Андре Лори - Рубин Великого Ламы
— Когда Дерош будет повешен, тогда ничего не будет легче, как найти ее! — сказал он насмешливо.
Фейерлей бросил на него зловещий взгляд.
— Мне кажется очень вероятным, — проворно вмешался доктор, — что у бывшего капитана этого корабля наверно найдется среди его карт план его копей! Следует сделать осмотр его бумаг, чтобы овладеть секретом. И если дорогой капитан поручит мне покопаться в его ящике…
— Только не одному, конечно! — загремел Фейерлей. — Вы одни найдете разгадку и отправитесь, не спросясь!
— Ах!.. Ах!.. Вы шутите, дорогой капитан! Но, понятно само собой, я займусь поисками в вашем присутствии… Я это сделаю, если вы желаете, при вас и нашем дорогом Троттере.
— Мне любопытно бы знать, — насмешливо сказал Троттер, — какой интерес побуждает вас на эти поиски, милейший доктор? Вы член многих обществ, у вас нет ни жены, ни детей, по-видимому, у вас вполне счастливая обстановка для полного наслаждения ученого; какой интерес вам искать эти сокровища?
— Но, — сказал сконфуженный лингвист, — тот же, что и у всех, ни больше, ни меньше. А затем, — продолжал он, снова набираясь храбрости, — подумайте, как это важно для самой науки, — располагать большими средствами! Подумайте хорошенько обо всем этом с научной точки зрения: как много можно дать миру с помощью сокровищ, скрытых в этих далеких горах! Подумайте об институтах, обсерваториях, ученых обществах, которые цивилизованные нации…
Сильный взрыв смеха прервал его речь.
— Подумайте о благе, которое получит Отто Мейстер, набивая свои карманы по примеру простых смертных! — сказал Фейерлей, подражая интонации ученого. — Шутник, да и только! Вы мне кажетесь забавным, Троттер, когда спрашиваете о мотиве, который его побуждает к этому! Тот же самый, что и у вас, ей-Богу!..
— Позвольте! — пролепетал доктор жалобно.
— Ба! — сказал Фейерлей с презрением. — Вы не стоите больше Троттера, мой милый; Троттер не стоит больше вас, и вы оба не стоите больше меня! Мы стоим друг друга. Не тратьте попусту хитрых фраз, потому что я их не выношу. А что касается ваших разговоров об учреждениях, институтах, науке, то к черту их, довольно!.. Вы мне внушаете отвращение!
И он двинул плечами с таким отвращением, что бедный ученый, окончательно разбитый, искал убежища в своем стакане, куда он погрузился до самых бровей.
— Это верно! — сказал Троттер. — У нас одни проекты завладеть копями, чтобы хорошо пожить на это богатство! А вы, Фейерлей, как думаете, какие ваши проекты?
— Пожить спокойно в свое удовольствие! — сказал Фейерлей. — Подумайте сами, разве не смешно дожить до моих лет и остановиться на полдороге, не зная, чем дальше питаться. Именно таково теперь мое положение!
— Кому вы это говорите? — произнес Троттер со вздохом. — Но баста! Если мы вернемся в Лондон, нагруженные миллионами, никто не спросит, откуда мы их взяли… и если мы сумеем хорошо их тратить, никто не станет беспокоиться об их происхождении!
— Тратить их!.. Но этого-то я не собираюсь делать! — воскликнул Фейерлей. — Единственная роскошь, которую я желаю иметь, — не заботиться больше о завтрашнем дне! Я сделаюсь скрягой! Я не дотронусь до карт, ни в одном пари не стану участвовать!.. Я заплачу свои долги!.. Я исправлюсь во всем!..
— Я, наоборот, буду разбрасывать деньги направо и налево! — воскликнул Троттер, смеясь. — Платить долги!.. Даже и не думаю!.. Я еще других заставлю платить мне!.. Никто в наше время не умеет жить роскошно. Молодые люди являются в свет со старыми головами на плечах, в уме у них одни книги, и книги придавили им сердце. Ну, вот я и научу их, покажу, что значит важный барин!
— К черту! Я презираю все это!.. Хорошенький домик в деревне, река, чтобы ловить рыбу, экипаж, чтобы объезжать свое имение, и хороший куш в банке, больше ничего не надо! У меня простые вкусы и желания! — бормотал Фейерлей, видимо, замечтавшись.
— Самые дорогие лошади, самые красивые экипажи, превосходные яхты, все салоны у моих ног… конюшня с рысаками… — шептал Троттер.
— Я знаю в Гемптонском предместье домик, какой мне нужно… — продолжал Фейерлей вполголоса. — Не очень далеко от Лондона… прекрасные деревья… спокойное место… Там можно тихо провести старость и окончить в мире дни свои… Я, как и другие, умею жить с удобствами!.. Одних только средств мне не хватало до сих пор…
— У нас у всех есть это умение! — воскликнул Троттер весело. — Взгляните на доктора!.. Он чувствует уже, как крылья уносят его на высоту ангельской безгрешности, и он это докажет, лишь только богатство будет у него в руках. Бедный доктор, он не знает, какому святому молиться, — это единственная вещь, которая его терзает! Устроит ли он учреждение для молодых слепцов, создаст ли он обсерваторию, чтобы земля могла войти в сношение с другими планетами? Учредит ли он приз за добродетель (и для начала назначит его себе), или, еще лучше, школу высоких наук, где учащиеся будут говорить только по-китайски, а в рекреации, для отдыха, по-халдейски?.. Или это будет археологическая академия?., или, еще лучше, не захочет ли он поработать для счастья тибетцев, провозгласив себя Великим Ламой, вместо этого молокососа, с которым мы познакомились сегодня утром?.. Он говорит так хорошо по-тибетски, этот доктор!.. И всякий, смотря на него, поймет, что это святой человек!..
Филолог делал вид, что смеется, между тем как из-за своих очков бросал на Фицморриса ядовитые взгляды.
— Да, все это очень мило, — проворчал Фейерлей, вставая, — но, чтобы исполнить все эти прекрасные проекты, нужно открыть копи, а мы не знаем к ним дороги и не можем дойти. Идите вы искать! Да смотрите хорошенько! — прибавил капитан, сердито поворачиваясь к ученому.
— С радостью, дорогой капитан, если вы доверите мне ключи от каюты экс-капитана.
— Не торопитесь, Отто Мейстер! — раздался вдруг сзади него голос. — Если вы позволите, я сам возьму назад ключи от моей каюты!
Все трое мгновенно обернулись.
На пороге стоял Оливье Дерош.
С яростным криком, одним прыжком Фейерлей схватил револьвер и направил его на Оливье.
Но тот предупредил его.
Не успев спустить курка, сраженный пулей в лоб, Фейерлей зашатался и, как сноп, грузно повалился на пол.
В ту же минуту появился лорд Дункан, и пока Троттер, пораженный неожиданностью, дрожащей рукой стрелял наугад, командир раздробил ему челюсть.
Наконец, Петтибон, вошедший вслед за ними с ломом в руках, встретил несчастного Отто Мейстера, который хотел скрыться, и так хватил его по голове, что злосчастный доктор сразу повалился на своих соучастников.
Все это произошло так быстро, что действующие лица этой кровавой драмы едва ли имели время узнать друг друга. Позади них в дверях показались Боб с Эндимионом, а за ними экипаж боязливо выглядывал из-за плеча, прибежав на шум.
