Николай Горькавый - Теория катастрофы
Девушка немедленно навалилась на друга, и идти стало легче.
Навстречу попался невысокий крепкий матрос.
— Королева Гринвич? — спросил он у девушки.
— Да, это я.
— Ваше величество, капитан приглашает вас за свой стол, — официальным голосом сказал вытянувшийся матрос.
— Я привыкла есть со своими друзьями… — удивилась Никки.
— Приглашение капитана — это большая честь! — встревоженно объяснил матрос. — За капитанским столом сидят сам командир и три старших офицера. Остальные четыре свободных места предлагаются пассажирам по выбору капитана.
— Кто ещё приглашен за капитанский стол? — спросила Никки.
Матрос покосился на Джерри и сказал:
— Принц Дитбит, принцесса Шихина и профессор Нджава.
— Принцип выбора понятен, но… честно говоря, не знаю, как я смогу усидеть за одним столом с Дитбитом…
— Капитан будет о-очень разочарован, если вы отклоните его приглашение, — испуганным голосом сказал матрос. Ему явно не хотелось докладывать командиру о провале дипломатической миссии.
— Никки, нехорошо обижать хозяина и оставлять Дзинтару одну, — кивнул девушке Джерри.
И Маугли смирилась:
— Передайте капитану благодарность за приглашение. Я его принимаю.
Обрадованный матрос умчался по коридору, топая массивными башмаками, а друзья пошли дальше — осматривать лайнер. Коридоры «Марсианского орла» быстро наполнялись высыпавшими из кают школьниками, и вскоре в железных кишках корабля забурчали, закричали и засмеялись десятки голосов сразу.
Лайнер был невелик: сотня пассажиров и полтора десятка членов экипажа составляли всё его население. «Марсианский орёл» сошёл с лунных стапелей двадцать лет назад и с тех пор без устали бороздил пространство между Марсом, Луной, Церерой и другими астероидами. Для посадок на Землю он не был приспособлен; к внешним планетам летали более грузоподъёмные корабли; для полётов к Венере и Меркурию у лайнера была недостаточная теплозащита — короче, «Марсианский орёл» был обычным пассажирским каботажником среднего класса. Несколько сотен таких судов бороздят лягушатник ближнего космоса между Землёй и Юпитером. Конечно, в истории «Орла» были славные страницы — когда он сутки летел на двойной перегрузке, эвакуируя с кометы Джакобини-Циннера исследовательскую группу, фрегат которой захлебнулся в пылевой коме, или когда ему доверили межпланетное турне команды олимпийских чемпионов. Но обычно лайнер возил пассажиров, купивших билеты по маршруту «Луна-Сити—Марсополис» или «Церера—Юнона». Изредка его фрахтовали туристические или экскурсионные группы — как в этом рейсе.
Капитан не любил туристов. Они были слишком живые. То ли дело обычный командировочный или семейный пассажир: приходит на борт вовремя, ведёт себя пристойно, если и ссорится, то тихонько, внутри семьи, а чаще — просто отсыпается от суматохи предполётных дней; только пассажир отдохнёт, только познакомится с соседями по кораблю — уже и рейс кончился. Спасибо за выбор нашей компании, приходите ещё, вот вам значок покорителя Марса. Ой, мы прилетели не на Марс, а на Юнону? Извините, астероидные духи попутали… Юнона, где у меня Юнона… Возьмите значок покорителя Цереры, он почти такой же.
Турист — совсем другое дело. Он вваливается в сопровождении приятелей, и они электризуют друг друга как помешанные. Хохот, свист, крики. Турист сорвался с офисного поводка, он много пьёт, без удержу веселится и уверен, что команда лайнера должна развлекать его изо всех сил. Тьфу!
