплении, обмелении морей, образовании бесчисленных болот и лагун. Но не было ли здесь, и других причин?
