Игорь Забелин - Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)
Березкин задумался, пристально глядя на запрокинутую голову золотой статуэтки.
- А про металлические обломки он что-нибудь пишет?
- Они найдены там же, рядом со статуэткой...
- Ладно, отхроноскопируем ему эту штучку. Из уважения к тем честным рукам, что переслали ее сюда, - Березкин улыбнулся. - И потом, знаешь, удивительное лицо у этого золотого человечка. Сочетание вдохновения с мудростью, порыва-с фанатичной убежденностью... Верили же когда-то люди так слепо...
- Это не слепая вера, - возразил я.
- С такою силой, - поправился Березкин и спросил: - Малийцы ислам исповедуют?
- Ислам, но много среди них и анимистов.- Я показал на идолов.
- Да, этот миссионер растяпой оказался. И каким еще растяпой! Потерять такой шедевр!-Березкин укоризненно покачал головой.
Я лучше, чем мой друг, ориентировался в истории географических открытий и понимал, что он невольно упрощает события.
- Видишь ли, европейские миссионеры появились в этих районах Африки лет через триста с лишним после того, как статуэтка была изготовлена венецианским ювелиром,- сказал я. - Первым европейцем, проникшим на территорию современного Мали, был шотландский врач Мунго Парк, и произошло это в 1796 году...
- Так, - сказал Березкин.
- Участие какого-нибудь миссионера в приключениях статуэтки не исключается, конечно. Мы же с тобой сразу заподозрили, что она недавно попала в Мали. Ну, а если давно, если сразу после изготовления?..
- Тот самый случай, когда от слов пора переходить к делу,- сказал Березкин.
- Вот именно. Мы знаем, что родина статуэтки Венеция, что сделана она в конце шестнадцатого столетия, а найдена у города Дженне в середине двадцатого. Стало быть, нам предстоит путешествие по двум материкам сквозь три с половиной века...
Глава четвертая,
в которой хроноскоп "приступает к исполнению служебных обязанностей", но отнюдь не приближает нас к пониманию истории статуэтки, проблеме "религиозного мотива" тоже уделено некоторое место
- Ты африканист, тебе и решать, с чего мы начинаем хроноскопию, - заявил Березкин, когда мы пришли в институт.-Думай. На сей раз я-простой исполнитель.
Я не нашел ничего лучшего, как предложить общую хроноскопию.
Ответ пришел моментально: мы увидели на экране струи песка, бьющие и обтекающие смутно различимую продолговатую фигуру.
Я не отрываясь смотрел на экран, на котором разыгрывалась песчаная буря, но чувствовал, что сидящий рядом Березкин улыбается все шире и шире. Наконец он не выдержал и расхохотался.
- Браво! Теперь все ясно.
Сегодня Березкин относился к хроноскопии полушутливо, и я строго сказал ему:
- Самум!
- Ну конечно. Остались следы песчинок на металле. Нам-то какая польза от этого?
- Самумов не бывает в Венеции, и едва ли они случаются в районе Дженне. Я смотрел геоботаническую карту. Там травянистая лесная саванна суданского типа.
- Хорошо, пусть будет Сахара. И что? Я не ответил. В самом деле-"и что"?.. Но несерьезность Березкина начинала меня раздражать.
- Ну-ну.- Он легонько похлопал меня по плечу.- Ты же сам говоришь, что больше всего ценишь в людях деликатность и чувство юмора... Мы безвременно увянем с тобой, если будем вести хроноскопию с постным настроением и вытянутыми физиономиями... А что если выяснить, как отломилась кисть левой руки?
- Правильно, нужно выяснить, формулируй задание.
И мы увидели, как нечто тяжелое опустилось на руку, расплющило ее и обломило кисть.
Березкин повторил задание, стремясь уточнить, каким предметом расплющило и сломало руку, и на экране появилось нечто округлой формы, с силой наносящее удар по руке.
- Может быть все, что угодно, - сказал я. - Вплоть до обыкновенного камня.
Березкин не согласился со мною.
- У овала были заточены края, - возразил он. - На камень это непохоже...
- Кувалда?
- А были у африканцев кувалды?
- Были и есть, причем профессия кузнеца раньше относилась к числу самых почетных. Нередко в гильдию кузнецов входил даже император, и должность премьер-министра часто предоставлялась членам кузнечного цеха...
- Ты, я вижу, действительно стал африканистом... Но трудно допустить, что кувалду ни с того ни с сего вдруг обрушили на руку статуэтки. У меня такое ощущение, что она была сломана случайно какими-то стихийными силами.
Березкин прошелся по комнате, а потом достал из ящика пакетик с металлическими обломками.
- Надо бы узнать, имеют ли они прямое отношение к статуэтке, - сказал он. - По-моему, золотые кусочки - остатки сломанной руки.
Хроноскоп подтвердил предположение. Но кусочки из сплава оказались твердым орешком даже для нашего аппарата. На экране возникали лишь неясные изогнутые линии, которые не складывались в целое и потому не поддавались истолкованию. Березкин замучился с ними и в конце концов сдался.
- Может быть, завтра подыщем "ключ",- сказал я, стараясь успокоить и подбодрить его.
- Боюсь, что это не тот случай. Материала не хватает, к сожалению.
- Но есть возможность выяснить, одним и тем же предметом разбиты темные куски и рука или разными.
- Ты прав.
Березкин поставил перед хроноскопом задачу определить это по характеру вмятин и деформаций, и ответ пришел положительный: да, переломил руку и разбил непонятную вещь один и тот же овал...
- Похоже, что кусочки из сплава имели непосредственное отношение к статуэтке.
- Но какое?
Теперь наступила моя очередь маршировать по комнате... Есть чудаки, любящие подсчитывать всякую всячину, и один из них высчитал, что в среднем в течение дня человек делает двадцать тысяч шагов. Я не знаю верхнего предела, но среднюю цифру в дни напряженной работы мы с Березкиным перекрывали, очевидно, вдвое или втрое, не выходя из кабинета... Вообще говоря, такое вышагивание иной раз помогает выровнять ход мыслей, дисциплинировать его, что ли. У меня же, к сожалению, мысли перескакивали с одного предмета на другой, не очень-то считаясь с последовательностью и логичностью, и если на чем-либо задерживались, то преимущественно на мелочах. Так, я сообразил, что, называя темные кусочки сплавом золота с серебром, мы допускаем неточность, ибо сплав этот имеет зеленовато-желтый или бледно-желтый цвет... В наших же кусочках металла золото и серебро были каким-то хитрым способом смешаны, а не сплавлены... Делиться столь важным выводом с Березкиным я не стал-мне показалось, что мой друг поглощен более основательными раздумьями, - но в конце концов и мне пришла в голову дельная мысль.
- Ты полагаешь, что руку статуэтки разбили некие стихийные силы, - сказал я Березкину. - Если действительно "стихийные", то следы их должны остаться и на самой статуэтке...
- Глупеем мы с тобой, - улыбнулся Березкин. - Я просто обязан был сообразить это час назад, а ты-после первых трех шагов.
