Сергей Русинов - Капитан Дональдсон
- Езжай-езжай, нытик железный! - подтолкнул его мальчик.
Робот медленно поехал дальше, постоянно твердя о том, что у него кончается энергия, а через несколько минут и вовсе остановился, не доехав метра полтора до одного из аварийных шлюзов. Все его лампочки и индикаторы моментально погасли.
- Эй, ты что, всё что ли?! - с тревогой спросил Жак.
Робот не ответил.
- Да, всё, стало быть, прриехали! - сказал Жак неизвестно кому. Скорее всего, самому себе.
Он резко столкнул труп Лауры с робота. Она грузно упала на пол и так и осталась лежать в неестественно согнутом положении.
Жак встал над ней и, сложив руки, хотел прочитать молитву. Но, к сожалению, ни одной заупокойной молитвы он не знал. Поэтому он решил сказать просто:
- Господи, прости этой женщине все её прегрешения, вольные или невольные. Мисс Лаура Стентон, я прощаю тебе всё зло, которое ты причинила. Упокойся с миром. Аминь!
Он хотел закрыть ей глаза, но у него не хватило духу сделать это. На него нашёл приступ какого-то необъяснимого страха и, быстро развернувшись, он убежал оттуда.
Ворвавшись в рубку, он положил фонарь на пол, уселся в углу на корточки и, обхватив руками колени, просидел так более получаса.
Совладав, наконец, со своими чувствами, Жак стал думать, чем ему заняться дальше. И тут у него возникла совершенно сумасшедшая идея:
"Зря, что ли, капитан учил меня, как управлять кораблём! Надо же всё-таки попробовать! - подумал он. - Судя по словам покойной Лауры, мы не очень далеко отлетели от планеты (по астрономическим меркам, конечно). Разверну корабль и полечу обратно. А там, может быть, удастся связаться с капитаном. Второй флайер у них пока в порядке и, возможно, они помогут нам".
Он решительно уселся в командирское кресло и стал вспоминать слова капитана.
"Если "Эдвард" по каким-либо причинам отключится, корабль без управления не останется, - говорил капитан. - Любое прикосновение к ручке управления тотчас же приведёт его в движение, потому что ручное управление работает от двух больших аккумуляторов и трёх генераторов".
От волнения слегка поёрзав в кресле, Жак продолжил вспоминать наставления Дональдсона:
"В космосе действуют законы инерции. Поэтому ручку лучше не держать постоянно отклонённой в сторону. Её нужно двигать рывками. Вот так - нажал в нужную сторону - и отпустил. Нажал - отпустил. Так ты сохранишь энергию и горючее".
Жак хотел взяться за ручку управления, но его пальцы предательски задрожали от страха.
"Спокойно, парень! - приказал он себе. - Это наш единственный шанс. Я должен вернуть корабль к той планете. Оставаться здесь нельзя. Те, кто послал Лауру, могут запросто захватить его здесь. Тогда и мне конец, и Ивонне".
Решительно сжав ручку управления, он несколько раз отклонил её
влево, внимательно вглядываясь в большие экраны.
Сначала все звёзды ровно мерцали на своих местах, и он уже собрался снова наклонить ручку, как вдруг заметил, что одна из звёзд изменила своё положение. Присмотревшись, он понял, что и остальные звёзды слегка сдвинулись вправо.
- Ура! Работает! - воскликнул Жак. Он понимал, что его радость преждевременна, но не смог совладать со своими эмоциями.
На экраны стали выплывать новые звёзды, не попадавшие ранее в "поле зрения" видеокамер. Так же медленно на экраны вползло голубое пятнистое солнце. "Фортуна" - так, кажется, они его назвали. Ещё через некоторое время на экранах появилось круглое пятнышко размером с двухцентовую монету.
"Вот это, наверно, и есть та самая планета", - подумал мальчик.
Пятнышко уже ползло по центральному экрану, и как только оно оказалось в его центре, он сразу же нажал большую квадратную клавишу рядом с ручкой. Он помнил, что именно этой клавишей закрепляется нужный курс. После этого он несколько раз нажал маленькую круглую кнопку, запускавшую вспомогательные маршевые двигатели корабля.
"Если компьютер отключен, работают только вспомогательные маршевые двигатели. А они могут разогнать корабль только до двенадцати километров в секунду", - сказал ему однажды капитан.
Жак мучительно долго всматривался в экраны, пока, наконец, не убедился, что корабль действительно двигается вперёд - прямо на круглое пятнышко.
- Ура!!! Я лечу-у!!! - радостно закричал мальчик, и теперь у него был для этого повод. Ведь у него всё получилось именно так, как он хотел.
* * *
Последующие сутки маленький Жак трудился как пчёлка. Он постоянно следил за курсом и скоростью корабля, время от времени выправляя их, и ухаживал за Ивонной, перевязывая её раны, смачивая губы мокрой тряпочкой и укутывая одеялом.
При этом он окончательно потерял счёт времени. Минуты и часы тянулись сплошной чередой, и ему было абсолютно безразлично, сколько часов прошло и сколько пройдёт ещё.
Ивонна пролежала без сознания четверо суток и лишь на пятые пришла в себя. С усилием разомкнув веки, она приоткрыла один глаз и взглянула на Жака, который сидел рядом с ней на корточках, держа в руках фонарь. Сначала её взгляд бессмысленно блуждал, но затем чётко сфокусировался на нём, и она открыла другой глаз.
С трудом разлепив потрескавшиеся губы, она несколько раз открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, но у неё ничего не
вышло.
- Жак... Жак, что... со мной было? - еле слышно прошептала она наконец, срывающимся голосом.
- Лаурра ранила вас, и вы потерряль сознание, - невозмутимо ответил Жак, однако лицо его буквально светилось от счастья. Он столько сделал, чтобы снова услышать ее голос! И вот, наконец, это свершилось! Мальчик был счастлив, как никогда в жизни!
- Да-да... Я помню. А где Лаура? - снова проговорила Ивонна. так тихо, что Жаку пришлось нагнуться, чтобы разобрать её слова.
- Вы убили её, - напомнил он ей.
- Да-да... Я помню, - повторила Ивонна.
С трудом приподняв голову, она огляделась вокруг и снова бессильно уронила её на подушку.
- Но я не вижу... её тела, - сказала она тихо.
- Лежите-лежите. Вамм нельзя двигаться. И много говоррить тоже нельзя. А то ваши раны открроются, - произнёс Жак как заправский доктор, - А насчёт Лаурры не беспокойтесь. Я её утащиль подальше.
- А почему... так темно? - снова спросила Ивонна.
- Компьютер забаррахлиль, и вы прриказаль отключить электросеть.
- Ах, да!... Господи, сколько же я... так пролежала?! - удивлённо спросила Ивонна, по-прежнему с трудом произнося каждое слово.
