Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 7
Билли вздрогнул, но не сошел с места.
— Ты получаешь от этого громадное наслаждение, охотник.
Билли пожал плечами.
— Что поделать.
Кот начал раскрывать за спиной огромные крылья с перепонками. Через некоторое время он завернулся в них и превратился в неподвижный темный столб.
— Если ты сумеешь перемахнуть через стену, прежде чем я до тебя доберусь, — наконец промолвил Кот, — я позволю тебе уйти.
Билли не шелохнулся.
— Нет, — сказал он. — Я знаю, что не смог бы этого сделать. Я не буду пытаться лишь для того, чтобы тебя позабавить.
Столб расцвел — некий экзотический цветок распустился, открывая тигроподобную голову. Она качнулась в его сторону.
— Ты преследовал меня больше недели, — сказал Кот в конце концов. — Когда я мечтал о твоей смерти, я мечтал к тому же об охоте на тебя. Одной твоей смерти было бы достаточно, но я не хочу, чтобы все было завершено через секунду. К тому же меня тревожит, что я не в силах понять, проистекает ли это желание из того, что я знаю лучше всего, — охоты, — или длительная ментальная связь с твоим родом каким-то образом научила меня радости от продления мучений врага.
— И то, и другое достаточно примитивно, — ответил Билли. — Я бы об этом не волновался.
— Я и не волнуюсь. Но я желаю охоты и вижу теперь, что только одно-единственное заставит тебя дать ее мне.
— И что же это такое?
— Твоя жизнь. Шанс получить ее обратно.
Билли рассмеялся.
— Я уже уступил себя смерти. Неужели, Кот, ты считаешь, что ты — единственный чужак-неудачник в этом мире? Мой народ — мой настоящий народ — тоже мертв. Все-все. Мир, в котором я сейчас оказался, для меня чужой. Твое предложение лишь окончательно сфокусирует мое состояние. И я к этому приготовился.
Кот отошел назад.
— Много лет назад, — сказал он, — я видел в твоем разуме великую гордость за умение твоего народа приспосабливаться. Теперь же ты утверждаешь, что оно тебя покинуло. Я же говорю: это означает, что ты стал трусом, видящим в смерти самый легкий выход.
Билли оцепенел.
— Это неправда!
— Загляни в себя. Я лишь оправдал твою уступку.
— Нет!
— Тогда борись со мной, Билли. Примени еще раз свое мастерство против меня.
— Я…
— Ты сейчас боишься, чего прежде не было. Ты боишься жить.
— Это не так.
— Не произнесешь ли эти слова четыре раза, человек Народа?
— Черт тебя подери, Кот! Я был готов, готов к поединку с тобой. Но ты не удовлетворяешься только моей смертью. Ты желаешь, перед тем как меня убить, вселить в меня неуверенность!
— Если это то, что требуется, да. Теперь я вижу, что было бы мало удовольствия в том, чтобы убить тебя, будто какой-то безмозглый кусок мяса, покорно идущий на бойню. Полная месть требует радости охоты. Поэтому я позволю тебе одну попытку и дам тебе понять, что мое обещание такое же твердое, как и твое, Билли Сингер, — ибо не могу позволить побить себя даже в этом. Иди. Убегай. Заметай следы, следопыт. Я дам тебе, по своим оценкам, час — а я чрезвычайно хорош в определении времени, — а потом буду тебя догонять. Ты преследовал меня почти восемь дней. Давай, скажем, неделю. Выживешь так долго, и я откажусь от претензий на твою жизнь. Мы пойдем своими путями, независимые друг от друга.
— И какие будут правила? — спросил Билли.
— Правила? Если ты сможешь убить меня, прежде чем я убью тебя, во что бы то ни стало сделай это. Двигайся куда угодно с помощью любых средств по своему выбору. Все считается честным. На охоте нет правил. Проживи неделю — и избавишься от меня. Хотя ты этого не сумеешь.
— Кто может сказать?
— Ну так каков твой ответ?
Билли повернулся, разбежался и, прыгнув, ухватился за верхний край стены. Легко подтянулся одним махом.
— Начинай отсчет, — сказал он, соскакивая на противоположную сторону, и бросился бежать.
Больше минуты его преследовал смех Кота.
ЧАСТЬ II
У убегающих и догоняющих
свои преимущества.
Каждый из нас охотится,
и на каждого из нас охотятся.
Все мы добыча, все мы хищники.
Зная это, опытный охотник
осторожен. Добыча же учится храбрости,
превосходящей обычную.
А потом есть удача,
а потом существуют боги.
Охота всегда неопределенна.
Мы освежевали волка,
а наутро там висела человеческая кожа.
Ночью она вновь стала
волчьей шкурой.
В охоте
нет определенности,
нет законов.
Говорящий Бог, будь со мной.
Там висела человеческая кожа.
Ночью она вновь стала
волчьей шкурой.
В охоте
нет определенности,
нет законов.
Говорящий Бог, будь со мной.
Черный Бог, будь со мной.
Удача и храбрость,
будьте со мной.
Первый день
Не сбавляя шага, он высветил циферблат часов и проверил время. Час. Билли улыбнулся, поскольку казалось, что Кот проглядел самое очевидное. Он мог за это время оказаться очень далеко, а все считалось честным… Пошел ровным шагом, который мог выдержать больше половины дня.
Поддаться страхам и побежать — значит остаться истощенным перед лицом усилий, которые, возможно, потребуются в дальнейшем.
Ветер хлестал по телу, насыщенные пятна теней приобретали зловещие свойства — прячущиеся глаза, клыки, движение…
Мертва. Страгийка мертва. Существо, способное вызвать страх в высших кругах. Мертва. И убил ее Кот. Скоро Кот помчится этим же самым путем. Неимоверный фасеточный глаз Кота мог видеть в инфракрасном диапазоне, различать поляризацию света. Он по-прежнему не был уверен относительно всех органов чувств, которыми обладал Кот.
