Роберт Сойер - Триггеры
Сьюзан не нашла, что ответить и лишь кивнула.
— Какова обычная процедура в случае подобного инцидента?
— Куча бумаг, — ответила Сьюзан. — Формы, рапорты.
— Консультации психолога?
Это уж обязательно.
— Да.
— Судя по вашему виду, агент Доусон, убийство Латимера, очевидно, для вас также стало травмирующим переживанием.
Сьюзан сделала глубокий вдох, взглянула на каждого из них по очереди, затем выдохнула.
— Это было ужасно.
— Не сомневаюсь, — сочувственным тоном согласился Сингх. — Не сомневаюсь. Вы поняли, к чему мы ведём?
Она покачала головой.
— Дело вот в чём, — сказал Эрик. — Если этот эпизод вас так травмировал, то, возможно, тот, кто связан с вами, также начал читать вашу память — ваши мысли — в реальном времени.
Ранджип Сингх вошёл в палату первый; за ним следовали Эрик Редекоп и Дженис Фалькони; Сьюзан замыкала процессию, но задержалась, чтобы ответить на вызов по рации.
— Привет, Кадим, — сказал Ранджип.
— Привет, гуру, — ответил Кадим.
— Это Дженис Фалькони; она медсестра. А это доктор Редекоп.
— Ещё один исследователь памяти?
— Нет, я хирург, — сказал Эрик, — но… — Он замолчал, увидев, как глаза Кадима наполняются ужасом.
Ранджип резко обернулся посмотреть, на что уставился Кадим. Это была агент Доусон, каторая как раз только что вошла в комнату.
— Господи, Сью. — сказал Кадим. — Вы пристрелили того ублюдка?
Она кивнула, но ничего не сказала.
— Ты лишь сейчас это вспомнил? — спросил Ранджип. — Это воспоминание всплыло лишь сейчас?
— Да, — ответил Кадим. Ранджип посмотрел на Эрика; идея была очень интересная, но…
— Опять, — добавил Кадим.
— Опять? — тут же переспросил Ранджип, снова глядя на Кадима.
— Да.
— Когда ты об этом вспомнил впервые?
— Какое-то время назад.
— Когда?
— Не знаю.
— В какой комнате ты был, когда об этом вспомнил?
— В этой.
— А в котором часу ты сюда пришёл?
— Я не знаю. А это важно?
— Да, — ответил Ранджип. — Что-нибудь может тебе помочь определить время, когда к тебе пришло то воспоминание?
— Например?
— Ты смотрел на часы? — спросил Эрик.
Кадим развёл руками, указывая на стены — здесь не было часов.
— Какие-нибудь телефонные звонки? — спросила Дженис.
— Точно! — воскликнул Кадим. — Точно, когда вы про это заговорили, я вспомнил — это было сразу после того, как я позвонил Кристе. — Он вытащил свой телефон и пробежался пальцами по сенсорному экрану. — Звонок длился три минуты двадцать секунд и, — ещё одно прикосновение к экрану, — начался в 12:03.
Ранджип нахмурился.
— И через какое время после этого пришло воспоминание о… о том, что сделала агент Доусон?
— Через пару минут.
— Это не могло быть всего через пару минут, — сказал Эрик, глядя на Дженис. — Если только мы не мы теперь не говорим о предвидении.
— А могло пройти больше? — спросил Ранджип. — Скажем, десять минут?
— Вполне, — сказал Кадим.
— Или двадцать?
— Может быть. Я так думаю.
— Тридцать?
— Не, не так долго.
— Как это воспоминание началось? — спросил Ранджип.
— Что?
Ранджип задумался. Он знал об опасности наведённых воспоминаний, но ему требовалось докопаться до сути.
— Что было первое, что ты вспомнил? Как агент Доусон врывается в палату? Как она обнаружила человека, захватившего заложника? Её попытка уговорить его не делать того, что он собирался сделать?
Кадим покачал головой.
— Нет, ничего такого я не помню — вернее, не помнил тогда; сейчас-то, когда вы про это сказали… — Он сочувственно посмотрел на Сьюзан. — Сью, вы отлично держались; вашей вины тут нет.
— Но в первый раз? — не отставал Ранджип. — Какой образ возник у тебя в голове первым?
Кадим содрогнулся.
— Как агент Доусон нажимает на спуск.
Эрик и Ранджип переглянулись.
— Вот так, — сказал Ранджип. — Одновремённость — два разума соединяются в момент кризиса.
— Но всё это и началось с момента кризиса, — сказал Эрик. — С электромагнитного импульса, когда был уничтожен Белый Дом. Что будет, если случится ещё один кризис, который окажет воздействие на всех нас одновременно?
Ранджип пожал плечами.
— Это очень хороший вопрос.
Глава 37
Сьюзан Доусон и Марк Гриффин мобилизовали троих больничных психологов для того, чтобы рассказать подвергшимся воздействию людям об опасной возможности возникновения сцепки в реальном времени в кризисный момент, с вероятными тяжёлыми последствиями. С теми, кто ещё оставался в больнице, психологи говорили лично, тем, кто ушёл — звонили.
Тем временем Ранджип Сингх заказал для Дженис Фалькони МРТ-сканирование, но не обнаружил у неё в мозгу ничего необычного; как бы ни была сильна боль, которую она позаимствовала из разума умирающего Джоша Латимера, в её собственном мозгу она, по-видимому, никаких постоянных изменений не вызвала.
Затем он поместил доктора Эрика Редекопа во второй МРТ-сканер, чтобы посмотреть, нет ли в его мозгу какой-нибудь необычной активности, когда он вспоминает то, что помнит Дженис. Было бы интересно увидеть, что одновременно активизируются соответствующие участки в, скажем, правой височной доле — но ничего такого не происходило. Это лишь укрепило представление о том, что сценка памяти и правда базируется на квантовой спутанности — царство которой недоступно для разрешающей способности МРТ-сканеров.
Он также заказал МРТ для Кадима Адамса. Рядового сканировали непосредственно перед началом процедуры Ранджипа. Неудачная попытка стереть некоторые его воспоминания не должна была произвести в мозгу Кадима никаких изменений, которые способен заметить МРТ-сканер, но Ранджип хотел проверить, есть ли там структурные изменения, которые можно бы было отнести на счёт сцепки памяти. И снова результат был отрицательный — между его старым МРТ и новым не было никакой заметной разницы.
Но всё-таки что-то изменилось.
Когда Кадим выехал из камеры сканера, он посмотрел на Ранджипа и МРТ-техника и сказал:
— Сью со Старателем.
Ранджип немного склонил голову набок; он никогда раньше не слышал, чтобы Кадим называл президента кодовым именем.
— И?
— Она со Старателем прямо сейчас, — сказал он.
— Вероятно, — сказал Ранджип.
— Я это вижу, — сказал Кадим. — Его. Его палату. Я вижу это прямо сейчас.
— Вместо меня? — спросил Ранджип.
— Нет, гуру, вас я тоже вижу. Вас более ясно, но я также вижу… я также вижу то, что видит она. Словно фотка с двойной экспозицией или остаточное изображение — что-то такое.
