Павел Молитвин - Наследники империи
Слушая Лориаля, Ваджирол прикрыл глаза и откинулся на спинку легкого кресла, размышляя над вопросом, который все чаще занимал его мысли: как совместить понятие о свободе воли и праве выбора того или иного пути, предоставленном якобы Предвечным людям, с догмой о том, что без позволения его и птица не поет, и волосы на головах людских не растут. Кстати, о волосах. Ярунд провел ладонью по выбритому давеча черепу, живо напомнившему о том, что служба их с Ушамвой за пределами империи завершена и вечером ему предстоит совершить ритуал Возложения на плечи желтого халата.
В отличие от Ушамвы, пребывавшего в превосходном настроении с тех пор, как «Кикломор» повернул на юг, и искренне считавшего, что с задачей, которую им, по воле Кен-Канвале, предстояло решить, они справились как нельзя лучше, Ваджирола продолжали мучить сомнения. И сколько ни пытался ярдан убедить себя, что побег Мгала из Бай-Балана должно расценивать как знамение свыше, отделаться от сожалений об упущенной возможности ни больше ни меньше как изменить будущее империи не мог. «Услышавший» мысленные переговоры аллатов Черного Магистрата, Ушамва имел все основания гордиться собой: никому еще из «слышащих голоса» не удавалось использовать полученные при этом сведения с такой эффективностью. Вернуть Холодный огонь в главное святилище Кен-Канвале было давней мечтой многих служителей Предвечного, и возвращение кристалла Ка-лиместиара в Ул-Патар должно было обессмертить имена сделавших это ярундов, так что Ваджирол не менее Ушамвы был доволен проделанной ими в Бай-Баланс работой по изъятию его из рук северянина. Доволен до тех пор, пока не узнал от Рашалайна, что без Мгала ключ от сокровищницы Маронды не в состоянии отворить ее двери точно так же, как и любой другой ключ, изготовленный самым искусным мастером этого мира.
На Ушамву слова Рашалайна особого впечатления не произвели, поскольку он и в мыслях не мог допустить, что кристалл, после того как они доставят его в храм Обретения Истины, может быть вынесен за пределы святилища. Злоумышленники, похитившие некогда из главного храма столицы кристалл Калиместиара и Жезл Силы, убили тем самым считавшийся негасимым божественный огонь Предвечного, и честолюбивые замыслы старшего ярунда не простирались дальше оживления этого священного огня. Ваджирол же считал, что Холодный огонь должен быть возрожден лишь для того, чтобы укрепить истинную веру в сердцах мланго и подтвердить подлинность кристалла, после чего последний надобно использовать для проникновения в сокровищницу Маронды и овладения хранящимися в ней Божественными Откровениями. Во избежание скандала и обвинения в святотатстве он не стал делиться этими мыслями со старшим ярундом, а напротив, сразу после беседы с Рашалайном постарался убедить его в необходимости уничтожить Мгала, дабы ни Черные маги, ни Белые Братья не соблазнились похитить кристалл Калиместиара из храма Обретения Истины. Сделать это было не особенно трудно, сложнее оказалось уговорить Ушамву отправить на поиски северянина именно его, Ваджирола, и только то соображение, что старший ярунд должен остаться на корабле, чтобы оберегать святыню, смогло поколебать намерение возжаждавшего крови жреца лично заняться розыками Мгала. Но, увы, северянина в Бай-Балане уже не было, и все усилия и хитроумные планы Ваджирола пропали втуне.
Ярунд вновь погладил ставший непривычно голым и гладким череп и покосился на самодовольно улыбающегося Ушамву, оценившего-таки голос слепого певца. Да, старший ярунд имел причины для хорошего настроения:
Хранитель веры, безусловно, приблизит их к себе и введет в число Сберегателей веры, а его самого назначит, быть может, своим восприемником. Базуруту оживление Холодного огня в храме Обретения Истины окажет неоценимую помощь в его борьбе за власть, да и появление Рашалайна, что бы тот ни предсказал, верховный жрец сумеет использовать наилучшим образом. Собственно, именно за предсказателем «Кикломор» с двумя ярундами на борту и был отправлен к берегам Бай-Ба-лана, и если бы не бегство Мгала, следовало бы считать, что успех их плавания превзошел самые смелые ожидания… И так оно и будет оценено большинством жрецов, которым заботы о сегодняшнем дне мешают заглянуть в день завтрашний и понять, что империя стоит на пороге великих потрясений и возрождение Холодного огня, ежели его еще удастся возродить, пустяк по сравнению с утраченной возможностью добраться до сокровищницы Маронды возлюбленного сына Кен-Канвале.
Присоединив, после затяжной войны, к Махаили две новые провинции, Мананг, сам того не подозревая, нанес сокрушительный удар по культу Предвечного. Обычаи и верования завоевателей неузнаваемо изменили жизнь покоренных племен и народов, однако, как это уже не раз бывало, нравы и дикие традиции побежденных в свою очередь оказали на победителей сильное влияние, результаты которого становятся, к сожалению, с каждым годом все заметнее. Взять хотя бы то, что единого Предвечного жители Ул-Патара, на манер иноверцев, представляют ныне в двух ипостасях: как самого Кен-Канвале, ставшего в глазах черни и рабов благодетельным богом-созидателем, и тень его — Агароса бога-разрушителя. От одного этого жуть берет! А ведь это только начало! Страшно представить, к чему приведут множащиеся с непостижимой быстротой ереси, и начатую Базурутом борьбу за власть следовало бы на самом деле назвать борьбой за веру.
Если он одержит в ней верх и ему удастся встать во главе империи, то, истребив массу народа, жрецы, вероятно, сумеют отстоять чистоту веры и Махаили вновь станет достойна называться землей Истинно Верующих. Хотя от части провинций при этом придется, по всей видимости, отказаться. Чивилунг, Дзобу и Западные пределы Хранителю веры не удержать ни при каком раскладе, войска и наместников Ул-Патара терпят в них лишь до тех пор, пока они не мешают тамошним шаманам и ведунам совершать свои богомерзкие обряды. Если же Базурут не осилит яр-дана, а затем и ай-дану, то за деся-тилетие-другое культ Кен-Канвале, растеряв приверженцев, превратится в один из многих в огромной империи, заселенной людьми самых разных верований. И хотя думать так было величайшим кощунством, Ваджирол не знал, какой из этих вариантов будущего представляется ему привлекательнее. Реки крови и сокращение родной страны едва ли не вполовину или ослабление и угасание Истинной веры, культа Кен-Канвале, служение которому являлось целью его жизни?
Ярунд стиснул зубы. Еще совсем недавно ему казалось, что можно избежать и того и другого. Если бы им удалось проникнуть в сокровищницу Маронды и явить миру Божественные Откровения, это вернуло бы мланго к вере их отцов и дедов и способствовало распространению ее в самых отдаленных и неблагополучных провинциях. Однако Мгал сбежал у него, нерадивого служителя Божьего, прямо из-под носа, и нечего было и думать искать его в подступавших к Бай-Балану с востока бескрайних степях. Но являлось ли это его, Ваджирола, оплошностью, или была на то воля Предвечного, пути которого воистину неисповедимы? Оставалась, правда, еще смутная надежда, что после пребывания в храме Обретения Истины ключ от сокровищницы Маронды очистится и сможет воспринять нового хозяина, и об этом-то, равно как и том, в самом ли деле Холодный огонь возродится, если кристалл будет возвращен в святилище, Ваджирол намеревался поговорить с Рашалайном и Ушамвой при первом удобном случае…
