Александр Борянский - Время покупать черные перстни
— Уведите! — приказал полицейским Ридикюль Кураре. — Надеюсь, высокий суд слышал, как граф только что сознался в совершенном злодеянии?!
Граф Бронтекристи, «Убийство в морге»Виктор яростно сражался с непреодолимым желанием лечь спать. Хоть на сдвинутые стулья, хоть на дубовый и, наверное, очень жесткий эшафот, хоть на ковровую дорожку с вытканной на ней картиной крестного пути на Голгофу. Запас анекдотов давно истощился. Глаза смыкались, но язык продолжал машинально поддакивать Фингалу, который беспрестанно толковал за жизнь и очень обижался, когда его не слушали.
Внезапно раздался резкий щелчок, и шеф синдиката замолк на полуслове. Наверное, бандит решил, что отсрочка приговора закончилась. Виктор глянул сквозь жалюзи — рассвет еще не наступил… Вот-вот заговорят автоматические снайперы… Почему-то в эту минуту охотника больше всего заботило, повредят ли они при обстреле псевдо-Константу, у которой два часа назад кончился завод? Она давно перестала щебетать и только качала головой, словно раскаивалась в содеянном…
Минула секунда, другая… Не стреляли.
Джонг проанализировал ситуацию. Тянет гад, измывается! Ощущение не из приятных. Будто стоишь голым на людной площади и срам прикрыть нечем!
Щелкнул замок. Межзвездный Охотник прицелился. Но в кабинет вкатился человек, подталкиваемый в спину «Уби Вальтером» Зурплы. Кондратий сдержал слово и выздоровел досрочно!
— Вычислил я все-таки поганца! — весело сказал Последняя Инстанция.
Несмотря на заметную хромоту, вид у него был довольный, в отличие от шефа синдиката, у которого было такое кислое выражение, что, если бы к его лицу поднесли лакмусовую бумажку, она не выдержала бы и покраснела. Еще никто и никогда не осмеливался обзывать шефа поганцем, но, как известно из теории вероятностей, любое возможное событие когда-нибудь становится достоверным.
— Как ты меня нашел?
— Не так быстро, как хотелось бы, но… Излагаю по порядку. После того, как ты ушел на хомодром, горничная навела в холле чистоту и принялась меня окружать, сам понимаешь, заботой и вниманием. Предплюсна не давала мне покоя, и сердобольная девушка предложила это дело переспать. Я всегда стоял за контакты с сестрами по разуму. Особенно если сестры не лишены милосердия и миловидности. Но заснуть не удавалось — в голову лезли черные мысли… Тогда девушка включила цветное снотворное. Пощелкала переключателями каналов: гляжу — на экране знакомое лицо. Гражданин Президент собственной персоной! Телекамера панорамирует — ба, еще одно очень знакомое лицо! В сопровождении гораздо менее знакомого лица, которое и лицом-то можно назвать с большой натяжкой. И тут спортивный комментатор оповещает, что очень знакомое лицо сейчас сразится один на один с драконом! Разве я мог остаться равнодушным? Хочу сразу отметить: в роли Ланселота ты смотрелся убедительно. Лучше всего тебе удалась сцена сбивания летучего змея. Я понимаю судей…
Потом операторы «Глаза вопиющего» потеряли тебя из вида, и я решил, что скоро ты вернешься в отель. Но прошло полчаса, час, а тебя нет и нет! И здесь я вспомнил кое-что из комментария перед поединком… С какой такой стати, подумал я, шеф синдиката «Унисервис-Чистоган» расщедрился на целый вертолет, который в натуральном виде стоит в миллион раз дороже, чем металлолом, который из него получился после встречи с тобой?! Из каких, спрашивается, побуждений? Не иначе, рассуждал, как повязан он с шайкой Фингала! Горничная притащила столичный справочник «КТО ЕСТЬ ПОЧЕМ». Несколько изящных движений пальчиком — адрес офиса бескорыстного дарителя у меня в кармане. В этот момент в номер позвонили — рассыльный принес письмо. И не от Доброжелательницы, как того следовало ожидать, а от тебя.
— От меня?
— Я тоже удивился, зная, что ты терпеть не можешь писать не только письма, но и телеграммы! Первым побуждением было вскрыть конверт, но Что-то удержало меня от этого. Я повернулся и увидел, что это не Что-то, а горничная! Девушка профессионально поставила меня в известность, что Фингал с Подсветкой часто практикует эпистолярные мины вскрывного действия: подденешь край конверта ножом, пилкой для ногтей или самим ногтем — трах-бабах, и любопытную варвару отскребай потом лопатой от потолка. Хоть и скребли на сердце кошки, пришлось спустить конверт в мусорное ведро. «Виктор попался!» — решил я и начал действовать, не дожидаясь рассвета. Одного не могу понять, неужели Фингал настолько наивен, что опустился до такой примитивной хитрости, как письмо с динамитом? А может, просто хотел попугать!
— Об этом мы у него и спросим! — грозно сказал Виктор, но Зурпла увлеченно продолжал:
— Из-за сломанной ноги мне пришлось добираться очень долго. Еще дольше я наблюдал за зданием и обратил внимание на любопытный факт: свет горел только на двух этажах, втором и шестом. Путем нехитрых рассуждений я пришел к выводу: праздничная иллюминация определенно в честь прославленного победителя бронированных драконов! Войдя в контору, я сперва подумал, что попал вовнутрь египетской пирамиды: вместо ночного сторожа на стуле восседала спеленутая мумия! Спеленутая с ног до головы, что, несомненно, ей мешало общению со мной. Я отклеил пластырь и спросил мумию, проходил ли здесь высокий симпатичный мужчина с таким же «Уби Вальтером», как у меня? Получив утвердительный ответ, я снова заклеил ей рот, ибо в чужом синдикате, может, такой устав, чтобы уста заклеенными держать?! Крадучись, я взмыл на второй этаж. Дай, думаю, проверю, кто там полуночничает? Смекалка и чуткий слух привели к комнате, из-под запертой двери которой виднелась узенькая полоска света. Внутри комнаты за пультом сидел человек и бубнил в микрофон. Человек очень удивился, когда я представился, и любезно согласился проводить к тебе. Пусть теперь объяснит, что у него общего с Фингалом?
— У него с Фингалом все общее, Зурпла! Он и есть Фингал с Подсветкой — шеф синдиката убийств по предварительным заявкам, чей отвратительный бизнес носит непритязательное название универсального сервиса!
— Ух ты, гад! — вскричал Кондратий, подкрепляя меткую характеристику очередью из скорострельной машинки. Через пробоины в трюм двухпалубного костюма хлынула вода, и он затонул со всем содержимым, кроме крыс, которые выпрыгивали из карманов, плюхались в волны, плыли саженками, но быстро уставали и переходили на более экономичный стиль — брасс, отчего вскоре превращались в лягушек. Самая большая и зеленая продержалась дольше остальных, но и она проплавала немного, перевернулась кверху белым брюхом и всплыла как правда. Через минуту о трагедии говорили только легкая рябь над местом кораблекрушения да качающиеся на ней дохлые амфибии.
