Клиффорд Саймак - Кольцо вокруг Солнца
Мы вернулись в дом, и док выписал чек.
– Ты, конечно, сам понимаешь, что уволен, - сказал док, вручая его мне.
– Об этом я как-то еще не думал, - ответил я - и ответил честно. В руке я держал чек на семь тысяч долларов, а в кармане топорщилась пачка стодолларовых купюр, и сколько же выпивки можно накупить на такие деньги!
Я вызвал из спальни Вильбура с Лестером и сказал:
– Старина док соглашается взять вас.
И Вильбур ответил:
– Я так счастлив, так благодарен. Надеюсь, уговорить его оказалось не слишком сложно?
– Да, пожалуй, нет. Он не запросил лишнего.
– Эй, - окликнул нас док с кровожадным блеском в глазах, - что тут происходит?
– Ничего особенного, - заверил я.
– Мне померещилось…
– Вот ваш пришелец, - перебил я. - Забирайте его, если хотите. А если вдруг передумали, я буду рад оставить его себе. Найдутся и другие охотники…
И я протянул ему его чек обратно. Рискованная это была штука, но, по-моему, настала самая пора сблефовать.
Доктор отстранил чек - он по-прежнему подозревал, что его провели, только не мог сообразить на чем. Но и упустить Вильбура он не хотел ни при какой погоде. Я видел, что он уже все взвесил и намерен, держа инопланетянина в неволе, сделаться с его помощью мировой знаменитостью.
Правда, была тут одна тонкость, о которой он понятия не имел. Он и не догадывался, что пройдет немного времени, - и на Земле появятся другие Вильбуры. И я хохотал от души - про себя, конечно, - пока док бережно выводил Вильбура и Лестера за дверь.
Прежде чем перешагнуть порог, он обернулся ко мне.
– Что-то тут нечисто, - сказал он, - дай мне только докопаться, в чем дело, я вернусь и сдеру с тебя шкуру.
Я не ответил ни слова, просто стоял и слушал, как они втроем хрупают по гравию на дорожке. Когда я услышал, что машина отъехала, я отправился на кухню и достал бутылку.
Я хлопнул полдюжины стопок одну за другой. Потом опустился на стул у кухонного стола и попытался взять себя в руки. С этой целью я высосал еще полдюжины стопок, но с расстановкой.
Потом я принялся размышлять обо всех прочих Вильбурах, которых Джейк согласился прислать на Землю, и пожалел, что не сумел его хоть слегка подоить. Но я просто-напросто не успел: он вскочил и исчез в тот самый миг, когда я вознамерился приступить к делу.
Оставалось только надеяться, что он передаст их мне - или перед крыльцом, или на дорожке, - но ведь он ничего подобного не обещал. Какой мне интерес, если он возьмет да и бросит их, где попало!
Я недоумевал, когда же он их пришлет и сколько их в конечном счете окажется. Какое-то время ему, понятно, потребуется: ведь прежде чем отправить их на Землю, надо пройти с ними курс обучения, - а вот что касается их числа, тут я терялся в догадках. Из речи Джейка вроде бы следовало, что их наберется десятка два, если не больше. С таким-то отрядом нетрудно будет зашибить огромные деньги, если, конечно, взяться за это с головой.
Впрочем, коль на то пошло, у меня и так поднакопилась кругленькая сумма.
Я выудил из кармана пачку стодолларовых купюр и попробовал пересчитать их поточнее, но, режьте меня на части, не мог удержать цифры в памяти. Я был пьян - и даже не в субботу, а в воскресенье. Я остался без работы, зато теперь смогу надираться в любой день, когда захочу.
Так я и сидел, прикладываясь к бутылке, пока не отключился.
Проснулся я от чудовищного грохота и не сразу понял, где я. Спустя какое-то время до меня дошло, что я заснул за кухонным столом, - шею совсем свело, а уж похмелье было - страшнее не придумаешь.
Я с грехом пополам поднялся на ноги и посмотрел на часы. Десять минут десятого.
А грохот все продолжался.
Я перебрался из кухни в комнату, потом открыл входную дверь. Вдова Фрай чуть не растянулась на полу - так яростно она колотила по филенке.
– Сэмюель, - задыхаясь, произнесла она, - ты слышал?
– Ничего я не слышал, - ответил я ей, - пока вы не начали барабанить в дверь.
– Да нет, по радио!
– Вы же знаете, черт вас возьми, что у меня ни радио, ни телефона, ни телевизора. У меня нет времени на всякую новомодную ерунду…
– Про пришельцев, - сказала она. - Про таких же точно, как твой. Про славных, добрых, участливых пришельцев. Они повсюду. Повсюду на всей Земле. Их множество, куда ни глянь. Тысячи. А может, миллионы…
Я кинулся мимо нее к двери.
Пришельцы сидели на каждом крылечке вниз и вверх по улице, ходили взад-вперед по мостовой, а на пустыре неподалеку собрались гурьбой и затеяли игру, гоняясь взапуски друг за другом.
– И так теперь везде! - надрывалась вдова Фрай. - По радио так прямо и сказали. Их теперь хватит, чтобы каждый на Земле завел себе своего собственного пришельца. Ну, не чудо ли это?
"Грязный мошенник Джейк", - выругался я про себя. А говорил-то, словно их совсем-совсем немного, распинался, - мол, цивилизация у них такая культурная и совершенная, что и психов почти не осталось…
Хотя, говоря по чести, он ведь цифр не называл. И, может, все, кого он вышвырнул на Землю - лишь горстка по сравнению с численностью их цивилизации, если взять ее целиком.
И тут я внезапно вспомнил еще кое о чем. Я выхватил из кармана часы и поглядел на них снова. Было только четверть десятого.
– Миссис Фрай, - бросил я, - извините меня. У меня срочное поручение, я должен бежать…
И почесал вниз по улице быстро, как только мог. Один из Вильбуров отделился от группы и припустил рядом со мной.
– Мистер, - спросил он, - нет ли у вас печалей, которые вы хотели бы мне поведать?
– Нет, - отмахнулся я. - Нет у меня никаких печалей.
– Ну, хотя бы забот?
– Забот тоже нет.
Тогда-то мне и пришло в голову, что забота есть, да еще какая - и не для меня одного, для всей планеты.
Потому что с помощью всех тех Вильбуров, которых Джейк сослал на Землю, у нас вскоре не останется ни единого собственного психа. Не останется никого, кто будет чем-то опечален или озабочен. Ну, и скукотища же наступит, не приведи бог!
И все равно мне было не до того.
Я мчался по улице с предельной скоростью, с какой только меня несли ноги.
Я должен был попасть в банк раньше, чем док успеет приостановить платеж по чеку на семь тысяч долларов.
РАЗВЕДКА
Это были очень хорошие часы. Они служили верой и правдой больше тридцати лет. Сперва они принадлежали отцу; после смерти отца мать припрятала их и подарила сыну в день рождения, когда ему исполнилось восемнадцать. И с тех пор за все годы они его ни разу не подвели.
А вот теперь он сверял их с редакционными, переводил взгляд с большого циферблата над стенным шкафом на собственное запястье и недоумевал: ничего не поделаешь, врут! Удрали на час вперед. Показывают семь, а стенные уверяют, что еще только шесть.
