Клиффорд Саймак - Проект «Ватикан»
Но она успокоила себя: это странное существо побывало в сознании у Джейсона, и с Джейсоном ничего страшного не случилось.
— Ладно, — сказала она Шептуну.
И тут же оказалась в математическом мире. Даже вдохнуть не успела.
Все оказалось точно таким, как рассказывал Джейсон: зелень плоской равнины, незаметно сливавшаяся с голубизной небес… На зеленом ковре восседали кубоиды, испещрённые уравнениями и графиками — яркие, разноцветные. Они проявляли свойственные им признаки жизни: уравнения подрагивали, сменяли друг друга, плыли…
«Какая досада, — подумала Джилл. — Нужно было фотокамеру захватить, да и кинокамера не помешала бы. Что стоило перебросить футляры через плечо — они бы перенеслись сюда со мной вместе! Вот — перенеслась же моя одежда, не голая же я тут стою, значит, можно было взять и камеры…»
— Шептун! — окликнула она спутника, намереваясь спросить у него, каким образом осуществляется перенос в этот мир. Но Шептун не ответил, а в сознании Джилл не было никаких признаков его присутствия.
Впрочем, этого следовало ожидать: Джейсон говорил, что с ним было то же самое. Он тоже звал и искал Шептуна, но облачка алмазной пыли не видел — они были здесь как единое целое.
Наверное, его разреженные атомы смешались с атомами мозга Джейсона. А теперь то же самое произошло с ней.
— Шептун, — упрямо позвала Джилл. — Ну-ка брось шутить и ответь мне. Дай хоть какой-нибудь знак, что ты здесь.
Шептун молчал.
«А вдруг, — подумала Джилл, — маленький плутишка забросил меня сюда, а сам остался дома?»
Подумала — и тут же решила, что это мало похоже на правду. Шептун, как она поняла, был прирождённым романтиком, искателем приключений, неутомимым исследователем Вселенной. Но для того чтобы изучать её, ему нужен был проводник, который показывал бы дорогу. Однажды ему показали дорогу — и теперь он, судя по всему, знал, как добраться сюда, но он взял её с собой.
— Ну, ладно, — сказала она сердито, — если тебе так нравится, можешь прятаться дальше. Без тебя обойдусь.
«И как только я решилась отправиться сюда? — недоумевала Джилл. — Зачем мне это понадобилось? Репортёрский инстинкт? Или желание побывать там, где побывал Джейсон, в надежде, что здесь отыщется нить, которая ещё крепче свяжет нас? Куда крепче, глупости какие! Или я попалась на удочку Шептуна, и он соблазнил меня болтовнёй о том, что я смогу увидеть больше, чем Джейсон, и лучше пойму математический мир?»
Джилл тряхнула головой. Ни одно объяснение не годилось, и все-таки она здесь, а раз уж она здесь, надо попробовать взять интервью у здешних обитателей.
«Взять интервью» — звучит неплохо, но как? Как с ними общаться? Я буду рот раскрывать, а они будут отвечать своими уравнениями, но ни они, ни я не будем иметь ни малейшего понятия, о чем, собственно, речь».
Однако, прогнав сомнения, Джилл решительно направилась к кубоиду, который был к ней поближе: розово-красный с дымчато-лиловыми уравнениями и кошмарно запутанным, витым-перевитым графиком ядовито-жёлтого цвета.
— Я — Джилл Робертс! — громко и чётко представилась Джилл. — Я пришла поговорить с вами.
Её слова безжалостно разорвали тончайшую вуаль тишины, наброшенную на этот мир, и ей показалось, что розово-красный кубоид весь как-то съёжился и побледнел. Через мгновение он зашевелился и начал медленно отползать в сторону. Джилл подумала: «Удрать хочет!»
«Ну, вот, — огорчилась она, — как глупо вышло… Мне ведь Джейсон говорил, какой это спокойный, тихий мир, а я не успела появиться, как тут же начала вопить. Да и что я сказала-то? Глупее не придумаешь! Сообщила им, что я — Джилл Робертс, а они, даже если и услышали меня, разве они имеют понятие, что такое „джиллробертс“? Нет, если и говорить с ними, то, наверное, так, как с Шептуном. И нужно им сказать, не кто я такая, а что я такое… Нет, и это не пойдёт. Как это, интересно, я могу им сказать, что я такое? Как я, как любой другой человек, другая форма жизни может объяснить ещё одной форме жизни, что она такое?
Может быть, — думала Джилл, — стоит начать с того, что я — органическое существо. Но откуда им знать, что значит «органическое». Ну, допустим, расслышат, но ведь значения этого слова они не знают. Нет, не поймут. Значит, надо начинать с ещё более примитивного уровня. Придётся объяснить им, что такое «органика». Может быть, если мне удастся достаточно просто и доступно сформулировать это понятие, они поймут меня, ведь они, вероятно, встречались когда-нибудь с другими формами органической жизни? Да и потом, может быть, и они сами — органические существа — отчего я их сразу в неорганические записала?
Итак, как же мне свести понятие «органическая жизнь» к самому примитивному уровню? И вообще, положа руку на сердце, что такое «органическая жизнь»? Хотела бы я знать… Будь тут Джейсон, он бы вероятно смог помочь. Он ведь врач и наверняка знает, что это такое. Как же это объяснить? Что-то там было насчёт углерода, но что?»
Нет, Джилл не помнила розным счётом ничего. Проклятье, проклятье, ПРОКЛЯТЬЕ! А ещё журналист — человек, который должен знать обо всем на свете! И ведь считала себя всезнайкой, — а дошло до дела, и оказывается — самых элементарных вещей не знает! Прежде, готовясь к интервью, Джилл имела привычку загодя узнавать как можно больше о предмете своего интереса, чтобы не попасть впросак с глупыми вопросами. Но тут… даже если бы у неё было время на подготовку, как можно было подготовиться? Никаких предварительных материалов. Нет, может быть, где-то такие материалы и были, но не в мире людей.
Да, пытаться сделать что-то самостоятельно в этом мире — полное безумие. Но здесь Шептун, он часть её самой, и он должен как-то участвовать в происходящем. Вместе с ней, как одно целое. А он, как назло, спрятался где-то и не помогает…
Розово-красный кубоид прекратил отступление и остановился на некотором расстоянии от Джилл. Ушёл он, правду сказать, недалеко. К нему потихоньку подходили другие кубоиды. Скоро вокруг него собралась целая компания.
«Думают напасть, не иначе, — решила Джилл, — как на Джейсона».
И, решив, что лучший способ защиты — нападение, она смело шагнула к розово-красному кубоиду. Пока она шла, с его передней поверхности стёрлись все уравнения и даже кошмарная канитель графика. Поверхность стала совершенно пустой, ровного розово-красного цвета.
Джилл подошла к кубоиду вплотную. Подняла голову и разглядела в нескольких футах над собой его вершину. Передняя плоскость кубоида оставалась пустой. Все остальные кубоиды, собравшиеся неподалёку, не двигались. Замерли и значки, и графики на их поверхности.
Несколько мгновений ничего не происходило. И вдруг… на передней плоскости розово-красного кубоида стало появляться что-то новое. Рисунок был ярко-золотой, какой-то радостный.
