Виктор Зайцев - Прикамская попытка - 3
- У меня и так, целое военное училище в Берёзовке образовалось. Одних южан-китайцев двести курсантов, со сменой каждый год. Казахи сорок бойцов прислали, монголы двадцать человек. Инструкторами, кстати, я северных корейцев завербовал, тридцать самых толковых ветеранов, пусть передают боевой опыт борьбы с китайской императорской армией. И наших молодых ребят присматриваю, "ветеранов боевых действий" к ним приставил. - Иван сел на своего конька о военно-патриотическом воспитании молодёжи через военные сборы, и зачастил. - Викторыч, надо срочно всеобщую воинскую повинность вводить, как минимум, для молодёжи от четырнадцати до восемнадцати лет. Пацаны оружие любят, дадим им форму, научим стрелять и кое-что из тактики. Хотя бы на полгода первичного обучения, с ежегодными сборами! Смотри, почти три года мирно живём, расслабились. А нам бойцы нужны, для той же Калифорнии, свои, русские, надёжные. В училище, за полгода из этих эмигрантских детишек корейцев и маньчжуров ветераны неплохих патриотов воспитают. Русскому языку обучат, чувству локтя, так сказать. Опять же, политинформацию проводить станем, участники сражений чего интересного расскажут. Те же корейцы с маньчжурами во втором поколении уже русскими себя считать будут.
- Кто бы спорил, только не я. Вон, Фидель Кастро, на Кубе каких патриотов за пару лет воспитывал! Да и наши революционные Павки Корчагины не хуже были, из них потом Рокоссовские вырастали с Королёвыми. Полностью согласен, на неделе объявим всем горожанам, а по весне соберёшь "первый призыв". Форму готовь и обувь, денег, слава богу, лет на пять хватит.
Начало декабря 1780 года во Владивостоке пролетело, загруженное до нельзя. Уже в пути на Беловодье я с удивлением узнал от переселенцев, что целую неделю в городе мела пурга, засыпая улицы снегом по пояс. Ни пурги, ни внезапной оттепели, ни гололёда, ничего я не заметил. Даже вспомнить, что ел в те дни, и, ел ли вообще, до сих пор не могу. Хотя, подозреваю, что Ирина меня кормила, но чем и когда? Однако, сделать удалось многое.
Всего за три дня получилось согласовать позиции Северной и Южной Кореи, и заключить мирное объединительное соглашение, гарантом которого будет Русская Дальневосточная кампания. Так, что зимние хлопоты Ивану Палычу гарантированы, замучается мирить вчерашних врагов. Хотя, корейцы достаточно дисциплинированны, да и все заинтересованы в мире. К тому же, Палыч уже отправил своих вербовщиков приглашать наиболее непримиримых бойцов в наши ряды, в вооружённые силы РДК. Многих он знает, предварительные согласия получены. Поэтому о паре батальонов корейских ветеранов Иван говорит уверенно. Под них он уже казармы выстроил в той же Берёзовке, к югу от Владивостокского порта. Вассальный договор Корея тоже подписала с Русской Дальневосточной кампанией, от России у меня никаких полномочий нет, а ждать два года, пока договор вернётся из Петербурга, несерьёзно. Подписал договор, конечно же, Евграф Романов.
Однако, с ним мы давно разделили свои полномочия. Как председатель правления кампании, Евграф принимал все текущие решения по торговле, строительству и распределению кораблей кампании. Он жёстко держал в руках торговцев и приказчиков РДК, честно вёл бухгалтерию. На мои забавы с использованием личных средств под эгидой РДК и личных, по существу, кораблей, для пользы РДК, Романов закрывал глаза. Тем более, что давно убедился в нашем с Иваном не стяжательстве. То, что нужно было для дела, для интересов кампании, я часто брал из своих запасов, когда была срочная необходимость, а согласовать вопрос с Евграфом не успевал. Те же полномочия для РДК, полученные от императрицы, были оплачены на две трети моими личными доходами. От золотого прииска, до бансов, драгоценностей и шёлка. Никаких компенсаций от кампании, я, естественно, не требовал.
Однако, для Романова такие мои забросы оказались не вполне естественными, первое время он настороженно ждал предъявления счёта. Пришлось очередной раз объяснить, что вся моя жизнь подчинена становлению России и Русской Дальневосточной кампании на берегах Тихого океана. Похоже, опытный делец так и не поверил в мою искренность, кто откажется в здравом уме от нескольких миллионов? Поэтому с облегчением принял мою просьбу действовать от имени РДК в необходимых случаях. Посчитал, видимо, что я намереваюсь выручить ещё больше, чем потратил. И это успокоило председателя правления РДК, передавшего мне полномочия на любые действия, вплоть до вооружённых конфликтов. Благо, содержать корейских наёмников первое время, как минимум, я обещал на личные средства. А РДК, благодаря действиям бойцов Ивана Невмянова, опять же, содержавшихся на наши личные средства, получила возможность цивилизованно грабить Корею.
Конечно, об этом я серьёзно разговаривал с Романовым, да и он, как я упоминал, был вменяемым торговцем. Не чета конкистадорам и европейским колонизаторам. Он понимал важность именно деловых отношений с корейцами, способными стать опорой России на берегах Тихого океана. Не только в политическом смысле, а именно в экономическом и человеческом. Стоимость рабочей силы в той же Корее, была в два-три раза ниже, чем во Владивостоке. Соответственно, товары, даже честно закупленные в любой части Кореи, принесут огромную прибыль в России и Европе. Потому Евграф не собирался портить перспективнейшие отношения грубостью, и в Корею зимой поедет сам, что мне и требовалось.
Когда все корейские дела разрешились, в первом приближении, указанные мной в списке товары и инструменты погружены на корабли, пришла пора моему окончательному переезду на остров Хоккайдо, в город Невмянск. На материке дела шли стабильно, более того, из Нингуты пришло сообщение о прибытии долгожданного посольства цинского Китая. Ничего хорошего мы с Иваном от этого посольства, вспоминая первых "послов" Японии, не ждали. Однако, принять решили официально, во Владивостоке, куда послов везли от границы железной дорогой. Пришлось задержаться, благо от Нингуты сейчас до нас пути не более двух суток, при самом неспешном темпе движения. А весной строители обещали, наконец, сдать мост через Сунгари, строительство которого шло четвёртый год. Тогда до границы с Китаем наши войска смогут добраться в течение суток, вот так!
Чтобы не выглядеть, совсем уж дикарями, хотя варварами мы для китайцев всегда будем, на железнодорожном вокзале устроили нечто вроде торжественной встречи, с оркестром и хлебом-солью. Пусть привыкают к нашим традициям, потому и приём послам назначили на следующий же день. В кабинете, оформленном подчёркнуто в европейском стиле, трём китайцам, предъявившим полномочия на переговоры, предложили сесть за стандартный переговорный стол. Напротив ханьской делегации уселись тоже втроём, я, Иван и Евграф, польщённый высокой честью. Он ещё не знал, бедняга, что вся дальнейшая торговля с китайцами предстоит ему. Мы с Иваном намеревались сразу уехать, ему мирить корейцев срочно, а меня замерзающее море торопило.
