Александр Конторович - Рыцарь в серой шинели
Зал наполнился грохотом и истошными воплями. Мимо стола протопали ноги в солдатских башмаках. Носитель меча бежит?
Бах!
Уже лежит…
По столу с запозданием ударили болты.
Хреновато, братцы, у вас с реакцией…
Бах!
Стрелком меньше.
Бах! Бах!
Еще кто-то упал.
Выкатываюсь из-под стола и вскакиваю на колено.
Где арбалетчики?!
Вон они, двое, оружие перезаряжают. А остальные?
Кончились остальные.
Вскидываю пистолет.
Раз! Два!
Слева топот.
Поворачиваю голову туда. С выпученными глазами, размахивая мечом, несется один из мятежников. Отпрыгиваю в сторону и тычу в него левой рукой, предварительно согнув кисть.
Электричество и здесь не подвело, нападавшего отбросило в сторону.
Кувырок, смена обоймы. Патроны еще есть, но когда они кончатся? Лучше этого не ждать… Еще кувырок. Теперь в моих руках Рунный клинок. Ножны за спину.
Огибаю стол.
Вот он, граф.
– Ну что же вы, Ваша Светлость? Не хотите посмотреть мне в лицо?
Не отвечает. Под стол лезет. Жить хочет? Я тоже хочу, только вот из замка уже не уйти, не выпустят.
Тычок клинком, знакомое шипение…в кольчуге был граф…
Все.
Кончился мятеж…
Команды не отданы, и войска не выступят.
Прохожу по залу и методично проверяю клинком тела. У этой гидры много голов. Пару раз слышу знакомое шипение. Притворяетесь, ребята? Зря вы это… Или уж настолько я страшен?
Бух!
Это еще что?
В двери стучат?
Помощь пришла?
Проверяю пистолет и становлюсь у двери. В нее часто бьют тараном. Мне на голову сыплется всякий мусор. Подхожу к убитому арбалетчику и снимаю с него шапку, так хоть в волосы мусору не нападает. Не хочу выглядеть грязнулей.
Створки уже трещат, засов на двери ходит ходуном, того и гляди…
Отвалился.
Двери распахиваются, и в зал влетают несколько стражников с бревном в руках.
Взмах клинком, шипение…
Бревно со стуком падает на пол и катится в сторону стола.
В-в-жих!
Напротив двери стоят арбалетчики.
Перекатываюсь за колонну и огрызаюсь огнем.
Минус три…
Пат.
Я не могу выйти из зала. Но и сюда войти тоже никто не может. Желающие попробовать лежат грудой около двери. А другие выходы тут есть?
Не видно. Бегать же по залу, рискуя словить болт, желания нет. Вечера ждем?
Смысл? Устану и усну. Тихо войдут и повяжут.
Нет. Не войдут. Им страшно! Будут стрелять издали. Постараются как-то поджечь это строение. Интересно – как? Тут камень кругом.
Не знаю. Тогда и посмотрю, как поджигать начнут. И уж с собой постараюсь прихватить парочку-тройку особо упорных поджигателей.
Звук рога.
Еще подкрепление подошло?
Можно подумать, мне этих не хватает.
Ладно, пока суть да дело, прикинем, что мы имеем?
Подход к дверям узкий, тут собирались долго отбиваться. Это плюс, ибо подойти сюда под огнем – затея гиблая. Сколько тут человек в гарнизоне? Около сотни? Десяток тут уже лежит, даже больше. Более пяти человек зараз сюда не попрет. Тут они все и лягут. Осторожно крадусь вдоль стен и собираю трофейные арбалеты. Семь штук. И болтов с полсотни, можно жить. Заряжаюсь… так, теперь стол бы набок… нет. Не смогу, тяжелый больно. А вот кресел в дверь накидаю, все труднее бегать вам будет.
Что там?
Белый флаг.
Говорить хотим?
Да ради бога, я человек не гордый. Отчего ж и не поговорить?
Идет. Маленький кто-то. Не факт, что безопасный, внутрь не пущу.
Да он и сам не лезет. Встал у двери и тряпкой машет.
– Чего тебе?
– Граф живой?
– Подох. Как последняя собака – от ранения в задницу. Лицом повернуться побоялся.
– Я могу видеть его тело?
Вот любопытный какой!
– Отойди от двери на десять шагов. И стой там.
Проскакиваю, маскируясь гобеленами, к столу. Вот он, покойничек. Хорошо, что не напротив двери лежит. Господи, ну и рожа у него! Неужто со страху так перекосило? Подтаскиваю тело к двери и быстро переваливаю на улицу. Прыжок в сторону! Не стреляют…
– Эй, там! Забирай своего покойника!
Подходит. Осторожно пытается приподнять труп. Тяжело, не получается. Тащит его волоком.
Все, исчез. С той стороны тихо. Выстрелов нет. Нету и движения.
Так проходит около часа.
Потом… все происходит как-то сразу. Я слышу звон доспехов и лязг металла. Идут?
Выкладываю перед собою заряженные арбалеты и взвожу курок пистолета.
Ну?
Шаги смолкли где-то рядом.
Снова белая тряпка.
Опять говорить?
– Подходи!
На этот раз идет уже кто-то другой. Высокая фигура в рясе… В рясе?
Попа прислали?
Ну, что ж, посмотрим, какой это поп…
Тот подходит совсем близко. Останавливается перед баррикадой и откидывает капюшон на спину.
Эрлих?
Епископ Эрлих?
Он тоже среди заговорщиков?
Мать-мать-мать… грустно ответило эхо… пипец, приплыли…
– Сын мой? Ты здесь?
– А то вы не знаете? Здесь, где ж еще?
– Я могу войти?
– А стоит ли, святой отец?
– Тут нет живых?
– Кроме нас двоих – никого.
– Тело графа я уже видел. Его соратники… они тоже здесь?
– Все тут, никто не ушел.
– Тогда… ты можешь выйти, сын мой.
– Не понял?
– Гарнизон замка спустил флаг и сложил оружие.
– Перед кем?
– Перед Церковью, сын мой. Я пригрозил им отлучением. А поскольку их хозяин мертв, у них не осталось больше командиров.
– А кто там железом лязгал?
Эрлих повернулся и громко крикнул.
Из-за уступа стены выдвинулась знакомая фигура. Лексли?
– Мы встретили отряд Котов уже около замка. Они прибыли сюда вместе со мной. Их командир сейчас хозяйничает во дворе. Принимает сдачу гарнизона.
Ноги мои подкосились, и я сел прямо на пол.
Эрлих осторожно перелез через импровизированную баррикаду и сел со мною рядом.
– Тебе трудно?
– Да как вам сказать… помирать уже приготовился…
– Ты сделал свое дело – избавил страну от тяжкой братоубийственной войны. И волен потребовать у нас все, что мы в силах сделать.
– Да? И что же вы можете мне предложить?
– Мы многое знаем, сын мой… И можем попытаться вернуть тебя назад. Домой. Туда, откуда ты к нам прибыл. Ты снова станешь тем, кем и был. Вот только время мы не в силах повернуть…
Назад?
В пропахшую насилием и враньем Москву? Мягко говоря – на улицу, ибо со службы меня попрут с прямо-таки реактивной скоростью. Хорошо еще, если не посадят. И что тогда? Каскадёрить буду? Или – по контракту в Чечню? Туда еще и не возьмут, пожалуй…
– Мы можем дать тебе золото… много.
