Сергей Герасимов - Искусство умирать
– Можно, согласился Шртауб, – на обратном пути посмотрим.
Икемура знал, что обратного пути для Штрауба не будет.
Они вошли в зал и Икемура стал осматривать экспонаты. В экспонатах не было ничего интересного для него (если не считать черной коробочки, убивающй смелого), но он любил хорошо поставленные спектакли и потому играл роль. Легкая головная боль не мешала думать. Сейчас эта боль пройдет.
Икемура достал реликтовый меч.
– Что это у тебя? – наивно спросил Штрауб.
Конечно, он никогда не видел настоящего меча.
– Это такая интересная штука, – он взлянул вверх и обвалил кусок потолка. В образовавшуюся дыру провисла ножка стола. В комнатах второго этажа было немного мебели.
– Реликтовый меч?
– Ага.
– Но ты же говорил, что капитан?
– Это я врал. Смотри, что я сейчас сделаю.
Он подошел к прозрачному куполу, под которым лежала черная коробочка, и срезал верх.
– Я не позволю! – сказал Штрауб.
Икемура направил меч в сторону противника:
– Не позволяй.
Штрауб остановился.
– Вот так-то, птенчик мой.
Штрауб выхватил оружие, но Икемура сбрил парализатор, только взгянув на него. Нет ничего быстрее на свете, чем реликтовый меч.
Не отводя взгляда от свежеиспеченного врага, он протянул руку и вынул черную коробочку.
– Зачем это тебе?
– А просто так, – сказал Икемура и приказал врагу лечь на пол.
На самом деле у него были веские причины взять коробочку. После того, как он, выполняя свой долг (программа долга так же была в его паспорте и была так же настойчива), уничтожил один из вражеских крейсеров (и сделал это как можно незаметнее), он вышел из пещерки и стал подниматься по склону. У самого обрыва он увидел следы мужчины и женщины. Кристи простояла здесь минут десять, она переминалась с ноги на ногу, а ноги мужчины были неподвижны и повернуты носками в сторону космодрома. Это значило, что мужчина наблюдал. Позже Икемура спросил Кристи к кем она ходила сегодня к обрыву и получил по-женски обстоятельный, многословный и бестолковый рассказ о том, как Гессе повалил крейсер с помощью колдовства. Итак, противник был найден.
Штрауб лежал на полу, не двигаясь. С этим покончено. Сейчас Икемура думал уже о следующем враге. Он вышел из здания музея, вошел в Зонтик, повернулся, чтобы подождать, когда на пороге появится фигурка обреченного. Всегда приятнее убивать врага, видя его лицо. Еще приятнее убивать врага медленно. В древности были специальные лагеря, гле миллионы врагов уничтожались так медленно, что каждая смерть растягивалась на годы. Тогда понимали в этом толк.
Штрауб не выходил. Икемура устал ждать и пальнул по музею. Здание рухнуло, подняв тучу пыли. Остался торчать лишь обломок дальней стены.
В музее он взял не только черную коробочку, но еще и игрушечный арбалет с одной стальной стрелой. Оружие было предназначено для развлекательного стреляния по мишени. Но если прикрепить к нему черную коробочку, арбалет станет смертельным. И всего одна стрела. Одна стрела; это значит, что коробочка сделает единственный выбор. А о исчезновении Штрауба он сумеет наврать. Например: как только Штрауб вошел в здание, оно рухнуло – козни невидимок. Или так: Штрауб покончил с собой, войдя в музей. Сказал, что ему надоело жить. Высадил в воздух весь дом вместе с собой. Или еще что-нибудь. Икемура умел лгать легко и вдохновенно – привычка, выработанная долгими годами везения. А человеку, который лжет вдохновенно, всегда верят.
62
На этот раз он не взял с собой меч. Было раннее утро. Он вышел просто прогуляться. Чем более неправдив предлог, тем лучше. Он знал, что смелый противник наблюдает. Это будет интересный поединок. Точнее, это будет интересное убийство. Хотел бы я знать, как выглядит человек, которого проткнула стрела игрушечного арбалета. Сейчас узнаю.
Он бросил арбалет на снег и присыпал его сверху, демонстративно, не скрывая того, что чем-то занимается здесь. Так еще интереснее, так арбалет превращается в капкан. Потом он медленно, не оборачиваясь, пошел к тропинке. Он знал, что враг сейчас выйдет из шлюза. Он почти чувствовал взгляд спиной.
Он не стал спускаться до самой пещерки, а просто спрятался за большим камнем. Сюда намело снегу и пришлось сесть прямо на сугроб. Снег оказывается мягкий. Можно набивать им подушки, если сделать надежную теплоизоляцию. Бред.
Но где же он? Площадка у края обрыва хорошо просматривалась. Подожди, не нервничай, сейчас появится.
Гессе вышел к обрыву. Он был безоружен. Ага, он не собирался за мною охотиться, он собирался только проследить и выяснить правду. Вначале нужно убить врага, а потом уже выяснять правду. Так спокойнее, мне ли не знать. Ну нагнись, нагнись.
Гессе нагнулся и арбалет сработал с тихим щелчком. Гессе повалился на спину, не успев даже вскрикнуть. А вдруг эта машинка не всегда стреляет насмерть? – подумал Икемура и вспомнил все, что он знал об этом страшном приборе. Нет, всегда насмерть.
Гессе лежал навзничь на снегу и греб снег руками, как пловец. Из его груди торчала металлическая стрела. Торчала на две ладони, примерно. Значит, прошила насквозь. Икемура подошел и встал над ним. – Как дела, охотник?
Враг лежал с открытыми глазами, его глаза были выразительны и еще не мертвы.
– Знаешь, чем тебя убило? Стрелой из детской игрушки. Представляешь, как интересно – тебя, который столько прошел и выиграл столько сражений, тебя, которого не брало самое мощное оружие, убила детская игрушка. Вот это был веселый фокус. Я думаю, что у меня долго не будет болеть голова.
Гессе что-то сказал шепотом.
– Что? – наклонился Икемура.
– Что ты будешь делать, когда будет некого убивать?..
– Ах, это. Я стану убивать черепах или кузнечиков. Есть такая легенда.
– Корабли… – прошептал Гессе, – ты должен разрушить корабли…
– Их осталось всего пять. Я, конечно же, выполню свой долг. Но никто об этом не узнает. Понимаешь, НИКТО не узнает.
Он склонился над умирающим и понял, что Гессе уже ничего не слышит. Потом взял в руку черную коробочку. Вот она, смерть. Если прибавить к ней реликтовый меч, это будет смертью Вселенной. Но мне не нужна смерть Вселенной. Вы говорите, что коробочка неуничтожима?
Он положил коробочку на камень, торчавший из-под снега, и коснулся ее реликтовым мечом. Вот и все. Абсолютное оружие больше не существует. Он пошел к кораблю, думая о своих последних словах, сказанных умирающему. Никто не узнает.
Я не позволю кораблям убраться с Бэты, но и не отдам меча. А без меча победить невидимок сможет только подвиг. Подвиг означает смерть. Итак, жизнь становится веселой. Кто хочет быть следующим?