Ещё хуже дети на экскурсии! Это живые бомбы, причём вовсе не замедленного действия. Играя в свои пакостные игры, они ухитряются залезть на корабле в такие щели, о каких даже капитан имел смутное представление. Одного такого засра… застрявшего живчика пришлось выковыривать с помощью автогена, срезав полдюжины трубопроводов и потратив потом два дня на ремонт!
Нет, капитан не любил детей на борту. После окончания каждого «детского рейса» бравый межпланетник, будучи нерелигиозным, но суеверным, ставил в универсальном, приспособленном для всех конфессий храме космопорта свечку Николаю-угоднику, покровителю моряков и космонавтов. Когда же капитан узнал, что из сотни подростков, которых ему предстоит везти на Марс и обратно, половина — выходцы из семей аристократов, политиков и бизнесменов, и, в числе прочих — принцесса, принц и даже королева! — ему стало дурно.
Он клятвенно пообещал святому Николаю килограммовую свечу из пахучего пчелиного воска и велел матросам накрепко задраить все ненужные люки, двери и шкафы с инструментами — и вообще любые щели, куда может залезть хотя бы человеческий палец. Капитан подумал и жёстко уточнил: «детский мизинец!» — и удручённые матросы разошлись работать. Они тоже знали, что такое детский рейс.
Столовая корабля — её называли кают-компанией — была небольшой, но уютной. Восьмиугольные столы и кресла с противоперегрузочными фиксаторами были закреплены в пазах пола. Обед подавался в крытых подносах — крышки страховали еду от разлёта по кают-компании при переменном ускорении корабля. Но такое случалось редко — современные лайнеры давно превратились в надёжных лошадок и редко взбрыкивают на пути — разве что крупный метеоритный камушек попадётся навстречу и потребует от корабля маневра, но и о нём пассажиров известят вовремя, и они успеют зафиксироваться в кресле и закрыть поднос с тарелками.
Когда Никки с Джерри вошли в кают-компанию, почти все столы были уже заняты проголодавшимися студентами. Джерри нашёл себе свободное место за столом, где сидели Хао, Мона и толстенький Дракон с унылым лицом. Широкая прозрачная стена открывала вид на звёздное небо со съёживающимся на глазах лунным серпом. Но на Луну мало кто смотрел: внимание обедающих целиком съедал настенный тиви-экран, где шли космические передачи канала «Дискавери» и новости.
Капитан, заметив Никки, встал и церемонно поклонился:
— Ваше величество, разрешите представиться: капитан первого ранга Сэм Чейз.
Капитан видел Никки при посадке, но сейчас он следовал ритуалу официального представления, словно они встретились впервые.
Девушка протянула ему руку:
— Рада знакомству, капитан Чейз, меня зовут Николь.
Капитан представил ей всех присутствующих — даже Дзинтару и мрачного Дитбита, который, в отличие от других мужчин, не встал из-за стола, но всё-таки еле заметно кивнул.
— Садитесь, пожалуйста, ваше величество, — и капитан указал на место справа от себя.
Поёживаясь от постоянного королевского титулования, Никки села за капитанский стол. Справа от неё вольно откинулся на спинку кресла корабельный врач — он был спокоен и стар, с морщинистыми брыластыми щеками и лысиной в седоватом венчике волос — наверняка летал последние годы перед пенсией, а, может, уже был сверхсрочником. Справа от врача хмурился принц Дитбит. Напротив капитана было место инженера, крупного человека с ёжиком чёрных, с сединой, волос и озабоченным выражением лица. Инженер объяснял что-то корабельное сидящей рядом Бенто Нджаве. Далее на стуле ёрзал навигатор, глаза которого разбегались между Никки и Дзинтарой, с лукавым лицом восседающей по левую руку от капитана. Старпом был самым симпатичным и молодым: ему было лет двадцать пять. Он крутил головой и пытался понять — выдержит ли корабль такой наплыв юных принцесс и королев, не разорвёт ли его пополам? Кажется, уже начинает кренить вправо… нет, влево… или вправо?
