Ивакин Геннадьевич - Неправда
- А покурить здесь можно?
- Пошли в тамбур лучше, я тоже покурю с тобой.
- Что, боишься сбегу?
- Нет, просто тоже курить хочется.
В тамбуре было свежо и чисто, что само по себе необычно для поезда южного направления.
- Леш, а ты голоса слышишь? - спросила его Настя.
- Заколебали вы все! - вздохнул Лешка. - Это обязательно голоса слышать?
- Не знаю. Но обычно зрительные и слуховые галлюцинации сопровождают шизофрению.
- И я не знаю, есть у меня эти галлюцинации или нет? Вот ты кажешься мне или нет? - спросил Лешка.
- Еще чего! - фыркнула Настя. - Я настоящая!
- А чем можешь доказать, что ты настоящая?
- Вот ущипну тебя и узнаешь, настоящая я или нет! - засмеялась она в ответ. Смех ее был похож на лесной ручеек, журчащий по камушкам.
- Ущипну... Подумаешь! - криво улыбнулся Лешка. - Знаешь, эти галлюцинации тебя так щипнуть могут, что ты от боли до потолка можешь подпрыгнуть. И не только ущипнуть.
- Вообще-то да! Я помню из психиатрии, что галлюцинации бывают и обонятельные, и тактильные. А постоянное восприятие неприятных запахов один из признаков надвигающегося безумия.
- А вы уже проходили психиатрию?
- Ага. Мне, кстати, понравилось. Вот думаю, не пойти ли на психиатра квалификацию повышать после интернатуры.
- Ты помнишь о таком синдроме Кандинского-Клерамбо? - спросил Лешка, когда они уже возвращались в купе.
- Да что-то помню... Синдром насильственного восприятия.
- Это как?
- Обычно, сначала появляются фобические реакции, то есть немотивированные страхи - толпы, общения или, наоборот, одиночества. Потом начинают появляться голоса, которые могут диктовать что-то, приказывают что-либо делать или категорически запрещают что-то. Потом появляются видения, которые не соответствуют той реальности, в которой человек находится. Наконец развивается депрессия. Очень часто такие больные под диктовку голосов совершают суицидальные попытки. А что?
- А эти видения они могут физически на реальность воздействовать?
- Это как?
- Ну, например, взять и уронить этот стакан чая. - Показал Лешка на столик.
- Нет, конечно, - опять улыбнулся Настя, - как же может галлюцинация ронять чай? Она же в твоей голове.
- А если я скажу что может, ты мне поверишь?
- Конечно, нет! Я поверю бумагам, где написано что у тебя подозрение на шизофрению. Хотя ты производишь впечатление абсолютно нормального человека.
- Это временно. Вот когда приступ начнется, увидишь, какой я нормальный!
- Просто у тебя шизофрения шубообразная. То есть нормально-нормально, а потом бах - и как шубой накрыло!
- Точное сравнение... Шубой. В нашем детстве слово "шуба" означало "опасность". Училка к классу подходит, или кто-то патрон в костер бросил, или машина поливальная едет.
- А ты чувствуешь начало приступа?
- Да. Сначала вибрации в теле появляются, всего потрясывает с ног до головы и мир как-то расплываться начинает. И тошнить еще начинает. Потом кожа с пальцев на руках немеет, потом мышцы, потом внутренности. И сознание гаснет постепенно. Как свет в кинотеатре. Или как будто пятишься спиной назад в длинный туннель, пока пятнышко света не исчезнет за поворотом. Еще успеваю увидеть реакцию окружающих на меня. Видимо лицо у меня так меняется, что та тетка на вокзале здорово напугалась. А дальше я не помню ничего.
- Интересно...
- Да как сказать. Мне вот совсем не интересно!
- Извини, я не хотела...
- Да ладно! Шизик и есть шизик. А что я на вокзале натворил?
- Ничего особенного. Когда тебя в вагон грузили, ты дрых как сурок. Даже посапывал. А вот медпункт, говорят едва не разгромил. Хорошо, что в смирительной рубашке был. Хотя Ирина Витальевна, врач, сказала, что ты едва не порвал рубашку. А с виду про тебя и не скажешь, тощий, а сильный.
- Это не я же был. Это... моя Тень, вторая личность. Был такой психиатр, Карл Густав Юнг, так он утверждал, что у сознания человека есть как бы Тень, двойник человека, но полностью ему противоположный...
- Я знаю, мы проходили это. А ты что, психолог?
- Нет, на историческом учусь.
- Откуда такие познания в психиатрии?
- А мне галлюцинация моя как-то рассказала.
- Шутишь опять! - засмеялась Настя.
- На этот раз нет. Ой, блин! - Вдруг хлопнул себя по лбу Лешка.
- Что-нибудь случилось? - встревожено спросила его Настя.
- Да иконка у меня была, потерялась что ли? Ты не видела? - как заплутавший ребенок жалобно посмотрел он на девушку.
- Нет. - Пожала она плечами. - А что за иконка?
- Николай Чудотворец вроде бы. Мне ее водитель той "Скорой" подарил, на которой меня до вокзала везли. - Лешка вцепился себе в волосы и крепко зажмурился. Отчаяние его было столь велико, что девушка осторожно, но ласково погладила его по плечу.
- Не переживай, купишь себе еще! Наверное, санитары выронили, когда грузили тебя.
- Знаешь, Настя... - помолчал Лешка, но продолжил. - Я ведь не псих. Я одержимый бесом.
- Да ну тебя! - махнула она рукой и опять серебристо, словно лесной колокольчик, засмеялась. - Чаю еще налить?
- Давай. Жажда пока так и не проходит. - Лешка понимал, что она ему не поверит, а потому не особо и расстроился. Вот иконку... Иконку было очень жаль!
- Хорошо, ты пей пока, а мне выйти надо, сейчас станция будет. Вряд ли кто-то сядет, но так положено.
- Какая станция?
- Шахунья. До Кирова пять часов осталось. Стоянка семь минут, но тебя она не касается.
- А сменщица-то у тебя где? - спросил Лешка, когда Настя принесла ему стакан с кипятком, а также пакетики сахара и чая.
- Спит. Вчера ее смена была. Ты завари себе сам, хорошо? А я побежала! Да вот еще что, я тебя закрою все таки, извини.
- Да ладно. - Ответил Лешка, помешивая сахар в горячущем стакане. - Я бы вообще на твоем месте не открывал бы меня до самого Кирова.
- Угу, чтоб ты все обгадил тут за двое суток без утки? Пей давай! - воскликнула девушка.
- Настена, а ты очень красивая. - Неожиданно сказал Лешка, грустно глядя на милую девчонку. - В другом месте и в другое время я бы за тобой приударил.
Она сначала опешила, а потом звонко рассмеялась:
- В другом месте и в другое время я бы на тебя и не посмотрела бы! Умойся сначала! - А потом она захлопнула дверь, скрипнула ключом и умчалась в рабочий тамбур.
"Ну-ну!" - одернул себя Лешка. - "Ты еще влюбись! Этого тебе еще не хватало!"
"А хорошую идею ты мне подсказал!" - возник внезапно ехидный голос в голове.
Лешка зажмурился от отчаяния. Началось! И только бы Настю он не тронул!
- Какую еще идею? - сказал он в пустоту. - Насчет влюбиться?
"Насчет чая!" - ехидно произнес Володя-Белиал, а это бы несомненно он. Кто ж еще?
