Эндрю Свонн - Повелители сумерек
Эви кожей ощущала, как Сукиота буквально дышит ей в затылок.
«Кестрель» уже миновал Ла-Гардию, и видеоком засветился огоньками вызовов, словно Таймс-Сквер в Новогоднюю ночь. Бортовой компьютер аэрокара засек две воздушные машины, что повисли у них на хвосте. У одной из них имелся транспондер полицейского управления. У второй — вообще никакого.
— Вопрос, Хуарес, заключается в том, удастся ли нам сесть вообще.
«Вот бы мне сейчас „Перегрин“ того чинуши, — подумала Эви. — По крайней мере, на той колымаге можно было маневрировать».
— Что здесь… — начал заплетающимся языком Прайс, когда аэрокар нырнул носом к Ист-Ривер. Мимо них на головокружительной скорости проносились верхушки небоскребов; «Кестрель» неумолимо набирал обороты, и винты его натужно гудели, словно прося Эви пощадить их.
— Ногар, посмотри, что там у нас сзади. У меня на экране неопознанный аэрокар, всего в ста метрах от нас. Он сокращает расстояние.
Эви приходилось напрягать голосовые связки, чтобы перекричать гул и грохот.
Ее пальцы с силой впились в штурвал, так что даже побелели костяшки. Пластик штурвала грозил треснуть, не выдержав напряжения. Левое плечо снова начало предательски ныть. «Кестрель» несся вниз столь стремительно, что казалось, будто сама заснеженная земля устремилась им навстречу. Внизу Эви уже различала посадочные огни Райкерса, которые, казалось, летели прямо на них.
— По-моему, это вертолет, — прокричал в ответ Ногар.
— Модель?
— Ты что, шутишь?
Разглядев эмблему на крыле припаркованной баллистической ракеты, Эви сделала спуск более плавным, врубив на полную мощность передние винты. У нее было такое чувство, будто в живот ей вогнали кирпич, а какой-то невидимый исполин невидимыми пальцами пытался выдавить ей глаза. Менее чем за десять секунд она опустила машину примерно на тысячу метров. Описав в воздухе стремительную дугу, машина пулей проскочила над Райкерсом. Теперь Эви вела свой аэрокар над Ист-Ривер. «Кестрель» едва не касался брюхом воды, держа при этом скорость около пятисот километров в час.
Эви надеялась, что ей удалось ускользнуть от зоркого ока радаров. Она снизила скорость и повернула влево. Ей понадобилось какое-то время, прежде чем она взглядом снова отыскала Бронкс. Оказалось, что они проскочили мимо, углубившись на несколько километров в воздушное пространство над Лонг-Айлендом. Теперь Эви низко летела над скоростной автострадой, только с другого конца, и в конце концов, посадила машину на уже знакомой мостовой перед зданием с вывеской «Комнаты».
— Н-н-наконец, — заикаясь пробормотал Прайс.
Его всего трясло, он был бледен как смерть, словно из него выкачали всю кровь. Впервые у Эви появилась возможность разглядеть его чуть повнимательнее. Волосы Прайса свалялись колтунами, на щеках темнела трехдневная щетина, рубашка была мятой и покрыта пятнами пота, на ногах — только один ботинок.
Эви открыла двери и шагнула наружу. Затем, нагнувшись, протянула внутрь руку и вытащила наружу Прайса, который едва держался на ногах. Тот, спотыкаясь, вывалился из машины, стараясь при этом увернуться от обеих «кисок», следовавших за ним по пятам.
Эви придерживала Прайса за предплечье.
— Лучшего места для импровизированного допроса нам не сыскать. Хуарес, верни машину на стоянку и извести остальных о том, где мы. Когда ты вернешься, мы наверняка уже разживемся необходимой нам информацией.
Хуарес поднял аэрокар в воздух, обдав остальную компанию снежным душем.
У Прайса был сконфуженный вид несчастного пса, который никак не может взять в толк, за что хозяин пинает его.
— Прайс, надеюсь, ты с нами?
— Как, что ты сказала, Эви?
Эви презрительно фыркнула и передала Прайса Ногару.
— Держи его. — Нагнувшись, она зачерпнула пригоршню снега. От холода боль в руке показалась не столь острой. Эви посмотрела на Прайса, который все еще взирал на окружающий мир сквозь пелену пьяного дурмана. — Ты с нами?
— Что? — Прайс едва ворочал языком.
Эви шлепнула в физиономию Прайса целую пригоршню снега:
— Протри глаза, Дэвид Прайс.
Тот принялся отплевываться и растерянно моргать. По его лицу потекла грязная снежная каша; глаза же, кажется, приоткрылись чуть шире. Эви зачерпнула еще одну пригоршню:
— Так ты с нами?
— Прекрати, — возмутился Прайс, однако в ответ получил еще одну снежную оплеуху.
Выплюнув изо рта грязное месиво, он произнес:
— Хватит. Я уже очухался, — и он поднес ко лбу дрожащую руку. — Господи, наконец-то я очухался.
Эви не испытала к нему ровно никакого сочувствия. Повернувшись, она повела всех в душный вестибюль «Комнат». А так как у нее за спиной шествовали Ногар с Гургейей, кролику-управляющему понадобилась всего лишь пара секунд, чтобы вспомнить, что у Эви до сих пор имеется оплаченный номер.
Когда компания поднялась наверх, в комнате все еще стоял слабый запах пороха. Они усадили Прайса на кровать. Эви развернула перед ним стул и села. Обе «кошки» встали на часах у двери.
— Тебе придется нам кое-что объяснить.
Прайс, ерзая, отодвигался назад, пока не уперся спиной в поцарапанную спинку кровати. Лицо его было мокрым и покрыто грязными потеками.
— Ч-что тут происходит?
— Во-первых, из меня делали дуру на протяжении целых пяти лет.
Дрожащей рукой Прайс пытался пригладить спутанные космы:
— Эви… О чем ты говоришь?
Эви наклонилась вперед. Прайс поторопился отвести взгляд.
— Дейв, ты же ученый, а не спецагент. Без сценария ты из рук вон плохой актер. Говори, во что я вляпалась?
— Спроси его о… — начала было Гургейя.
— Ногар, будь добр, скажи ей, чтобы она заткнулась. — Тигр положил лапу на плечо ягуарши. — По-моему, будет лучше, если они разберутся без нас. — И он нырнул за дверь вместе с Гургейей, прежде чем та успела что-либо возразить.
Эви повернулась к Прайсу:
— Итак, Дейв.
— Пожалуйста, пойми… — Прайс зарылся лицом в ладони.
Эви не сомневалась, что сейчас он мучается сильным похмельем. Но его вряд ли будет тошнить. Видок у Прайса такой, будто в желудке у него вообще нет никакого твердого содержимого. Он снова как-то затих и обмяк, и Эви начала подумывать о том, чтобы послать кого-нибудь за очередной пригоршней снега. В конце концов Прайс выдавил из себя:
— Я всегда был против того, чтобы держать тебя в неведении.
— Ну, а какие чувства ты испытывал, когда ко мне подослали этого милашку Габриэля, чтобы тот слегка продырявил меня?
Прайс поднял глаза, все еще потирая лоб.
— Тебе это известно? 3-з-значит ты знаешь, куда занесло всю их честную компанию? Дэвидсон доказал свою ги-ги-гипотезу…
