Стивен Бакстер - Плот
— А почему бы и нет? Когда еще им представятся лучшие обстоятельства? Они окружены своими сородичами, а трудности и опасности Туманности позади. Даже небесные волки едва ли способны напасть на них. Ты знаешь, меня бы не удивило, если принять во внимание долгие часы взаперти и отсутствие дела, если у нас тут тоже начался бы демографический взрыв.
— Только этого нам и не хватало, — рассмеялся Рис.
— Да, именно этого, — серьезно пробормотал Холлербах. — Во всяком случае, я полагаю, мой друг, что, возможно, мы должны подражать этим китам. Самокопание свойственно человеческой природе… Но главное — это завершить дело выживания, кто как сможет. И ты это сделал.
— Спасибо, Холлербах, — сказал Рис. — Я понимаю, что вы пытаетесь сделать. Но может быть, все это нужно сказать пустым желудкам пассажиров.
— Возможно. Я… я… — Холлербах зашелся в приступе глубокого сухого кашля. — Извини, — наконец выговорил он.
Рис с некоторым беспокойством посмотрел на старика Ученого. В окружающей синеве ему показалось, что на него смотрит череп.
Рубка вошла во внешние слои новой Туманности, и разреженный воздух со свистом обтекал тупорылые обрубки дюз.
Рис с Гордом принесли Нида в коридор и положили рядом с выходом. Ноги молодого Ученого, не действующие из-за травмы позвоночника, были связаны вместе и привязаны к длинному куску дерева. Нид уверял, что ничего не чувствует ниже пояса, но Рис заметил, что после каждого редкого движения его лицо морщится от боли.
Глядя на Нида, он глубоко и болезненно ощущал свою вину. Парень едва достиг восемнадцати тысяч смен, а следуя за Рисом, уже стал калекой. Теперь же Нид вызвался выполнить еще более опасное дело. Остатки продовольственной машины напомнили Рису о жертве, принесенной Рочем. И ему очень не хотелось стать свидетелем другой.
— Послушай, Нид, — сказал он. — Я высоко ценю то, что ты согласился…
Нид с внезапным беспокойством посмотрел на него.
— Ты должен разрешить мне, — настойчиво сказал он.
Рис положил руку на плечо юноше.
— Конечно. Я просто хочу сказать, что тебе следует укрепить новые дюзы… И вернуться невредимым. Чтобы не упасть на Ядро новой Туманности нам необходимы эти дюзы. Но нам не нужны новые мертвые герои.
— Я понимаю. Рис! — Нид улыбнулся. — Но что может случиться? Воздух снаружи, конечно, очень разрежен, но в нем есть кислород, а много времени это не займет.
— Не стоит ничему верить. Вспомни, что наши измерительные приборы изготовлены очень давно и в другом мире… Если даже мы и можем быть уверены в том, что понимаем их показания, мы не знаем, можем ли мы рассчитывать, что здесь они работают верно.
Горд нахмурился.
— Но ведь наши теории подтверждают показания приборов. Исходя из факта распространения жизни на кислородной основе, мы полагаем, что большинство туманностей состоит из азотно-кислородной смеси.
— Это я знаю, — вздохнул Рис. — Все наши теории прекрасны. И все-таки я хочу сказать, что в данный момент мы не можем точно знать, с чем встретится Нид по ту сторону двери.
Нид опустил глаза.
— Послушай, Рис. Я знаю, что стал калекой. Но мои руки и плечи по-прежнему сильны. Я знаю, что делаю, и могу выполнить эту работу.
— Можешь… Только возвращайся живым.
Нид улыбнулся и кивнул, в тусклом свете лампы мелькнула его седая прядь.
Теперь Рис и Горд длинной веревкой прикрепили к поясу Нида две паровые дюзы. Условия почти полного отсутствия сил тяготения позволяли, хотя и с трудом, манипулировать ими. Другая прикрепленная к поясу юноши веревка должна была связывать Нида с кораблем.
Горд удостоверился, что дверь из коридора в Обсерваторию закрыта и пассажиры вне опасности Затем они обменялись последними безмолвными рукопожатиями, и Горд нажал на панель.
Наружная дверь скользнула вбок. Воздух вырвался из груди Риса, звуки сразу приглушились до шепотов, и Ученый почувствовал, как износа у него потекла кровь. В ушах шумело, и по ощущению чего-то теплого Рис понял, что из них тоже течет кровь.
Дверь распахнулась в лазурную бездну. Они уже прошли сквозь внешнее звездообразующее гало Туманности, и теперь тут и там виднелись звезды. Высоко над головой Риса висело маленькое красное пятнышко — Туманность, из которой они пришли. Было странно думать, что, подняв руку, он может заслонить весь свой мир, все знакомые места, всех людей, которых он когда-то знал: Паллиса, Шин, бармена Джейма, Деккера… Рис узнал, что Паллис и Шин решили прожить оставшиеся смены вместе. И сейчас, глядя на отдаленное пятнышко, он безмолвно молился о том, чтобы они — и все другие, столь многим пожертвовавшие для того чтобы он смог забраться так далеко, были в безопасности.
Рис и Горд просунули Нида в открытую дверь. Юноша оттолкнулся и поплыл в направлении крепления дюзы. Рис и Горд оставались в дверях, держа в руках страховочную веревку.
В нескольких футах от цели полет Нида замедлился. Рис с беспокойством наблюдал, как юноша старается уцепиться за гладкий корпус корабля. Затем он все же добрался и с облегчением ухватился за неровности металлической поверхности.
Вот Нид дернул за веревку. Горд и Рис вытолкнули первую дюзу, направив ее к молодому Ученому. Они рассчитали хорошо, и дюза остановилась в нескольких футах от Нида. Быстрой точно юноша вытравил веревку и подтянул дюзу к себе. Теперь он должен был установить ее, хотя бы приблизительно, параллельно оси корабля. Наконец дюза встала правильно. Из нагрудного кармана Нид вытащил куски связующего вещества и прилепил их к основанию. Потом, покраснев от натуги, поставил дюзу на место и отвязал от нее веревку.
Нид действовал быстро и четко, но прошло уже около тридцати секунд. Оставалось еще много работы, а боль в груди Риса становилась невыносимой.
Теперь Нид карабкался к следующей точке, находящейся за цилиндром корпуса и поэтому невидимой. После невыносимо долгого ожидания последовал рывок веревки. Рис и рудничный инженер выбросили в люк вторую паровую дюзу.
Время словно остановилось. Неужели только секунды прошли с того момента, когда они выкинули дюзу?
Когда нет точек отсчета, время становится эластичным… У Риса начало темнеть в глазах.
Справа он почувствовал какое-то движение. Испытывая страшную боль в груди, он повернулся. Горд с выпученными глазами начал вытягивать веревку. Рис присоединился к нему. Та двигалась подозрительно легко, свободно скользя по гладкой поверхности.
К боли присоединился страх.
Над выпуклостью корпуса показался конец веревки. Он был ровно отрезан.
Закрыв глаза. Горд откинулся назад. Очевидно, приложенные усилия вызвали у него потерю сознания. Рис, который уже почти ничего не видел, положил ладонь на пульт управления двери.
