Александр Шепиловский - Феномен
— Отлично, — сказал Гек. — Зафиксировано. Еще разок. Да повыше!
Тока опять подпрыгнул… да так и остался висеть в воздухе. Гек убрал руку с пульта.
— Вот вам и сюрприз.
Тока висел с застывшим лицом, сохранившим напряжение усилия перед прыжком. Тело его немного было выгнуто назад, правая рука — приподнята, ноги — в коленях согнуты.
— Можете подойти ближе, — сказал Гек.
— Мы подошли, но неподвижные глаза Токи продолжали смотреть на то место, где мы сидели. Не дыша, он медленно-медленно опускался на пол.
— Тока, — позвал Владимир. — Ты меня слышишь?
Тока ничего не видел и не слышал. Секунд через пятнадцать он опустился на пол. Владимир, а затем и я пощупали у него пульс и послушали сердце — ни того, ни другого. Но он не был мертв, он жил. Люси уколола его иглой в щеку — Тока не среагировал.
— Понятно, — догадался Владимир. — Вы здорово дали! Вы молодцы, Гек и Люси! Как вам это удалось?
— Что удалось? — спросил я.
— Ну, раз наши друзья занимаются проблемой времени, значит, Тока сейчас живет в очень замедленном времени.
— В тысячу двести раз, — уточнил Гек. — Обратите внимание, он, наконец, почувствовал укол иглы, видите, зрачки расширяются, а сейчас рука начнет медленно подниматься к щеке. Ладно, пойдемте. Тока все равно не видит нас, мы для него слишком быстро двигаемся, глаз его не может уловить такое движение.
Гек провел нас в маленькую комнатушку. В воздухе неподвижно висели несколько мух. Но фактически они летали с обычной своей скоростью, просто они жили в замедленном времени. Гек дал нам лупы и мы смогли убедиться, что крылышки их делали один взмах в секунду. На столике стояла колба с кипятком, который, по словам Люси, стынет уже третьи сутки, но так и остается кипятком. Были и другие штучки.
— Ты молодец, Гек! — похвалил Владимир. — Ты ум! А ты, Люси, молодчина и тоже ум! Если бы не Гек, я бы влюбился в тебя. Но — хватит демонстраций, — он вынул карандаш. — Давайте разберемся, что к чему и почему?
То, что рассказывал и чертил Гек, я безусловно, не понимал. Сознание не принимало, что ход времени замедляется не только в определенном замкнутом объеме пространства, но в самом организме, который находится в том объеме. Говоря проще, Гек и Люси так сумели построить силовую и геометрическую конфигурацию «куска» поля тяготения, вырванного из Поты-Попы, так сумели скрутить его, изощренно изогнуть-вывернуть, что течение времени в нем сильно замедлилось. Потом американцы ухитрились «завязать» небольшой объем этого, как Владимир назвал, финн-пространства, и втолкнуть его в наше обычное пространство. Я уже привык употреблять такие обороты, как «скрутить» поле или «встряхнуть» его, но говорить научным языком с соответствующими терминами еще не научился, а если бы и мог, то непосвященный человек ничего бы не понял.
— А как же Тока? — спохватился я. — Он так и будет жить в замедленном времени?
— Ну что ты, Александр. В любой момент мы его можем «расколдовать».
— Не могу понять: масса Токи не изменилась, почему же он повис в воздухе? Ведь он должен сразу упасть независимо от времени.
— Нет, Сашок, — ответил Владимир. — Раз в сфере финн-пространства время замедленно в тысячу двести раз, значит, во столько же раз замедленно и ускорение свободного падения. Поэтому он так долго опускался. — Владимир повернулся к американцам. — Вы отлично поработали, дорогие мои, хорошие друзья! Я устал вас называть молодцами, но вынужден и огорчить: ваше открытие вряд ли пригодится Потапову и Попову.
— Володя, успокойся, мы очень рады, что вы нашли лучший способ спасти их. Каждому открытия свое время.
— Практически, Тока может сейчас прожить наши столетия? — спросил я.
— В своем восприятии он живет в обычном времени, — ответил Гек. — Если его оставить в этом состоянии, то он, прожив пять лет по своему времени, выйдет к людям через шесть наших тысячелетий. Чем не путешествие в будущее? Но это не абсолютный перенос во времени, это что-то вроде того же анабиоза. Если бы замедлить время в миллиард раз, то он бы за одну свою минуту прожил полторы тысячи наших лет. Но мы не можем регулировать скорость течения времени — почему-то только именно в тысячу двести раз, ни больше, ни меньше. Что это? Постоянная величина? Константа? Мы не знаем, Александр, каков абсолютный ход времени, в какой момент у него было начало и конечно ли оно. Проблем у нас очень много. Мы еще так мало знаем, — В эту минуту Гек был похож на Владимира, когда тот жаловался, что вообще ничего не знает и не понимает.
— Может, этим способом и я перенесся к вам?
— Нет, Шурка, — сказал Владимир. — Если даже и допустить, что кто-то заключил тебя в финн-пространство, то ты был бы виден всем, как мы видим Току, ты был бы экспонатом, объектом для изучения. А ты для всех исчез на четыре века — в этом все дело.
Люси предложила вернуться к Токе. Он стоял в прежней позе, но правая рука его уже касалась щеки, он растирал место укола. Еще в его глазах застыло удивление — он, наконец, обратил внимание, что нас на месте нет и недоумевал, куда же мы внезапно исчезли. Тока и сейчас нас не видел, для него наш приход — мгновения, которые не схватывал глаз. Нам нужно было стоять неподвижно несколько минут, пока по его нервам сигнал от глаза поступит в мозг. Я пощупал руку Токи, она была упруго напряжена, и хотел согнуть ее, но Гек попросил этого не делать, потому что можно повредить руку.
Мы сели в кресла. Гек связался с лабораторией и взялся за рычажки. Через считанные секунды финн-пространоство было разомкнуто. Глаза Токи тот час забегали, пальцы интенсивно растирали щеку.
— Щечка зудится? — как ни в чем не бывало спросил Гек.
— Кто-то больно укусил, — ответил Тока. — Вас же здесь не было, откуда вы так быстро опять появились? Еще раз подпрыгнуть?
— Хватит, выходи.
— А эксперимент?
— Он уже состоялся. Подведи свои часы, они на час двадцать отстали.
— С чего это вдруг? Это ваши часы вперед убежали, а я за свои ручаюсь.
Узнав о сути проведенного с ним эксперимента, Тока ничуть не удивился. Он, вообще, никогда ничему не удивлялся. Невозмутимо подведя часы, он сказал, что если еще возникнет необходимость продемонстрировать опыт, то пусть обязательно используют его.
Само собой напрашивался вопрос: раз возможен замедленный ход времени, значит, возможен и ускоренный его ход.
— Разумеется, — сказал Гек. — Мы уже это теоретически обосновали.
— Так в чем дело! — воскликнул Владимир. — Теперь надо осуществить практически, и немедленно. Начнем?
— Я сам нетерпеливый, но ты просто огонь. Что скажешь, Люси?
