Ната Чернышева - Золотой Рассвет
Настроение Ассирэн лиданум переменилось за считанные мгновения. Она, недавно готовая с воплями бежать прочь от этого ужасного терранина, вдруг позволила взять себя за руку и отвести к машине. Да и в самой машине она сидела тихо. И так же тихо прошла вслед за Ольмезовским на второй этаж его особняка.
Только тогда телепат отпустил свою жертву.
— Ваши грязные перворанговые штучки, — с великолепным презрением в голосе проговорила Ассирэн лиданум. — Что это было? Психокод?
— Зачем уж сразу психокод, — возразил Ольмезовский, мысленною командой запирая двери. — Всего лишь эмпат-императив на безусловное подчинение.
— Не вижу разницы, — ледяным тоном отрезала Ассирэн лиданум.
Держалась она просто прекрасно. То есть, вполне объяснимый страх она испытывала в полной мере, но даже во внешнем эм-фоне, смазанном генератором пси-помех сквозь стену ледяного достоинства не пробивалось ни одной панической эмоции. Что уже говорить о выражении лица, спокойно-надменном, как всегда!
"Я люблю ее!" — подумал Ольмезовский с почти детским восхищением. — "До чего жаль… Но разве есть у меня иной выбор?"
— Разница, — объяснял он между тем своей пленнице, — весьма существенна. Психокод предполагает глубинную ментокоррекцию, сохраняющую свои особенности на протяжении длительного времени. Эмпат-императив — явление краткосрочное и действителен он лишь в непосредственной близости того, кто этот императив наводит.
— Понятно. Моего спутника вы утопили с помощью этой же дряни. Может, объясните теперь, зачем вы это сделали?
— Объясню, — согласился он. — Ваш спутник не был мне нужен.
— А я, получается, нужна, — с ядовитой иронией произнесла Ассирэн лиданум. — Зачем же, позвольте спросить?
Боится, со мстительным удовлетворением отметил Ольмезовский. И пытается скрыть страх за насмешливой храбростью. Что же, получается у нее, надо признать, очень неплохо.
Уговорить! Ассирэн лиданум обязательно надо уговорить. А времени так мало! Разговоры с лишенными дара всегда отнимают очень много времени. Были б в запасе пара-другая полноценных суток…
Но их не было.
Через пять… нет, уже через четыре часа сорок минут надо быть на космодроме… лайнер уходит в Систему в семь двадцать… опаздывать нельзя.
Ассирэн лиданум необходимо уговорить в оставшиеся жалкие три часа. И если не получится, то тогда уже идти напролом… До чего же жаль, черт возьми!
— От вас мне нужно лишь одно. Добровольное согласие на… скажем так, дальнейшее сотрудничество.
— И только-то! — презрительно фыркнула она.
— Да. Видите ли, срочные дела требуют моего личного присутствия на Ганимеде. Я отбываю сегодня вечером. У меня очень мало времени, к сожалению. Поэтому я постараюсь говорить откровенно и кратко. Подставляя под удар Лэркен Тойвальшен, угрожая мне, вы сами загнали себя в ловушку, из которой иного выхода нет. Наиболее эффективным решением в сложившейся ситуации было бы убийство. Но я убивать вас не хочу. А стоило бы, за ваше-то вероломство!
— К чему вы клоните? — холодно спросила она.
— Сколько вам осталось жить на этом свете, уважаемая Ассирэн лиданум? — вместо ответа спросил Ольмезовский.
— Много, — отрезала женщина, заметно бледнея.
Говорила она, конечно же, неправду. Слабых способностей несостоявшегося целителя вполне хватило, чтобы распознать признаки начинающейся хродарен, болезни, проявляющейся в зрелом возрасте и сопровождающейся постепенной атрофией нервных волокон. Через четыре-пять лет поджидала Ассирэн лиданум полная инвалидность и необратимая деградация личности…
Хродарен неизлечима.
И сама лиданум, как сотрудник Службы Генетического Контроля, знала о своем диагнозе все.
— В моей власти подарить вам вторую молодость, — сказал Ольмезовский, внимательно наблюдая за эм-фоном Ассирэн лиданум. Сейчас преобладали в нем жемчужно-серые тона глухого отчаяния, расплывавшиеся, впрочем, в ровном спокойном сиянии невозмутимого равнодушия.
— Каким образом? — ровным голосом спросила женщина, отворачиваясь к окну.
Заинтересовалась! Бог мой, она действительно заинтересовалась! Теперь только не упустить… Нервным движением Ольмезовский потер вспотевшие ладони, стараясь ничем не выдать своего ликования.
— Вы должны дать согласие на полный съем вашей личности с телесной матрицы. Только так я могу провести вас через полетный контроль — в своей памяти.
— А дальше?
— А дальше в лучшей лаборатории Ганимеда вам вырастят новое тело, здоровое и крепкое! Вы получите уникальнейшую возможность прожить столько, сколько пожелаете сами, целиком и полностью посвятив свою жизнь науке!
Ассирэн лиданум молчала, рассеянно изучая заоконный пейзаж. Думала. Что она теряла на самом-то деле? Жизнь? Ее и так оставалось слишком мало. Честь? Возможно. Но кто будет знать об этом? Для клана, для родного шадума, для своей Службы Ассирэн лиданум умрет навсегда.
— Соглашайтесь! — вкрадчиво сказал Ольмезовский, видя ее колебания, — Соглашайтесь, Ассирэн лиданум. Будьте со мной! И вместе мы перевернем Вселенную!
— Перевернем Вселенную, — задумчиво проговорила Ассирэн лиданум, и трудно было понять по ее эм-фону, о чем она на самом деле думает.
Потрясающий самоконтроль! Ах, какой великолепный перворанговый союзник из нее получился бы! Что, если и впрямь наделить новое тело Ассирэн лиданум одним из лучших телепатических генокомплексов?..
— Постепенное внедрение прошедших контроль модификационных линий в кланы, улучшение генома всей расы в целом, — продолжала между тем она. — Реорганизация нашей Службы, прежде всего, освобождение от застарелых догм, касающихся запретов в области генной инженерии человека… После того, разумеется, как хотя бы две трети всех семидесяти великих кланов так или иначе окажутся втянуты в исполнение нашего Плана… Вот задача, достойная стать целью нескольких поколений потомков! А какую, простите, Вселенную предлагаете вы, Ян профессор? Замкнутый мирок лабораторий Ганимеда? С полным и абсолютным контролем с вашей стороны! И я прекрасно понимаю, что тело ведь можно вырастить каким угодно. С каким угодно дефектом! Извините, но меня это не устраивает!
— Вам придется довериться мне, — убеждающе сказал Ольмезовский. — Я не собираюсь вас обманывать! К чему мне это? Я скрупулезно и честно исполню каждый пункт нашего контракта, поверьте!
