Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая
Вывернув меч над головой рукоятью вперед, Туир навершием нанес девушке сильный и точный удар в лоб.
Последнее, что увидела Николь, перед тем как упасть, были верхушки деревьев и бледно-голубое небо.
– Туир принесет жрицу в дар эрдену Отэу, – сказал сотник, указывая мечом на лежащую без сознания девушку.
– Туир посмеет нарушить ритуал? – спросил Корин. – Тело жрицы нельзя подарить. Гнев Нэка Карающего обрушится на неразумную голову Туира. И ничто его не спасет.
Уродливое лицо Туира уже не выглядело бесстрастным. Он изрядно вымотался и уже не мог совладать со своими эмоциями.
– Тебя, страж храма, Туир тоже подарит высокородному! – зло бросил сотник, и сделал знак своим товарищам. – Но сначала он отрежет стражу храма язык.
Трое дружинников подскочили к сержанту и, приставив кинжалы к его шее, обезоружили землянина.
– Кара будет жестокой, страж замка, – произнес Корин угрожающе.
– Туир будет ждать ее с нетерпением.
– Храм никого и никогда не прощает.
– Не гневись, храмовник. Твой храм получит свое золото. Только донеси весть, что жрица Гэра пала в поединке, и Оэр, следуя ритуалу, проводил ее в чертоги Нэка. Принеси клятву, что так скажешь и скачи, куда угодно.
– Нэк всевидящ. Он карает отступников.
– Нэк покровительствует разумным, ибо только наделенные разумом способны прославить имя Триединого.
– Речи Туира пропитаны ложью. Только живущие по законам неба есть опора Великого Нэка и его слава.
– Служители храма любят говорить много и грозно. Туир устал слушать. Привяжите его к порху! Думаю, он станет сговорчивее, когда немного пробежится по лесной дороге.
Один из воинов, длиннорукий, похожий на питекантропа, затянул свой аркан на запястьях Корина.
Туир, сняв с Николь ремни и оружие, завернул ее с головой в белый плащ стража замка и положил поперек своего порха. Потом подошел к сержанту и проверил, надежно ли тот связан.
– Великий Нэк покарает стража замка носящего имя Туир. Поверь.
Слова, произнесенные Кориным, не были оскорбительными. Но то, каким тоном они были сказаны, Туиру явно не понравилось. Корин по его глазам понял, что слишком хорошо передал интонацию истинно верующего.
Сотник вытащил из ножен кинжал и поднес его к лицу патрульного. Вдруг Туир улыбнулся и спрятал оружие. Он отошел и что-то негромко сказал воину, к седлу которого был привязан Корин. По выражению лица дружинника, вернее его рожи, можно было понять, что слова сотника пришлись ему по душе. Он повернулся к стоявшему рядом воину:
– Твоя левая. Согласен?
– Так.
Правую руку Корина они привязали к одному порху, левую – к другому.
Забравшись в седло и, глядя на Корина сверху вниз, Туир сказал:
– Скоро ты встретишься со своим богом. Только он вряд ли возьмет тебя в свою небесную дружину.
Остальные дружинники захохотали.
– За хорошую добычу будет хорошая награда! – провозгласил сотник. – Вперед, стражи Отэухото! Хоэ!
Девять воинов с Туиром во главе умчались по дороге вглубь леса. Двое остались с Кориным. Они, поглядывая на сержанта и добродушно посмеиваясь, сели на порхов и стали разъезжаться в стороны.
– Теперь тебе будет нечем вытащить меч, храмовый выкормыш. И передай Нэку, что тебя покалечил Бхет. Запомнил имя? – бросил через плечо один из дружинников. Тот, у которого лицо было уродливее.
И воины опустили плети на спины своих скакунов.
– Хо! Хо! Хоэ!
Корин сцепил руки под грудью в борцовский замок. Он несколько секунд молил всех земных богов, которых в этот промежуток времени смог вспомнить, чтобы рывок справа и рывок слева не случились одновременно. А затем наступил черед древнекитайской техники чигонг-о, на Земле почти забытой…
Первым натянулся аркан на левой руке сержанта. Корин утробно зарычал. И почти сразу же другая страшная сила потянула направо его вторую руку. Он нагнулся вперед и вдавил сжатые изо всех сил кисти в живот.
Почти поочередно оба кастисианина повернули головы назад, думая, что вот-вот дело будет сделано, и нельзя упустить возможность полюбоваться тем, как руки могучего стража храма вылетят из суставов, и они поволокут их за собой, оставляя на траве кровавый след.
– Хо! Хо!
Время шло, но страж храма продолжал стоять, как и стоял, широко расставив ноги, и его руки были сцеплены под грудью, а не тащились по тропе.
Стражи Отэухото, потеряв терпение, стали озверело хлестать своих порхов, из-под копыт которых полетели комья глинистой почвы.
– Хо! Хо! Хоэ! – кричали воины. Их злоба все нарастала.
Корин криков стражей замка уже не слышал. Он превратил свое тело и волю в единое целое. И это целое – камень. Камень не знает, что такое страх, боль, смерть… Камень не знает, что такое время. Камень…
Вдруг раздался громкий хлопок.
Корин упал на бок, и, его потащило по дороге. Тотчас его мозг принялся исследовать окружающий мир: что видят глаза, что слышат уши, что чувствует тело… Вот оно! Аркан на правой руке лопнул. На запястье его обрывок…
Перед этим Корин успел заметить, как порха Бхета бросило вперед, словно из пращи. Животное, потеряв равновесие, перевернулось через голову. Наездник вылетел из седла, и, проделав в воздухе сальто-мортале, грохнулся у самой обочины.
Другой всадник, протащив Корина по дороге метров десять, остановился и стал разворачивать порха. Сержант в этот момент согнул ногу и вытащил из-за голенища сапога нож.
Дружинник неторопливо подъехал к лежащему на дороге пленнику и, чуть наклонившись, внимательно его оглядел. Когда воин на секунду отвернулся, намериваясь выбраться из седла, Корин вскочил на ноги и всадил нож по самую рукоять ему в бедро.
Страж замка взвыл. Сержант выдернул нож и сбросил седока вниз. Придержав порха, Корин обрезал аркан, сунул нож за голенище и рывком запрыгнул в седло.
В это время Бхет, хотя и с трудом, уже доковылял до своего поднявшегося на ноги порха. Увидев стремительно приближающегося к нему верхом стража храма, кастисианин выругался, словно поселянин и, постанывая, вставил ногу в стремя.
– Пошел, пошел! Хоэ! – истошно заорал страж замка, едва оказавшись в седле.
Корин, видя как трясет Бхета при скачке, понял, что у того сильно повреждена нога и уйти от него дружинник не сможет при всем желании.
Всадники неслись во весь опор. На первом же крутом повороте сержант почти нагнал кастисианина. Он уже мог разглядеть два небольших зигзагообразных шрама на выбритом затылке Бхета.
Корин снял висевший на луке седла аркан и стал подбирать момент для броска. Когда на очередном повороте Бхет немного сбавил скорость, и до него осталось всего около пяти метров, сержант метнул аркан. Петля охватила шею дружинника, и Корин резким рывком выдернул его из седла.
