Герберт Уэллс - История мира
"Возможны машины для плавания без гребцов, так что огромные корабли, предназначенные для морского или речного плавания, ведомые одним человеком, могут двигаться с большей скоростью, чем если бы были полны множеством людей. Можно же изготовить телеги, не требующие для себя тягловых животных, а способные двигаться cum impetu inaestimabili34, как представляем мы себе вооруженные косами колесницы, на которых сражались древние. И машины для летания возможны, так что человек, сидящий внутри, проворачивал бы определенный механизм, с помощью которого искусственные крылья били бы в воздух, как у птицы в полете".
Так писал Роджер Бэкон, но должны были пройти еще три столетия, прежде чем люди начали систематически скрытые клады сил и пользы, которые само давно уже предчувствовал под глухой поверхностью будничных людских занятий.
Сарацины дали христианству не только своих философов и алхимиков, но дали ему еще и бумагу. Возможно, не будет излишне смелым утверждение, что именно бумага дала возможность духовно возродить Европу. Бумага была китайским изобретением, известным, правдоподобно, уже во II веке до н.э. В 751 г., в Самарканде, китайцы напали на мусульман-арабов; нападение удалось отразить, а среди пленных очутилось несколько способных бумагоделателей, от которых и научились их искусству. Арабские бумажные рукописи IX века существуют еще до сих пор. Христианский мир познакомился с бумагоделательной промышленностью либо через Грецию, либо, когда были захвачены мавританские бумагоделательные фабрики во время того, когда христиане вновь завоевывали Испанию. Только в руках испанцев-христиан промышленность эта позорно увяла. До XIII века в христианской Европе хорошей бумаги не производилось, но потом итальянцы обогнали весь остальной мир. Только лишь в XIV веке с производством бумаги ознакомились немцы, и не ранее, чем под конец этого века бумага сделалась дешевой настолько, чтобы на ней было выгодно печатать книги. Печать, как одно из самых бросающихся в глаза изобретений, появилась теперь совершенно естественным и необходимым образом, в результате чего интеллектуальная мировая мысль вступила в новую, необычайно плодотворную фазу. Теперь она уже не ступала по узенькой тропочке от одного разума к другому, но широким трактом, на котором встречались тысячи и десятки тысяч человек.
Немедленным последствием этого изобретения стало огромное количество библий. Школьные учебники тоже подешевели. Умение читать быстро распространялось. Количество книг не только увеличивалось, но и сами книги становились более легкими для чтения, а тем самым - более понятными. Вместо того, чтобы торчать над непонятными каракулями, и только лишь после их расшифровки размышлять над их значением, читатель мог теперь думать и осмысливать по мере чтения. Благодаря этому число читающих увеличилось.
Книга перестала быть богато изукрашенной игрушкой или же тайной ученого. Люди начали писать книги, просматривать и читать которые мог каждый. И писали их уже не на латыни, а на своем собственном языке. Именно с XIV века собственно и начинается история европейской литературы.
До сих пор мы говорили только лишь о сарацинском влиянии на возрождение Европы. Теперь давайте обратимся к вопросу монгольских завоеваний. Они в огромной степени распалили географическое воображение европейцев. В течение какого-то периода, во времена Великого Хана, вся Азия и западная Европа были в близком контакте друг с другом; все дороги были открыты и представители всех народов гостили при каракорумском дворе. Границы между Европой и Азией, вознесенные религиозной стычкой христианства и ислама, была снесена. Папы питали огромные надежды обратить монголов в христианство. До сих пор у тех единственным видом религии был шаманизм, вид очень первобытного язычества. Посланники папы, буддийские священники из Индии, парижские, итальянские и китайские фокусники, византийские и армянские купцы жили при монгольском дворе вместе с арабскими чиновниками, индийскими и персидскими астрономами и математиками. В истории очень много говорится о походах и жестокостях монголов, но очень мало об их любопытстве и желании учится. А ведь они тоже в огромной степени повлияли на мировую историю, пусть даже не творческий народ, но как переносчик знаний и методов. Все, что мы можем узнать об этих туманных, романтических фигурах, какими были Чингиз или Хубилай, указывает на то, что это были монархи, самое малое, одинаково интеллигентные и творческие, как и блестящий, но экзотичный Александр, или же как творец политических упырей, храбрый, безграмотный, но богослов, Карл Великий.
Одним из интереснейших гостей при монгольском дворе был некий венецианец, Марко Поло, который впоследствии описал свое путешествие в книге. В 1272 году он прибыл в Китай вместе с отцом и дядей, которые однажды уже эту дорогу прошли. Пожилые произвели на Великого Хана глубокое впечатление; это были первые представители "латинского" мира, которых он до сих пор видал; он отослал их назад с просьбой привезти с собой учителей и ученых, которые смогли бы ему изложить христианскую доктрину; помимо этого он просил, чтобы они привезли ему другие различные европейские вещи, которые до того пробудили его интерес. Их визит в сопровождении Марко стал очередным, вторым путешествием.
Эти трое венецианцев отправились по дороге на Палестину, а не на Крым, как в предыдущий раз. С ними была золотая табличка и другие знаки от Великого Хана, что должно было весьма облегчить их путь. Великий Хан просил привезти ему немного оливкового масла из лампы, что горит в Храме Гроба Господня в Иерусалиме, потому-то именно туда они вначале и отправились, а уже потом, через Киликию в Армению. Так далеко к северу они заехали потому, что как раз в это время египетский султан напал на монгольские территории. После этого, через Мессопотамию, они добрались до Ормуза в Персидском заливе, как будто намеревались предпринять путешествие морем. В Ормузе они повстречали купцов из Индии. По каким-то причинам они не сели на корабль, но повернули на север, через персидские пустыни, потом через Памир - в Кашгар, а через Котан и Лоб Нор добрались до Хуанхэ и в Пекин. В Пекине пребывал Великий Хан, который принял их весьма гостеприимно.
Более всего Хубилаю понравился Марко; тот был молодым и понятливым, кроме того он хорошо выучил татарский язык. Здесь венецианец получил чиновничий пост, и его неоднократно высылали по делам, чаще всего в юго-западный Китай. Поначалу рассказы Марко Поло возбудили недоверие, но затем распалили воображение всей Европы: "на всем тракте великолепные постоялые дворы для путешествующих" - "чудесные сады, поля и виноградники" - "многочисленные аббатства буддийских монахов" - "фабрики по производства шелка, тонкой тафты и бархата" - "бесконечная цепь городов и деревень" и т.д. и т.д. Он рассказывал про Бирму и ее огромную армию с сотнями слонов, про то, как монгольские лучники победили этих животных, и про завоевание Пегу. Он рассказывал о Японии, сообщая о преувеличенных количествах золота в этой стране. Целых три года Марко был губернатором в Янг-чоу, и китайцы не считали, будто он слишком чужестранен по сравнению с каким-либо иным татарским чиновником. Вместе с посольством мог он посетить и Индию. Китайские хроники 1277 года упоминают некоего Поло, члена императорского совета, что является очень ценным подтверждением как в основном правдивого рассказа Марко Поло.
