Александр Рудазов - Архимаг. Рыцари Пречистой Девы. Самое лучшее оружие
— Что такое Эмблема? — в лоб спросила она.
— Ты не знаешь, женщина? — искренне удивился Креол. — Да чему же вас учат ваши жрецы?!
— Прости уж! Можешь просто ответить?
— Эмблема — это Отражение Бога, — все еще удивленно поведал маг. — По-настоящему могучий бог может разделиться на несколько самостоятельных личностей, и чем он сильнее, тем их больше. Первая, самая сильная часть, сохраняет имя и личность самого бога, остальные становятся Эмблемами. Они независимы от своего породителя, но каждая из них — Его Отражение, и они верно служат ему. Эмблема не может предать, не способна пойти против породителя, и Он всегда может видеть их глазами и слышать их ушами.
— И какой же бог породил этого… Элигора? — ошарашенная услышанным, пробормотала Ванесса.
— Йог-Сотхотх, естественно. Он породил тринадцать Эмблем, по числу служащих ему легионов. Каждому он вручил по одному. Правда, с тех пор число легионов выросло многократно…
— Так этот Йог — бог?! — нечаянно срифмовала Вон.
— Темный, — утвердительно кивнул Креол. — Но светлые тоже иногда так делают. Когда Великий Мардук становился богом, он породил пятьдесят Эмблем и повел эту армию против полчищ Лэнга. И эта ваша книга, помнишь? Библия? Тот, кого называли Иисусом Христом, скорее всего, тоже Эмблема вашего бога…
— Да ты что, совсем сдурел?! — возмутилась от такого богохульства Ванесса. — Христос — Сын Божий!
— Конечно, — согласился маг. — Даже больше. Эмблема — это гораздо больше, чем дитя, но в человеческих взаимоотношениях «сын» — самое близкое понятие. Иисус Христос, судя по той книге, был на редкость достойной личностью… поэтому он никак не мог быть Эмблемой Яхве! В измерении Рай царствует Светлый бог Саваоф, и он действительно очень похож на твоего Христа… А владыка иудеев Яхве — Темный бог! Пожиратель младенцев и разрушитель городов, вот он кто! Это из-за него наш мир чуть не погиб в Великом Потопе! Он всегда хотел, чтобы вымерли все, кроме иудеев!
— Ах вот оно как… — вздохнула Ванесса. Ее религиозные представления стремительно изменялись. Не увеличивались и не уменьшались, а просто меняли форму.
— Но я не уверен! — поспешно добавил Креол. — Может быть, Христос вовсе и не Эмблема, а, например… например, новая аватара Эбела.
— Кто такой Эбел?
— Слишком долго рассказывать, потом как-нибудь… — поморщился Креол, останавливаясь у большой двери. — Мне надо к Йог-Сотхотху… Ритуал представления — самая неприятная часть, так что лучше уж поскорее…
— Это здесь? — поежилась Вон, с неприязнью глядя на каменную дверь.
— Нет. Ожидают только меня одного, поэтому вы двое будете ждать меня здесь.
— Хозяин, а можно я полечу к другим джиннам? — жалобно попросил Хубаксис. — Я так давно не видел кого-нибудь из своих…
— Молчать, раб! — погрозил ему жезлом Креол. — Думай, о чем болтаешь! Как я эту женщину тут одну оставлю, а?
— Но ее же никто не тронет! — заныл джинн.
— Да ладно, пусть летит, — поторопилась заступиться за Хубаксиса Вон. — Что я, маленькая?
— Спасибо, Вон! — просиял джинн, стремительно упорхнув прямо сквозь стену.
— Как знаешь, — фыркнул маг. — В общем, зайдешь сюда и будешь ждать меня там. Вот возьми на всякий случай.
Он вручил ей свою магическую цепь. Ванесса приняла ее, тупо оглядела со всех сторон и недоуменно спросила:
— Зачем это мне?
— Говорю же, на всякий случай, женщина! — повысил голос Креол. — Мало ли что… Любой из рабов или надсмотрщиков, если хлестнуть его этой цепью, просто рассыплется в прах. Господ низшего уровня она парализует. Элигору или кому-нибудь вроде него причинит сильную боль. Даже против Йог-Сотхотха поможет…
— Ладно, — согласилась Ванесса, с новым уважением уставившись на цепь. Раньше она не придавала этой вещице большого значения, но теперь начала понимать, зачем Креол повсюду таскает ее с собой. — А что там, за этой дверью?
— Купальная комната, — торопливо ответил маг. — В основном там такие же гости, как мы с тобой.
— Минуточку! — выпучила глаза Вон. — Ты что, не мог раньше предупредить!
— А что?
— Я же купальника не захватила!
— Чего? — не понял Креол, — Что тебе опять надо, женщина!..
— Купального костюма! — обозлилась Вон. — Ты что, совсем дурак?
— В мое время люди совершали омовение нагишом… — пробормотал Креол, но увидел глаза Ванессы и поторопился исправиться: — Ладно, успокойся, женщина! Сейчас что-нибудь придумаем…
Он извлек из сумки свой магический фолиант, полистал страницы, выискивая нужное заклинание, а потом принялся что-то бормотать.
Секунд через пятнадцать воздух сгустился и внутри крохотного облачка возник сероватый комок прямоугольной формы. Чуть присмотревшись, Ванесса сообразила, что это ткань, причем очень хорошая.
— Круто, — оценила она. — Но это же не купальник!
— Как я тебе сотворю… купальник, если даже не знаю, как он должен выглядеть? — пробурчал Креол.
— И что мне, вместо полотенца эту штуку использовать?!
— Дуракам половину работы не показывают… — усмехнулся маг, нащупывая на груди амулет Слуги. — Слуга! Сшей этой женщине костюм для омовения по ее мерке!
Ткань взвилась в воздух и начала стремительно менять форму. Незримый Слуга чрезвычайно ловко орудовал невидимой иглой и невидимыми ножницами, и уже через пару минут ткань преобразовалась в довольно сносный купальник. Не совсем такой, какие обычно носила Вон, но все же его вполне можно было надеть, не рискуя, что на тебя будут показывать пальцем.
— Довольна, женщина? — буркнул Креол, насмешливо наблюдая за тем, с какой придирчивостью Ванесса осматривает свой новый предмет одежды.
— Круто, — еще раз сообщила Вон. — А… а чего-нибудь поесть ты вот так сотворить не можешь?
— Так ты же… а где твоя сумка?
Креол только сейчас заметил, что рюкзак Ванессы куда-то подевался.
— Я забыла ее, когда мы усаживались на того паука… — смущенно призналась Вон, виновато глядя на мага.
— Ладно, женщина, потерпи немного, — усмехнулся Креол. — Вернусь от Йог-Сотхотха — будет тебе все, что пожелаешь.
ГЛАВА 16
А теперь, дорогие товарищи, послушаем речь нашего дорогого товарища Брежнева…
Леонид БрежневВ купальную комнату Вон заходила с опаской. Сколько ни убеждали ее Креол с Хубаксисом, что приглашенным гостям в Лэнге не опаснее, чем в загородном парке, сколько ни грела душу тяжесть противодемонской цепи, остаться одной все равно было страшно. А как бы вы себя чувствовали на ее месте?
