Франк Шетцинг - Стая
— У нас на борту такого нет, — ответила она. — Такое привозят с собой, когда знают, что кому-то это очень нужно.
Йохансон поднял брови:
— Какая заботливая. Интересно, какое одолжение ты хочешь выжать из меня на сей раз?
— Меня устроило бы «спасибо».
— Спасибо.
Она бросила взгляд на ноутбук.
— Ну, дело продвигается?
— Всё не то. А что с анализами последней пробы воды?
— Понятия не имею. Я была занята более важными вещами.
— Вот как! Что же есть более важного?
— Держала за руку ассистента Хвистендаля.
— С какой стати?
— Он кормил рыб. Салага.
Йохансон невольно улыбнулся. Лунд старательно произнесла словечко, которое употребляли только моряки. На научных судах сталкивались два мира — экипаж и учёные. Они беззлобно вышучивали друг друга, насмешливо копировали выражения, образ жизни и гримасы друг друга, прислушивались, присматривались и принюхивались друг к другу, пока не возникало доверие.
— Ты в первый раз тоже блевала, — заметил Йохансон.
— А ты нет?
— Нет! — Йохансон клятвенно воздел ладонь. — Можешь навести справки. Я не страдаю морской болезнью.
— Отлично. — Лунд вытащила бумажку с нацарапанным интернетным адресом и положила перед Йохансоном. — Тогда ты можешь немедленно отправиться в Гренландское море. Там сейчас плавает один знакомый Бормана. Его зовут Бауэр.
— Лукас Бауэр?
— Ты его знаешь?
— Припоминаю один конгресс в Осло несколько лет назад. Он делал доклад. Кажется, он занимается морскими течениями.
— Он конструктор. Строит всё подряд — глубоководное снаряжение, батискафы. Борман сказал, что он участвовал в разработке глубоководного симулятора.
— И он, значит, сейчас в Гренландии?
— Уже несколько недель, — сказала Лунд. — Но ты прав насчёт его работы с морскими течениями. Он проводит измерения. Очередной кандидат в твоих поисках червей.
Действительно, в районе Гренландии залегали мощные месторождения метана.
— А как продвигается Скауген? — спросил он.
— Тяжело. — Лунд покачала головой. — Он сейчас не может действовать в открытую, на него надели намордник, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Кто? Его начальство?
— «Статойл» — государственная компания. Надо ли мне выражаться яснее?
— Значит, он ничего не узнает, — констатировал Йохансон.
Лунд вздохнула.
— Другие ведь не дураки. Они видят, когда кто-то хочет выкачать из них информацию, не делясь своей, и у них есть собственный кодекс молчания.
— Я тебе это предсказывал.
— Да, опять ты оказался прозорлив.
Снаружи послышались шаги. В дверь просунул голову один из людей Хвистендаля.
— В конференц-зал, — сказал он.
— Когда?
— Сейчас же. Появились новые данные.
Йохансон и Лунд переглянулись. В их глазах стояло пугливое ожидание того, что они в принципе уже знали. Йохансон захлопнул ноутбук, и они спустились на главную палубу. По стёклам иллюминаторов стекал дождь.
Борман упёрся в стол костяшками пальцев.
— До сих пор мы наблюдали одну и ту же ситуацию вдоль всего материкового склона, — сказал он. — Море насыщено метаном. Наши результаты полностью согласуются с результатами «Торвальдсона», колебания есть, но в целом та же картина. — Он сделал паузу. — Я не хочу долго распространяться об этом. А если совсем коротко, то скажу так: что-то начинает основательно дестабилизировать гидрат.
Никто не пошевелился, никто ничего не сказал. Все молча смотрели на него и ждали.
Потом наперебой заговорили статойловцы.
— Что это значит?
— Гидрат метана распадается? Но вы же говорили, что черви не могут дестабилизировать лёд!
— Отмечается ли нагрев воды? Без нагрева…
— Какие последствия?..
— Прошу вас! — Борман поднял руку. — Я по-прежнему убеждён, что эти черви не могут причинить серьёзного вреда. С другой стороны, мы вынуждены утверждать, что разложение льда началось только с их появлением.
— Очень содержательно, — пробормотал Стоун.
— Как долго продолжается этот процесс? — спросила Лунд.
— Мы посмотрели результаты предыдущего выхода «Торвальдсона» в море, это было несколько недель назад, — ответил Борман. Он старался выдерживать спокойный тон. — Тогда вы впервые наткнулись на червя. И замеры были ещё в норме. Расти они начали потом.
— Что же случилось? — спросил Стоун. — Разве внизу стало теплее?
— Нет. — Борман покачал головой. — Окно стабильности не изменилось. Если метан выступает, это может указывать только на глубинные процессы в осадочном слое. В любом случае глубже, чем эти черви могут пробуриться.
— Откуда вы это знаете?
— Мы убедились… — Борман осёкся. — С помощью доктора Йохансона мы убедились, что эти животные без кислорода погибают. Они успевают проникнуть лишь на несколько метров в глубину.
— Это результаты из симулятора, — пренебрежительно сказал Стоун. Кажется, он нашёл себе в лице Бормана нового излюбленного врага.
— Если вода не становится теплее, то, может, морское дно? — предположил Йохансон.
— Из-за вулканизма?
— Это всего лишь идея.
— Убедительная идея. Но не в этой местности.
— Но ведь то, что едят эти черви, может попасть в воду?
— Не в таких количествах. Для этого они должны добраться до свободного газа или быть в состоянии растопить имеющийся гидрат.
— Но они не могут добраться до свободного газа, — упрямо настаивал Стоун. — Я вижу это следующим образом. Червь выделяет энергию и теплоту. Каждое живое существо отдаёт тепло. От этого тает верхний слой, всего несколько сантиметров, но этого достаточно…
— Температура тела глубоководных существ равна температуре окружающей среды, — холодно заметил Борман.
— И всё-таки, если…
— Клиффорд! — Хвистендаль положил ладонь на руку руководителя проекта. Это казалось жестом дружелюбия, но Йохансон почувствовал, что Стоун получил отчётливое предостережение. — Почему бы нам не подождать следующих исследований?
Стоун уставился в пол. Снова воцарилось молчание.
— И какие могут быть последствия, если выделение метана не прекратится? — спросила Лунд.
— Есть несколько сценариев, — сказал Борман. — Наука описывает явления, в ходе которых все гидратные поля попросту исчезают. Они растворяются, примерно в течение года. Может быть, именно это и происходит, и возможно, процесс запустили черви. В этом случае в ближайшие месяцы в атмосферу Норвегии попадёт много метана.
— Метановый шок, как пятьдесят пять миллионов лет назад?
