Сергей Синякин - Злая ласка звездной руки (сборник)
Убедившись, что жена к тетрадке интерес полностью потеряла, причем так же неожиданно, как и проявила его, Стариков тетрадку прибрал до будущих более счастливых времен.
Через два дня после возвращения Светлана заворочалась на постели и что-то забормотала. Дмитрий присел рядом с женой. Сам он последнее время на полу спал. Не из-за того, что заразу какую подхватить боялся, а исключительно для того, чтобы Светлане беспокойствия своими прикосновениями не доставлять.
— Назад, — явственно сказала Светлана. — Назад надо!
Ясное дело, бредила. Никогда бы Стариков не поверил, чтобы его Светка стремилась в тот ад, из которого он ее вытащил.
Вечером Светлане стало хуже.
А на пятый день она замолчала. Нет, она после возвращения и так почти ничего не говорила, но тут замолчала совсем. Целыми днями сидит, стакана воды не попросит. Возьмет дочь, склонится к ее головке своей кудрявой головой и молчит. А Старикову все кажется, что их та же самая красная паутина соединяет! И такая его тоска от этого брала, выть хотелось.
Еще через два дня он понял, что дальше так продолжаться не может. Надо было обращаться к врачам, а там пусть будет как будет. Нельзя было ждать дальше, тут и неспециалисту было видно, что с психикой у Светки не все в порядке. И на Маришку она плохо влияла. Сама по себе Маришка была вполне нормальным ребенком — меняет наряды на куклах, бормочет себе под нос запомнившиеся слова. А с матерью и она словно статуей неподвижной становится.
И самое главное — понимали они друг друга без слов.
Соседка Стариковых, Людмила Ивановна Семенова, подрабатывавшая гаданием на картах и прочими мелочами вроде приворота и лечения сглаза, пришла к ним домой, некоторое время задумчиво разглядывала Светлану и Маришку, потом повернулась к Дмитрию своим пухлым лицом и сказала:
— Порченая она, Димочка. Кто-то на нее такую порчу напустил, что я даже и не возьмусь порчу эту снимать. Это большого специалиста искать надо, я про такое и не слышала никогда.
Светка сидела в кресле, пристроив Маришку себе на колени, и выглядели обе как мать с младенцем, которых Стариков видел однажды на картине какого-то религиозного художника. На соседку они никакого внимания не обращали, словно и не было ее в квартире. Да что соседка, они и на Старикова в последние дни внимания обращали не больше, чем, скажем, на мебель или стены. Существует, и ладно!
А о Михайловке по Царицыну слухи ходили один хлеще другого. Порой о происходящем в райцентре такое рассказывали, что уши в трубочку скручивались. Журналисты вокруг оцепления кружили почуявшими сладкое мухами, а солдаты и офицеры, что были в оцеплении, рассказывали истории одну фантастичнее другой. В одной газете печатали статью про инопланетных пришельцев, которые высадились около районного городка военным десантом, захватив население Михайловки в плен. Другая газета сообщала о взрыве в Михайловке секретной лаборатории, которая из мергеля, шедшего на изготовление цемента, выделяла бактериологическое оружие в виде первичных живых организмов, в третьей этот бред объединялся, и получалось, что не военные, а инопланетяне этот самый мергель перерабатывали и пытались заразить земное население, а военные этому коварному замыслу вовремя воспрепятствовали. Газеты высмеивали своих конкурентов, заявляя, что никаких инопланетян не было, а вследствие обычного российского бардака военные потеряли под Михайловкой термоядерную боеголовку и теперь ищут ее. Да, подтверждали в четвертых газетах, именно боеголовку они и потеряли. Только изготовляли ее на цементном заводе, и никто ее не терял, а похищена она была террористами из Хасавюртских мстителей, и теперь военные пытаются воспрепятствовать вывозу этой боеголовки с территории Царицынской области. Какие глупости! — возражало телевидение. — Что вы ищете с фонарем в солнечный день? Имело место падение в районе Михайловке метеорита с опасными вирусами. Армия и ученые пытаются предотвратить эпидемию, и дай Бог, чтобы это у них получилось!
Лучше было не открывать газеты и телевидение не смотреть. Ведь Стариков точно знал, что никаких метеоритов там не было и боеголовку никто не терял. Но если бы его попросили высказать свое мнение о происходящем, Дмитрий никогда бы не осмелился делать какие-нибудь выводы.
Больше всего это было похоже на прилет инопланетян, но утверждать этого Стариков не мог. Природа у нас еще не особо изучена, вполне могло все объясняться естественными причинами — сдвиг, скажем, геологический, изменения в природе могли накапливаться, чтобы вдруг обрушиться на людей подобными несчастьями. Сколько же можно эту самую природу травить и душить? Вот она и взбунтовалась, ответила должным образом на проступки людей.
Больше всего Старикова тревожило то, что в город никого не пропускали. Сферы над городом уже не было, а оцепление не снимали. Напротив, судя по тому, как изощрялись в нелепых догадках средства массовой информации, оцепление даже усилили.
Похоже, что тот старший лейтенант милиции, который проявил неожиданную для мента сострадательность и отпустил их при выходе из города, оказался прав — жители Михайловки очутились в бессрочном карантине или происходило там такое, что другим про то и знать не следовало, а видеть — тем более.
Стариков денег занял, накупил в магазине разной вкуснятины, чтобы побаловать жену и дочку. И совершенно напрасно потратился — они вообще перестали есть.
Только воду пили каждые полчаса.
А на Старикова они внимания все равно не обращали. Даже спасибо не сказали за его покупки.
Но он не обижался. Видел ведь, что-то неладное происходит с семьей.
4. МОСКВА,
Министр обороны Грошев пребывал не в самом лучшем расположении духа. Войдя в кабинет Президента страны, он попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. Весь ареопаг уже собрался за столами. Председательствовал, разумеется, Президент. Лопоухий, с короткой стрижкой, худощавый, как подросток, он прятал от своего министра взгляд и был в этот момент больше похож на нашкодившего подростка, чем на властителя страны, занимающей если уже не одну шестую часть суши, то не менее одной восьмой. Несмотря на то что Империю двадцать лет разрывали на части амбициозные политиканы, Президенту, пошедшему на второй срок, достался немаленький кусочек. И все-таки… Шестой год ведь у власти, а солидности так и не прибавил.
Слева от него сидел с хмурым и сосредоточенным видом Александр Уранович Крымов, бессменный глава президентской администрации. За последние годы Крымов здорово постарел, но бородка торчала по-прежнему задорно, и чело все так же бороздили глубокие морщины, выдающие миру мыслителя и интригана. Обычно приветливый и иезуитски ласковый, Крымов сейчас старательно отводил от министра взгляд. Глава Совета безопасности Александр Гусь тяжело смотрел на министра, словно готовился рявкнуть что-то командное, — чувствовалась в нем военная косточка, хоть за время своего сибирского губернаторства Гусь немного обрюзг и разжирел. Моложе он тоже не стал, но это Грошева не удивляло, возраст новоявленного Политбюро уже подходил к критическому, еще немного — и заговорят о бессмертных старцах, анекдоты начнут про них рассказывать.
