Владимир Владко - Фиолетовая гибель
- Это вы тоже скажите Клайду, Мэджи,- совсем уже тихо, как легчайшее дуновение ветра, шелестели почти неслышные ласковые слова Джеймса, каждое из которых она все же четко различала будто в чутком полусне.- И помните, что я очень, очень любил вас, любил всегда, с той самой минуты, когда впервые увидел... Любил... Очень любил...
Звуки его голоса совсем замирали, словно Джеймс куда-то уходил, отходил, исчезал... Еще раз Мэджи услышала, уже только догадываясь по знакомому звучанию все то же: "Любил..."
И открыла глаза, еще не понимая ничего, настолько жив был перед нею образ Джеймса Марчи, его голос, его лицо, его приветливые мягкие слова. Она даже едва слышно позвала:
- Джеймс!..
В палатке царило молчание, никто не отвечал ей. И было все так же темно, как и раньше, только чуть выделялся голубоватый квадратик пластмассового окошка. Тогда Мэджи поняла, что все это ей приснилось - и Джеймс Марчи, и задушевная беседа с ним. Огорченная, она долго смотрела в темноту: сон был такой хороший и совсем не страшный, хоть она и видела во сне человека, которого уже нет. Наоборот, он успокоил ее. Как все это удивительно странно. Джеймса ведь уже нет, а он говорил с нею будто живой. "Это вещий сон, и он говорил, что любит меня... любит..." В третий раз она уже не повторила этого, а только улыбнулась от ощущения полного покоя, который пришел к ней. И сразу же заснула без сновидений, крепко и глубоко...
А утром Мэджи проснулась от непривычного шума. Ей показалось, что кто-то мелко и настойчиво стучит в полотняные стенки палатки. Через несколько секунд она сообразила, что это идет дождь, который словно собирался с силами уже второй день и наконец вырвался из серой пелены туч, обволакивавших небо. По пластмассовому окошку палатки непрерывными струйками стекала вода.
Клайд Тальбот звал ее:
- Мэджи, пора вставать и собираться. Уже приехала машина.
- Как, разве уже так поздно? - удивилась она.
- Не слишком, но уже одиннадцатый час. Вы сегодня заспались, должно быть, из-за дождя.
- Ой, Клайд, если бы вы знали, что мне снилось! - вспомнила Мэджи.- Зайдите в палатку, я вам расскажу, пока буду складывать вещи!
Со стенографической точностью она описала ему свой удивительный сон, припоминая мельчайшие детали разговора, врезавшиеся ей в память так, будто она действительно беседовала с Джеймсом Марчи.
Клайд внимательно слушал ее, не прерывая ни одним словом. А когда она кончила, сказал:
- Сон вас успокоил, Мэджи, и это очень хорошо. А то, что говорил вам во сне Джеймс, шло целиком от вас самой.
- Я не понимаю, Клайд. - Глаза Мэджи стали круглыми от изумления. - Как - от меня самой? Ведь он говорил очень важные вещи, до которых я и не додумалась бы...
Клайд слегка улыбнулся:
- А вот вы проверьте. Вы спрашивали Джеймса о том, что давно уже решили сами, только не умели как следует сформулировать. А во сне чувства очень обостряются. И вы давали себе четкие ответы на все вопросы, приготовленные уже в вашем сознании ответы, словно бы это говорил Джеймс.
Мэджи задумалась. На лице ее было заметно сомнение.
- Может быть,- наконец сказала она.- Вы объяснили это совсем так, как раньше делал Джеймс. Значит, мой сон не вещий? - с огорчением спросила она.
Клайд пожал плечами:
- Разумеется, нет.
- И то, что Джеймс говорил уже не о Фреде, не о делах, а... - Она замялась.
Но Клайд понял.
- Это тоже,- ответил он.- Именно таких слов вы и ожидали от Джеймса. Особенно прочитав его письма.
- Может быть...- с еще большим сомнением повторила Мэджи.
"Наверно, Клайд говорит все очень правильно, и так оно, в общем, и есть. Но если можно еще без особых возражений поверить, что Джеймс Марчи во сне формулировал мои собственные неясные мысли, - думала Мэджи, - то когда он говорил, что любит меня, это было так хорошо и приятно, что уж никак нельзя допустить, будто он всего-навсего повторял мои догадки: ведь я только предполагала это, а он говорил прямо..." Но она не поделилась своими сомнениями с Клайдом потому, что есть вещи, которые может понимать только девушка, но они недоступны мужчине, даже такому умному, как Клайд Тальбот!
Собрав чемодан, Мэджи сказала, что она не хочет есть, и заявила, что позавтракает на аэродроме в Бойси, хотя еда была уже готова, и наскоро выпила только чашку кофе с гренками, да и то лишь узнав, что их жарил Клайд, а не Фред, который с завидным аппетитом заканчивал свой завтрак, в чем ему помогал шофер приехавшей машины. Он приветливо поздоровался с девушкой, отметив, что она, по его мнению, превосходно выглядит.
- И уж если вы ограничиваетесь только чашкой кофе, то, пожалуй, лучше сразу же и выехать, мисс,- добавил добродушный шофер.- Знаете, когда идет дождь, всегда можно ожидать неприятностей на такой дороге, как эта. Значит, едете не только вы, но и этот мистер? - указал он глазами на Фреда Стапльтона.
Тот молча кивнул головой и обратился к Клайду:
- Очевидно, ты остаешься?
- Да, - коротко ответил тот.
- Что ж, я вскоре вернусь,- многозначительно подчеркнул Фред, не желая, вероятно, посвящать шофера в свои планы.
Впрочем, тот и не интересовался ничем. Он поправил кепку и пошел к машине, захватив чемодан Мэджи. Тогда Фред Стапльтон, проводив его глазами, холодно спросил Клайда:
- И твое решение не изменилось? Имей в виду, в таком случае я буду вести дело самостоятельно. Следовательно...
Клайд Тальбот прервал его:
- Следовательно, мне нужно заранее отказаться от всех возможных доходов, хочешь ты сказать? Да, я отказываюсь. Торжественно заявляю это тебе! И постараюсь...
- Что ты постараешься? - подозрительно спросил Фред, сверля его острым недружелюбным взглядом.
Клайд усмехнулся.
- Постараюсь сохранить метеорит с плесенью,- ответил он иронически.- Ведь об этом ты просил меня вчера?
- А сегодня я думаю, что он не слишком нуждается в твоих заботах,- колко отпарировал Фред.- Если ты, конечно, не хочешь кончать жизнь самоубийством,- добавил он едко.- Знаешь, я все вчера обдумал. И пришел к выводу, что дальнейшие разговоры излишни.
- Вполне присоединяюсь к твоим выводам. Будь здоров!
- Пока, - ответил Фред Стапльтон.
Он перевел столь же недружелюбный взгляд на Мэджи, которая растерянно глядела то на одного, то на другого собеседника. Она понимала, что не должна принимать участия в этой сдержанной по форме, но ожесточенной по сути перепалке. Но она, всем сердцем сочувствуя Клайду, не понимала все же, что именно собирается он сделать с плесенью, оставшись тут. Клайд сказал только тревожившее ее слово "постараюсь". Что он постарается? Но ответа не было, тем более что он ничего с ней об этом не говорил.
- Ну-с, пора ехать,- сказал тем временем Фред Стапльтон, поднимая с койки свой рюкзак.
