Марина Казанцева - Космический Патруль
Хорошо, что с ними был конь. Леандр выглядел прекрасно, хотя и простоял над своим хозяином около двух суток. Джиневра накинула на плечи Ланселота свой тёплый плащ из чернобурки, он взобрался в седло и протянул ей руку, приглашая сесть перед собой. Это было уже гораздо лучше, и Джиневра с охотой последовала приглашению.
Всё было, как в тот первый день, когда она попала на эту странную планету. Они ехали неспешным шагом, щадя силы Леандра, и тепло от молодого тела Ланселота постепенно охватывало Джиневру сладкой печалью. Его рука обнимала её за плечи, и это было отнюдь не то сдержанно-почтительное объятие, которым некогда обнимал её король Артур. Теперь она была, наконец-то, со своим мужчиной и после многих страданий и жестокого разочарования вдруг снова обрела надежду на свою мечту. Им только нужно пережить эту зиму, а лето вновь вернёт обоим радость жизни.
— Почему ты бросил поводья? — спросила она.
— Лошадь чувствует запахи жилья. — ответил он. — Я доверяю своему коню, он найдёт нам лучшее убежище, нежели мы сами.
Леандр, в самом деле, свернул на боковую дорогу и побрёл куда-то в лес, медленно переступая между деревьев. Он словно чуял под снегом тропу и вскоре действительно вышел к строению.
«Ещё один дольмен!» — с тревогой подумала Джиневра. На этот раз попалось им массивное сооружение из огромных плоских плит, стоящих кругом. Их шершавые бока плотно смыкались друг с другом, не оставляя ни малейшей щели. А поверх всего лежала плоская каменная крыша, поросшая высоким кустарником — очевидно, было это древнее обиталище изгнанных богов. Проём был высок — в него мог пройти даже конь. А внутри было темно, но сухо, лишь у входа наметено немного снега.
— Не нравится мне это. — с тревогой сказала Джиневра. — Я более не доверяю всем этим тайным силам.
— Я тоже. — кратко ответил Ланселот.
Но, всё же зашли внутрь и загнали коня, хотя спать в одном помещении с лошадью было бы не очень приятно. Однако, делать было нечего, и всю ночь они провели, крепко прижавшись друг ко другу и укрываясь от холода шубой Джиневры.
Глава 24
— Я отправлюсь на охоту. — сказал он на рассвете, доставая из седельной сумки лук и стрелы.
Когда Ланселот ушёл, Джиневра попыталась привести себя в порядок. Она выползла из убежища и умылась снегом, заплела в косы волосы, которым явно требовался щёлок и горячая вода. Она вообще стосковалась по своей жестяной ванне и заботам преданных служанок. Вспомнилась смерть Бракки, и горечь утраты стиснула горло Джиневры.
Служанка что-то пыталась ей сказать. Джиневра не ошиблась: девушка действительно что-то знала, но кто-то запрещал ей говорить. Ей или им. Ведь последние слова Бракки и были: нам запрещено. Кому это «нам»? Почему запрещено? Кем запрещено? Все эти мысли не давали королеве покою и заботили гораздо больше, чем отсутствие удобств.
Она обошла древнее строение кругом, оглядывая местность, и обнаружила неподалёку широкий кряжистый дуб — совсем, как тот, что остался на далёкой и недосягаемой теперь полянке в волшебном лесу Зелёного Короля. Невольно Джиневра отправилась к нему, увязая в глубоком нехоженом снегу зимнего леса. Подошла и, сама не зная зачем, провела ладонью по его шершавой коре, изрезанной глубокими морщинами. Потом пошла в обход, придерживая на плечах шубу. И испугалась, внезапно очутившись лицом к лицу с Зелёным Королём.
— Что всё это значит, сударь? — сдавленно выкрикнула королева. — Отчего вы здесь?
— Я вообще живу там, где живут дубы. — ответил он, нимало не смутившись. Выглядел он так же, как и летом, и молодая листва берёзовых листочков, которой был крыт его диковинный живой плащ, нисколько не потускнела от зимнего мороза. Но выглядел зелёный человек в эту пору и в этом месте до удивления неуместно. Лицо его всё так же было свежо и так же неестественно зелено. Глаза всё так же слегка улыбались, и эта необъяснимая весёлость неожиданно разозлила королеву.
— Что, сударь, довольны своей шуткой? — резко спросила она. — Хорошо же вы мне помогли, подсунув Ланселоту такие замечательные доспехи!
— Ну вот. Вот так всегда. — тут же утратил свой довольный вид Зелёный Человек. — Сначала просят, а потом ругают.
— Кто эти люди, что напали на Камелот? — наступала на него разгневанная королева.
— Откуда знать мне?! — изумился он. — Какие-то захватчики из чужих земель.
— Откуда у них на вооружении арбалеты? — не сдавалась Джиневра. — Откуда такие осадные орудия?
— Да право слово, королева! — отбивался он. — Я не разбираюсь в таких вещах! Да мало ли чего может свалиться с небес на грешную землю! Я могу платье даме подарить, рыцарю — доспехи. Могу устроить маленький фейерверк, или большой — разницы нет. Могу послать караван с одеждой и жестяной ванной, могу навести морок на одного старого дурня, который не знает, от кого родилась его дочь. Могу наврать немного для забавы, но командовать войсками — увольте, не моя работа!
— Ну, хорошо. — немного умерила свой гнев Джиневра. — Откуда вы взяли эти латы, что подарили Ланселоту?
— А, это… да я их не брал ниоткуда, они там давно хранились. Я только пробрался накануне вашего представления у озера и немного их почистил. А уж кто их туда подбросил, я не знаю. А здорово вы, королева, разыграли драму у озера! Надо же, а ещё у меня помощи просили!
Зелёный мошенник рассмеялся, словно его и в самом деле забавляла ситуация.
— Я так устала. — сказала королева, бессильно опускаясь на вздыбленный корень дуба. — У меня нет никаких объяснений на все вопросы, что задаёт Ланселот. Я вообще не понимаю, что творится.
— А вам обязательно требуются ответы на все вопросы? — удивился Зелёный Человек. Он небрежно ткнул пальцем в ствол дерева и тоже присел на толстый корень, который тут же выдрался из заснеженной земли и услужливо изогнулся в подобие кресла. — Некоторые вещи следует принимать без объяснений. Видите ли, как-то раз вы обмолвились, что желаете понимать пути Судьбы. Но это невозможно, уверяю вас, милая королева! Судьба ни с кем не делится своими планами. Зато можно научиться быть чутким и принимать те подарки, которыми она надумает вас одарить. Все проблемы человека в том, что он никак не способен отказаться от своих иллюзий, а иллюзии состоят в том, что человек дерзает полагать, что ему доступно понимание событий.
— Вот как? — усмехнулась королева. — Сделайте одолжение, продолжайте.
— С удовольствием. — согласился лесной волшебник. — Среди людей безнадёжно укрепилось мнение, что добрые намерения непременно должны в итоге рождать благие результаты. А всё, что выходит за пределы бескорыстных порывов, есть зло и ни к чему, кроме зла, привести не может.
